Именно этот последний пакет вызвал у Карины самый большой восторг. – Спасибо! – восклицала она, разбирая покупки. – Орешки и сухофрукты – это самое оно, когда я работаю. И руки не пачкаются, и прерываться не приходится, а силы поддерживает. Садись, я тебя покормлю, и ты мне расскажешь, что интересного услышал сегодня от деда Губанова. Петр с удовольствием принялся пересказывать, предвкушая реакцию подруги и ее удивление неожиданной развязкой, и легко отогнал мелькнувшую укоризненную мысль: «А ты даже не спросил Карину, как двигается ее работа и есть ли что-то любопытное в тексте. Как был эгоцентристом, так и остался, ничему тебя жизнь не учит». – Теперь понятно, что имела в виду Галина и откуда взялась сплетня о том, что у нее был другой любовник, – с горящими от возбуждения глазами констатировала Карина. – Наверное, Лаврушенков сначала хотел собрать какую-то информацию о Садкове, чтобы прикинуть, с какой стороны удобнее к нему подступиться, некоторое время следил за ним, увидел его вместе с Галиной, понаблюдал и понял, что она работает там же, где и следователь. И решил, что имеет смысл к ней подкатить. Уж в любом случае куда более естественной выглядит попытка молодого парня познакомиться с молодой хорошенькой девушкой, чем попытка того же парня завязать разговор и втереться в доверие к солидному мужику лет на двадцать старше. – Похоже на правду, – согласился Петр. Он решил до прихода гостей поработать, переслушать сегодняшнюю диктофонную запись, зафиксировать важное, чтобы понимать, о чем говорить завтра с Губановым. На кухне Карина колдовала над угощением, тихонько напевая, и на душе постепенно становилось спокойнее и теплее. Звонок в дверь раздался в начале восьмого. На пороге стояли Каменская и незнакомый невысокий мужчина средних лет с глубокими мимическими морщинами на лице и хитрыми веселыми глазами. – Знакомьтесь, – сказала Каменская, – это мой бывший коллега Сергей Кузьмич. – Зарубин, – представился мужчина и крепко пожал Петру руку. – Можно просто Сергей или даже Сережа. Сами видите, я маленький, а маленькая собачка, как известно, до старости щенок. До имени-отчества я никогда не дорасту, так и помру Сережей. Вот Пална, например, зовет меня Сержиком, вам тоже можно. И – да, я и переболевший, и привитый, шарахаться от меня не обязательно, у меня антител больше, чем миллиметров в росте. Он рассмеялся так задорно и добродушно, что сразу стало понятно: никакими комплексами по поводу своего небольшого роста этот человек не страдает. Карине Зарубин элегантно поцеловал руку и тут же смешно задергал носом. – Запахи поистине душераздирающие! Это ваша заслуга, хозяюшка? – Надеюсь, что получилось вкусно, – польщенно улыбнулась Карина. Зарубин демонстративно выставил указательный палец и почти уперся им в грудь Каменской. – Вот, Пална, учись, как надо жить и содержать дом. А ты даже картошку пожарить правильно не умеешь. Ну, хозяева, показывайте, куда проходить, где садиться. Стол получился действительно красивым, а баранина удалась на славу. Зарубин накинулся на еду с таким аппетитом, словно неделю голодал. – Не подумайте, что я обжора или дурно воспитан, – сказал он, отрезая очередной ломоть мяса от стоящей в центре стола ноги. – Просто очень вкусно, невозможно остановиться. И потом, мы же с Палной пришли по делу. Чем скорее поедим – тем скорее приступим. С основным блюдом разделались быстро. Когда дело дошло до десерта, кофе и фруктов, Каменская принесла из прихожей свою сумку и достала папку с какими-то бумагами. – Прежде чем мы с Сережей начнем рассказывать, я попрошу вас еще раз описать мне ваш визит к Галине Демченко. Я правильно уловила, что Петя разговаривал, а вы, Карина, в основном молчали и разглядывали обстановку? – Да, так и было, – кивнула Карина. – Пока я не влезла со своим дурацким вопросом и все не испортила. – И тогда вы?.. – Вышла из комнаты, потому что Галина заявила, что в моем присутствии отказывается продолжать разговор. – И что было дальше? – Я зашла сначала в ванную, умылась, потом вошла в другую комнату, поменьше. Ну и… Она смущенно замолчала. – Взяли фотографии. Я поняла, – улыбнулась Каменская. – Вспомните, пожалуйста, свои впечатления от того, что вы видели в квартире. Что бросилось в глаза? О чем вы подумали, когда рассматривали обстановку? Карина задумалась. Петр переводил недоумевающий взгляд с нее на Анастасию Павловну. К чему эти вопросы? – Я точно помню, что вспоминала квартиру бабушки и деда, – медленно проговорила Карина. – Почему? Вы можете восстановить ассоциативный ряд, который связал квартиру Демченко с квартирой ваших родственников? Девушка тряхнула головой. – Ну конечно. У Демченко относительно свежий ремонт, то есть по материалам видно, что он сделан в последние лет пять примерно. И мебель… она, знаете, такая вроде и новая, но в то же время старая. То есть нет, не так, я неправильно выразилась. Материалы новые, а модели старые, вот так будет точнее. У моих стариков стояла примерно такая же мебель, только она была куплена бог знает когда, задолго до моего рождения. Ну, знаете, полированные мебельные стенки, серванты, креслица на тонких ножках, этажерки старомодные, в общем, такое сегодня никто у себя не держит. Вот у Демченко тоже такая мебель, только сделана из хорошей дорогой древесины. – То есть на заказ? – уточнила Каменская. Карина пожала плечами. – Наверное. Во всяком случае, я таких моделей не видела ни в каталогах, ни в магазинах. – Хорошо. А во второй комнате? – То же самое. Вроде там спальня, но стоит не деревянная кровать, как сейчас принято, а тахта. Обивка свежая, не дешевая, каркас из натурального дерева, а в целом вид – ну точно как у моих дедов. И навесные книжные полки на стене. Не встроенные, а именно навесные, на крючках. Ну кто сейчас вешает на стены книжные полки, а? Это уж совсем прошлый век, как по мне. Анастасия Павловна почему-то удовлетворенно кивнула. – На кухне были? – Да, помогала Дмитрию раскладывать продукты. – И как общее впечатление? – Ну как… Такое же, как от комнат. Вот, например, холодильник дорогущий, немецкий, одна из последних моделей, а стоит голый. В том смысле, что не закрыт деревянной панелью, как сейчас принято. И кухонная мебель тоже не встроенная, а разрозненная, хотя и видно, что новая, не дешевая. Каменская бросила на Зарубина странный взгляд и почему-то сказала: – Отлично. Теперь вспоминайте в деталях весь эпизод с Дмитрием от момента, когда он вошел в квартиру, до момента, когда вы расстались. Петр и Карина принялись, перебивая друг друга, восстанавливать ход событий. Кто что сказал, кто где стоял. Ну ладно, насчет того, что говорил Дмитрий, понятно, а какая разница, кто где стоял или сидел? Но они добросовестно копались в памяти. Петр по опыту знал: Анастасия Павловна зря не спросит и ненужных заданий не даст. – После каких ваших слов Дмитрий сказал, что у него есть время и он готов пообщаться? Петр напряг память. – Он спросил, что я такого сказал Галине Викторовне, что она взбеленилась и выгнала нас. Я ответил, что упомянул имя Губанова. Вот после этого. Каменская и Зарубин снова обменялись взглядами, от чего Петру стало не по себе. – Дмитрий кому-нибудь звонил после этого? – Никому, – покачала головой Карина. – Только сообщение отправлял. – Когда именно? – Почти сразу, как мы пришли в кафе. Она подняла глаза к потолку, будто вызывая в памяти всю картину. – Мы уселись за столик, Дмитрий принялся нам объяснять, что рядом много офисов и в обед здесь бывает много народу, а в остальное время довольно спокойно, и цены приемлемые, и еда неплохая… Да, и сразу после этого стал писать сообщение. Извинился, сказал, что это по работе. – Замечательно. Это было только один раз? – Кажется, да, – ответил Петр не очень уверенно. – Честно говоря, я на этом внимания не заострял. Карина, не помнишь? – Вроде сам не писал, но телефон часто блямкал, видно, много сообщений приходило. – Он их открывал, чтобы прочесть? – Нет, – без колебаний ответила Карина. – Брал телефон, но не разблокировал, просто чуть наклонял экран, чтобы все сообщение читалось. Никому не отвечал, это точно. – Да! – вспомнил Петр. – Как раз после последнего сообщения он извинился и сказал, что ему пора, его уже обыскались на работе. Зарубин крякнул, сунул в рот одновременно несколько орешков и финик и сладострастно захрустел. Судя по выражению лица, разговор доставлял ему огромное удовольствие. – Идем дальше, – невозмутимо продолжала Каменская. – Дмитрий сказал вам, что у Галины Викторовны неладно то ли с головой, то ли с характером, с ней тяжело общаться, она презирает зятя, плохо обращается с дочерью, оскорбляет ее, доводит до слез. Какое-то время назад она изменилась в лучшую сторону. Так? – Так, – с готовностью кивнул Петр. Карина добавила: – Но он сказал, что улучшения хватило ненадолго и потом все опять стало плохо. – И когда случилось это прекрасное улучшение? Петр посмотрел на Карину. Ему казалось, что он помнит слова Дмитрия: «Года три назад…» Но вдруг память подводит? Карина молчала, хотя по глазам было видно, что она знает ответ. – Кажется, Дмитрий говорил про три года, – сказал он. – Кариша, ты помнишь? – Три года, – подтвердила девушка. – Точно, три года.