Когда я открыла глаза, то в комнате оказалось темно. Попытка нащупать на тумбочке будильник закончилась неудачно. Рука наткнулась на камень. Я села, хотела спустить ноги с кровати и поняла: пола нет. Вернее, он есть, я на нем лежу. В первую секунду меня охватило изумление, потом взяла оторопь. Где я нахожусь? Руки принялись ощупывать местность, стало понятно: оказалась то ли в подвале, то ли в чулане. Помещение длинное, могу лежать на полу и ползать по нему. Но узкое, до конца руки раздвинуть нельзя, пальцы упираются в стену. Вот высота приличная. Я встала, задрала голову и увидела несколько тонких лучей света. Вероятно, меня засунули в подвал. И что теперь делать? Надо посветить фонариком! И через пару секунд стало ясно: мобильного при мне нет. Глаза постепенно привыкли к обстановке, вокруг не кромешная темнота, кое-что можно увидеть. Комнатка по форме походила на прямоугольную вазу. Меня окружали стены, которые сложили из здоровенных камней. Выход находился над головой, но до него не долезть. Я еще раз руками ощупала кладку. Булыжники разные по форме, размеру, кое-какие выступают больше, другие меньше. Осмотрев помещение, я подавила желание зарыдать в голос. Спокойно, Степа! Если сейчас впадешь в истерику, лучше не станет, от твоих рыданий потолок не поднимется и вниз не спустится лестница. Выключи эмоции, обдумай ситуацию. Ноги затряслись, пришлось сесть на пол. Кто меня сюда спустил? Но не стоит задавать вопрос, на который сейчас не получишь ответ. Поинтересуемся иной темой. Каким образом отсюда удрать? Что тут есть? Пол, стены, рваное ватное одеяло. Двери, окна отсутствуют, путь на свободу один – добраться до потолка. Похоже, он из досок, между ними есть щели, поэтому я и не очутилась в чернильной темноте. Я встала. Безвыходных положений нет, из любой беды всегда имеется два выхода. Они могут не понравиться, но они всегда есть, просто хочется, чтобы вышло, как тебе хочется, но так не получится. И какие сейчас варианты вырваться из плена? Первый. Сижу на одеяле, рыдаю, кричу, прощаюсь с жизнью, умираю от голода, обезвоживания, через несколько лет кто-то случайно находит мои кости, их вынесут на улицу. Ура, свобода! Но мне такой путь не по душе. Вторая возможность. Лезу по камням вверх, пытаюсь поднять крышку-потолок. Возможно, люк заперт на задвижку. Хорошо, выковырну булыжник и начну им ломать деревяшки, из которых собран потолок. Граф Монте-Кристо прорыл подземный ход. Чем я хуже Эдмона Дантеса?[8] Почему решила, что сумею подняться по стене? Давным-давно, еще до знакомства с Романом, до встречи с Франсуа, до начала работы в «Бак» младшеклассница Козлова была отправлена Белкой учиться скалолазанию. Я ходила в парк, где построили стену и утыкали ее разными предметами. Хватаясь за них, следовало добраться до самого верха, а потом спускаться. У меня неплохо получалось изображать паука, но никогда не тренировалась в одиночестве. Рядом всегда находился инструктор. Он застегивал на том, кто форсировал преграду, страховочный пояс, помогал советом. Сначала мне нравилась забава, потом надоело тратить на нее выходной день. Я решила бросить занятия, но Изабелла Константиновна не разрешила, она сказала: – Любое дело необходимо доводить до конца. Научись ловко карабкаться. – Зачем мне это? – заныла школьница. – В жизни все может пригодиться, – объявила Белка. И Степе пришлось заниматься штурмом отвесных поверхностей вплоть до поступления в вуз. Потом я забросила тренировки и всегда считала, что зря теряла в детстве время. Но сейчас-то оказалось, что бабушка права. Все в жизни может пригодиться! Ну, Степанида, хватит раздумывать, начинай штурм. Я сбросила туфли, нашла два выступающих камня в самом низу, встала на них, подняла одну руку, обнаружила булыжник, за который можно уцепиться… Не знаю, сколько времени прошло, прежде чем удалось добраться почти до середины «лестницы». Успешный подъем вдохновил, я постояла короткое время на одном месте, перевела дыхание, затем переместила правую руку на хорошо выдающийся вперед кусок стены, левую удачно устроила неподалеку, подтянулась… Одна нога сорвалась, я плюхнулась на одеяло, рядом шлепнулся камень. Опять захотелось заплакать, но всего на мгновение, потом я обрадовалась. Если голыш выпал, значит, в стене образовалось углубление, наверное, удобно всунуть в него ступню. Вставай! Надо предпринять новую попытку вырваться на свободу. Я оперлась рукой о грязную подстилку и замерла: чуть поодаль от камня лежал… ключ. Сначала Степа не поверила своим глазам, потом нахлынул восторг. Сразу вспомнилось, как Светлячок простукивала помещение тюрьмы, разыскивая отмычку. Значит, место, где нахожусь, является частью игрового пространства. Дело за малым. Необходимо обнаружить скважину, тогда какая-то из стен определенно раздвинется, и я выберусь из застенка. Ура! Правда, непонятно, где окажусь, но – ура!!! Я вскочила. Сейчас изучу все вокруг и найду отверстие для ключика. В ту же секунду безбрежное счастье растаяло. Допустим, удастся переместиться в другую локацию. Дальше что? Степа превратится в игрока. А у меня нет ни малейшего опыта в подобном деле, никогда не увлекалась «бродилками», «искалками», не знаю, какие у них правила. В первый раз девушке Козловой повезло, в тюрьме оказалась Светлячок. Сейчас я одна, и нет гарантии, что встречу другого участника. А если и столкнусь с кем, то неизвестно, как он ко мне отнесется. В игре нет друзей, там соперники. Нет, не надо использовать ключ, лезь, дорогая, вверх, пытайся открыть люк. Я встала и подошла к стене. Ну, радость моя, ты уже знаешь, за что хвататься, как добраться до выемки, из которой выпал камень. Руки схватились за булыжник, я начала подъем, неожиданно быстро добралась до потолка и увидела замочную скважину. И как поступить? Попробовать, подходит ли ключ к замку? Но ведь неизвестно, где окажусь. Остаться сидеть на одеяле? Пару мгновений Степанида провела в колебаниях, потом громко сказала: – Трус не играет в хоккей. – И лишь тогда сообразила: железный шифрант[9] остался на одеяле. Мне захотелось завыть в голос. Но разве это поможет? Ну что, на колу мочало, начинай сначала![10] По проторенной дорожке Степа быстро спустилась-поднялась, сумела открыть замок, выползти в какую-то комнату. И первое, что увидела, оказалось окно, за которым сгущались сумерки. Я отползла подальше от люка, потом встала и огляделась. Похоже, я все-таки нахожусь в Славкиной Пустоши, интерьер здания хорошо знаком. Покачиваясь на дрожащих ногах, я добралась до небольшого тамбура и сообразила: это не тот дом, где неожиданно потеряла сознание, на крючке не висят моя сумка и легкая курточка. Надо выйти на улицу, найти… Дверь распахнулась, в проеме двери показалась высокая, широкоплечая фигура. Я бросилась в комнату, начала дергать стеклопакет, но он не желал открываться. – Вы, наверное, Степанида, – произнес знакомый голос. Я обернулась. – Лукин? – Иван Васильевич, – уточнил мужчина. – Фу, – выдохнула я, – как вы меня напугали! Решила, что тот, кто меня в подвал бросил, вернулся. Как же я рада, что вы здесь! – Когда находился в дороге, от вас пришло сообщение в Телеграм. Полицейский достал мобильный. – «Извините встреча отменяетЬся переноситЬся на другой день позвоню позднее договоримся». В тексте сразу две ошибки на написание «тся» и «ться». Отправитель не знал правило: «Если к глаголу можно задать вопрос «что сделать?», то в этом вопросе имеется мягкий знак, поэтому пишем мягкий знак в самом глаголе. Если же спрашиваем «что делает?», «что сделает?», то окончание глагола «тся» и мягкий знак в нем не нужен. Встреча что делает? ОтменяеТСЯ, переносиТСЯ. Многие люди совершают ошибки при написании глаголов. Но ранее вы отправили мне грамотный текст. Лукин зачитал сообщение: – «Иван Васильевич, вам надо пройти от Храма пешком, дорога в деревне окажеТСЯ грязной, наденьте обувь, которую не жаль. Предлагаю встретиТЬСЯ у последней избы». Вы пишете без ошибок. Меня ваше знание грамматики не удивило, вы ведь по специальности преподаватель русского языка и литературы. Вы учились в институте, сдавали сессии, обязаны помнить простые правила, – улыбнулся Иван Васильевич, – и в первом смс претензий со стороны орфографии, пунктуации нет. И вдруг «переноситЬся на другой день». В придачу нет ни одной запятой. Я сразу понял, что смс отправила не Козлова. Мобильный Степаниды попал в чужие руки. Молодая женщина в опасности. Меня хотели притормозить, но поступили глупо, только вызвали подозрение. Я приехал в назначенный час, начал вас искать. Машины у церкви не нашлось, но были следы шин, ног. Последние всегда информативны. Стало понятно, приехали двое: мужчина и женщина. Они ушли в деревню, потом представитель сильного пола вернулся и укатил в сторону федеральной трассы. А где Степанида? По какой причине ее спутник умчался без нее? Так как вы сюда попали? – Меня заперли в игре, – прошептала я и села на пол, – простите, устала. Сейчас встану. И тут мне на макушку упала большая, горячая ушанка. Я захотела ее сбросить, но шапка сползла на лицо, закрыла глаза. Уши перестали слышать, глаза видеть, язык отказался шевелиться. Глава 29 Спустя несколько дней Роман, Иван Васильевич и я сидели у нас дома в гостиной. Как только меня поместили в больницу, Иван Васильевич сбросил Звягину сообщение, вскоре понял, что оно не дошло до адресата, связался с местной полицией, попросил найти бизнесмена. Через несколько часов ему сообщили: Роман уехал вместе с губернатором к нему на дачу. Путь туда далекий, большая часть дороги идет по горам, связи там нет. Но даже когда она появится, Звягин не сумеет быстро оказаться в Москве. Сначала ему надо на машине доехать до небольшого города, из которого он улетит в Барнаул, а уж оттуда в столицу. Муж примчался сегодня, в полдень, и в это же время приехал Лукин. Поэтому я сообщила о своих приключениях сразу двум слушателям. Рассказ про Мурзика вызвал у супруга массу эмоций. Услыхав про «сюрприз» в ящике, он сначала подавился чаем, долго кашлял, потом с изумлением уточнил: – Ты поверила, что я нанял идиота, который начнет злить Степу? Иван Васильевич не сдержал улыбки, но тут же взял чашку и сделал вид, что пьет кофе. – Ну… ну… – забормотала я, – сейчас понимаю, поступила глупо… Но ты любишь посмеяться, пошутить. Мы часто разыгрываем друг друга. Незадолго до твоего отъезда мы беседовали о лимите терпения у человека. Ты утверждал: у каждого он свой, если кто-то начинает летать на реактивной метле под потолком, то он не виноват, просто нервы сдали. Я сказала, что некоторые устраивают скандалы постоянно, ведут ежедневно наступательную войну на всех окружающих. Если любишь человека, уважаешь его, то всегда сумеешь удержаться от скандала. И лично я никогда не проявлю агрессию, хамство по отношению к тебе, потому что люблю мужа. А постороннему истерику тоже закатывать не стану, он же чужой мне, надо вести себя корректно. Точно своих слов не помню, но смысл такой. – Помню беседу, – не стал спорить муж, – утверждал тогда: на каждого охотника найдется сотый медведь. Даже Степу кто-то способен привести в состояние бешенства, и полетят в голову данного человека тяжелые предметы вкупе с неласковой речью. – Вот-вот, – обрадовалась я, – наша беседа забрела в тупик. Ты пообещал, что сумеешь доказать свою правоту, и улетел в командировку. И почти сразу после того, как ты покинул Москву, появился назойливый парень, который все время кричал: «Привет, Максим». Сначала я решила, он так со мной здоровается, затем выяснилось, человек выкрикивает название фирмы, в которой служит. Если бы не наш спор, могла сообразить: мужу в голову не придет прислать мне «сюрприз» в упаковке, «заменителя», который ведет себя более чем странно. Вот и… Я замолчала. Роман пересел из кресла на диван и обнял меня. – Если в следующий раз, когда уеду из Москвы, в квартиру попросятся пожить коровы с пастухом, сообщат: их прислал Звягин, то, пожалуйста, прежде, чем разместить буренок по комнатам, позвони мне. – Я пыталась с тобой соединиться, – воскликнула я, – да телефон сообщал, что он вне зоны действия сети. – К сожалению, там проблемы со связью, – смутился муж и повернулся к Лукину. – У вас есть какое-то объяснение тому, что произошло? Иван Васильевич вернул чашку на столик. – Думаю, да. Придется вспомнить события прошлых лет. В самом начале двухтысячных в Москве неожиданно появился бандит по кличке Дед Яга. Я тогда был совсем зеленый, только начал работать, и повезло мне попасть в отдел к Павлу Петровичу Рюмину. Вы, наверное, о нем не слышали. – Нет, – ответила я. – Я когда-то дружил с Никитой Лавровым, – вдруг произнес Роман, – учились в одном классе, Кит всегда хотел очистить мир от грязи. После школы пошел по милицейской линии, очень гордился, что принадлежит к «Павликам». – Да, нас так называли, – заулыбался гость, – «Павлики». Петрович дрессировал молодежь нещадно. Мог оплеуху отвесить. Но никто не протестовал, понимали: по подвигу и награда. Хорошо помню, как он созвал всех сотрудников на совещание. Редкое мероприятие. Обычно составляется группа, каждая занимается своим делом. А тут все в кабинет к Петровичу набились, он встал и толкнул речь. – Ну, монстры сыска и салаги, возникла большая забота. У нас орудует Дед Яга. Кто он, понятия не имею. Побалакайте со своими людьми, дерните каждого стукача, даже тех, кто на дворничиху доносит за то, что она тырит детские коляски у подъездов. Шевельните каждого. Нужна информация об этом Яге. Любая. Вранье, не вранье, потом разберемся. Тащите полные ведра, затем выловим, что в них плещется. Я на тот момент меньше года на службе, хожу с открытым ртом, ловлю каждое слово Петровича, он мой гуру, маяк, пример. Ваня – фанат Рюмина, готов за него в огонь, воду и в выгребную яму прыгнуть. После совещания начальник велел остаться троим: Евгению Воробьеву, Гене Бузову и мне. Женьке Петрович вломил за роман с девчонкой из архива, пообещал ему оторвать все, с помощью чего тот своей супруге изменяет. И выгнал потом Воробьева. Генке влетело за плохое описание места происшествия. Петрович ему пригрозил: – За то, что поленился, следовало тебя сразу тряпкой гнать, но на первый раз предупреждение. Второго снисхождения не жди, мигом отправлю к чертовой матери, скорым поездом. С тобой, Ванька, особый разговор, устраивайся поудобней. Нагадил ты сполна, ща это дерьмо жрать станешь. Я перепугался, холодным потом покрылся. Петрович Геннадия за дверь выставил, заорал: – Что себе позволяешь… Далее слова, которые при Степе повторять не следует. Я голову в плечи втянул, никак не соображу, что плохого совершил?! Петрович, продолжая меня чихвостить, дверь приоткрыл, в коридор выглянул, створку захлопнул, палец к губам прижал, меня рукой поманил, а книжный шкаф вдруг в сторону отъехал. Ну, я вообще обалдел. Петрович меня в тайную комнату завел и речь толкнул. Суть ее такова. Появился у нас некий Дед Яга. Вырос, как гриб после дождя, внезапно. Ничего о нем, кроме клички, неизвестно. Занимается подростками. Маленьких детей не трогает, его контингент от одиннадцати и выше. Дедушка Яга заманивает в свои сети наследника небедных людей, предлагает его выкупить. Старо, как мир. Но имеются авторские мульки. Если по какой-то причине семья не желает забирать свое сокровище, а некоторые детки такие оторвы, что даже родная мать с облегчением вздыхает, когда сыночек из дома пропадает. Вот если такая история, то подростка оставляют в живых, типа берут на воспитание, обещают, что родня пакостника более никогда не увидит, требуют со старших средства на его содержание. Но за его исчезновение извольте раскошелиться. Тинейджера объявят мертвым, выдадут близким свидетельство о его смерти от болезни. И все. Более он домой не вернется, но его не убьют. Данная ситуация необратима. Мальчик или девочка для семьи и всего мира покойные. Что с ними, где живут, чем занимаются? Ответа на вопросы не получите. Но звонкую монету на его прокорм извольте отсчитывать. Иван Васильевич переменил позу. Я не удержался от вопроса: «А что случится, если главе семьи надоест отсылать купюры в никуда?» Петрович ответил: – Я узнал о Деде Яге недавно. Сначала ко мне обратилась супруга Васюкова. В начале восьмидесятых я ее мужа с поличным на квартире взял. Парню тогда двадцать один год был, дурак дураком, женился в семнадцать на девчонке, которой шестнадцать. Брак по залету. Но на удивление крепким союз оказался. Сидит Георгий передо мной, сопли льет. – Простите, денег нет, семья голодная. Вот и залез в чужой дом. Жена в коридоре рыдает, мальчик маленький вокруг нее бегает. А родители его сами дети. И что делать? Короче! Утряс проблему. Ушли они домой, дело не возбуждали, пропесочил я идиота крепко, велел мне два раза в неделю звонить, отчитываться, пристроил его к своему приятелю, директору столовой, на кухню, на черновую работу. И через десять лет, в перестройку, Жорик стал Георгием Сергеевичем, утыкал всю Москву своими кафешками, в деньгах купается. А сын у него! Прямо папаша в юности. Ну, да тебе все подробности не нужны. В начале двухтысячных прикатила ко мне Лена, вся в брильянтах и соплях. – Дядя Паша! Помоги! И рассказала, что сын Никита довел родителей до истерики. Георгий его сдал Деду Яге. Елена сгоряча согласилась, допек ее мальчишка, много плохого натворил. За границу его отправить побоялись, останется подросток без старших, развернется в иностранной школе во всю мощь, а в Англии, США законы строгие и люди другие. Засадят стервеца в тюрьму надолго. В Москве же всегда договориться можно. Сейчас Лена хочет мальчика назад получить, но не знает, где он! Жена мужа просила сына вернуть, но он объяснил ей, что это невозможно. Я с ним поговорил, но выяснилось, что отец ничего про этого Ягу не знает. В глаза его не видел, у него на руках свидетельство о смерти Никиты. Деньги он переводит раз в месяц, есть счет. Мой человек проследил путь суммы, она перекидывается из банка в банк… Не найти концов. Дед Яга не дурак. Он четко просек рынок. На дворе у нас начало двухтысячных. Лихие девяностые миновали, страна изменилась. Некоторые пацаны, которые ранее с автоматами по улицам бегали, в бандформированиях состояли или руководили ими, повзрослели. Почему говорю «некоторые», а не «все»? Потому что трупы большинства тех, кто возомнили себя Доном Корлеоне, давно сгнили в неизвестных лесах. На плаву остались самые хитрые, изворотливые, умные. В этой же колонне те, кто никогда вроде не примыкал ни к солнцевским, ни к тамбовским, ни к ореховским и прочим, но имел с ними тесную связь. Вот они сейчас богаты, ворочают большими делами. Многие бросили постаревших жен, обзавелись юными супругами. Подросток от первого брака отцу в тягость, тинейджер хамит, грубит, зол на папашу, который предал маму. Если у олигарха появляются дети от новой женщины, старший наследник способен окончательно отбиться от рук. Сбегает из дома, ворует, садится на иглу, бросает учебу, пускается во все тяжкие. Редко кто понимает, что подобное поведение – вопль о помощи: папа или мама, обратите на меня внимание, я тоже ваш малыш!