Она повела плечом: — Этого я не знаю. Но я знаю точно, что с этими записками что-то не так. Давай спать. Глава 30 Изумрудный домик Проснувшись на рассвете, он впервые за много недель, а то и месяцев, почувствовал себя хорошо. Он решил немедленно отправиться в пансион на Филчерз-Брук-роуд. Может быть, разгадка истории со следами и не была ключом к разгадке всего преступления, но Гурни испытывал огромное облегчение. Он догадывался, что разговаривать с «пидорами», не обсудив это предварительно с офисом Клайна или с бюро расследований, было несколько опрометчиво. Но какая разница, в конце концов, — если его шлепнут по рукам, он переживет. И потом, он чувствовал, что мяч наконец был на его стороне. «В делах людских прилив есть и отлив…»[2] Когда до пересечения с Филчерз-Брук оставалось не больше полутора километров, его мобильник зазвонил. Это была Эллен Ракофф. — Окружной прокурор Клайн получил новости, которыми хотел бы с вами поделиться. Он просил передать вам, что сержант Вигг из лаборатории бюро расследований разобрала фоновые шумы на записи телефонного разговора с убийцей. Вы в курсе содержания звонка? — Да, — ответил Гурни, вспоминая искаженный голос и как Меллери загадал число 19, а затем нашел этот номер записанным в письме, которое убийца оставил в его ящике. — Сержант Вигг утверждает, что отдаленный шум автомобилей также был записью. — Не понял, еще раз? — Вигг говорит, что на фонограмме есть два источника звуков. Голос абонента и фоновый звук двигателя, который она однозначно определяет как двигатель автомобиля, были оригинальными. То есть это были звуки, возникающие в реальном времени на момент записи фонограммы. Однако другие фоновые звуки, в основном проезжающих мимо автомобилей, были вторичными в том смысле, что их проигрывали на магнитофоне в момент записи фонограммы. Детектив, вы слушаете? — Да, да, я просто пытался… все это уложить в голове. — Я могу повторить, если нужно. — Нет, я все понял. Это очень… любопытно. — Окружной прокурор Клайн так и предполагал, что вы это скажете. Он просил вас перезвонить ему, как только у вас будет версия на этот счет. — Я так и сделаю. Он повернул на Филчерз-Брук-роуд и вскоре остановился у знака, гласившего, что ухоженный участок справа называется «Рододендрон». Знак представлял из себя аккуратный овал с каллиграфической надписью. Чуть дальше была арка в зарослях рододендронов. Они уже много месяцев были не в цвету, но Гурни, проезжая под аркой, ясно представил себе цветочный запах и вспомнил слова короля Дункана о замке Макбета накануне своей гибели: «В хорошем месте замок…» За оградой оказалась небольшая парковка, посыпанная гравием безупречно ровно, как сад камней. Такая же опрятная гравийная дорожка вела от парковки к чистенькому крыльцу. Вместо звонка на двери был старинный дверной молоток. Гурни потянулся к нему, и тут дверь открылась. На пороге стоял невысокий человек с внимательным, оценивающим взглядом. Все в его облике отдавало стерильностью — от рубашки поло цвета лайма и нежно-розового цвета кожи до слишком светлого оттенка волос, обрамляющих не очень молодое лицо. — Наконец-то! — сказал он с недовольством человека, которому задержали доставку пиццы. — Вы мистер Плюк? — Нет, я не мистер Плюк, — ответил он. — Меня зовут Брюс Плюм. То, что наши имена гармонируют, — это чудесное совпадение. — Понимаю, — отозвался Гурни, слегка растерявшись. — А вы, значит, полицейский? — Следователь по особо важным делам из офиса окружного прокурора. Моя фамилия Гурни. Кто вам сказал, что я приду? — Ну этот, коп, по телефону. Никогда не запоминаю имен. Однако что же мы тут стоим? Проходите! Гурни проследовал за ним через маленькую прихожую в гостиную, обставленную в сумбурном викторианском стиле. Он задумался, кто мог звонить по телефону, и от этого лицо его приняло озадаченное выражение. — О, вы извините, — произнес Плюм, явно по-своему истолковав это выражение. — Я не знаю, какая у вас там стандартная процедура. Хотите сразу пройти в Изумрудный домик? — Простите, куда? — В Изумрудный домик. — Что за изумрудный домик? — Место преступления. — Какого преступления? — Вас что, не предупредили? — Насчет чего? — Насчет того, зачем вы здесь. — Мистер Плюм, не хочу показаться невежливым, но, быть может, вы начнете сначала и объясните, о чем идет речь? — Это невыносимо! Я все рассказал сержанту по телефону. Причем дважды, потому что с одного раза он не понял. — Сочувствую, сэр, но не повторите ли теперь и мне, что вы сказали ему? — Мои серебряные башмачки украли. Вы не представляете, сколько они стоят! — Серебряные башмачки?.. — Боже, да они там что, вообще ничего вам не передали? — Плюм начал тяжело дышать, словно в преддверии какого-нибудь припадка. Затем закрыл глаза. Открыв их вновь, он будто бы внутренне смирился с некомпетентностью полиции и заговорил с Гурни тоном школьного учителя: — Мои серебряные башмачки, которые стоят кучу денег, похитили из Изумрудного домика. У меня нет доказательств, однако я уверен, что украл их последний постоялец, который там останавливался. — А этот изумрудный домик находится на вашей территории? — Разумеется. Все владение целиком называется «Рододендрон», ну это понятно почему. Здесь три здания — главный дом, в котором мы сейчас находимся, и два гостевых: Изумрудный домик и Медовый домик. Интерьер Изумрудного домика вдохновлен «Волшебником Изумрудного города» — лучшим фильмом всех времен и народов. — Он сверкнул глазами, как будто говоря: «Только попробуйте возразить!» — Ключевым элементом декора была копия знаменитых волшебных башмачков Элли. Сегодня утром я обнаружил, что они пропали. — И кому вы об этом сообщили? — Ну ясно же, что вашим людям, раз вы здесь. — Вы позвонили в полицию Пиона? — Разумеется, не в полицию же Чикаго. — У нас с вами две проблемы, мистер Плюм. Полиция Пиона, несомненно, свяжется с вами по поводу кражи. Но я здесь не поэтому. Я расследую другое дело, и мне нужно задать вам несколько вопросов. Полицейскому детективу, который приходил вчера, было сказано — мистером Плюком, насколько я понимаю, — что три ночи тому назад у вас останавливалась пара орнитологов. Мужчина и его мать. — Это он! — Кто? — Тот, который украл мои башмачки! — Орнитолог украл ваши башмачки? — Орнитолог, ворюга, чертов похититель, да, это он! — А почему об этом не сообщили детективу, который приходил? — Не сообщили, потому что мы тогда еще не знали. Я же сказал, я обнаружил пропажу только сегодня утром. — Значит, вы не заходили в дом с тех пор, как этот человек и его мать попрощались с вами? — Попрощались — это громко сказано. Они просто взяли и уехали средь бела дня. Они расплатились заранее, так что формально прощание было необязательно. Мы вообще здесь не поклонники всяких формальностей, и от этого вдвойне ужасно, что они вот так обманули наше доверие! — Казалось, он вот-вот подавится возмущением. — Вы всегда так долго ждете, чтобы… — Убраться после гостей? В это время года такое нормально. В ноябре меньше всего постояльцев. Следующая бронь на Изумрудный домик аж на рождественскую неделю. — Человек из бюро не осматривал Изумрудный домик? — Из какого бюро? — Детектив, который приходил к вам два дня назад из бюро криминальных расследований. — Ах этот. Так он же не со мной разговаривал, а с мистером Плюком. — Простите, а кто такой мистер Плюк?