Девушка расхаживала взад-вперед по тесной приемной зоне перед его простым деревянным столом. Мистер Спенсер ведь говорил, что даст ей больше времени. Что не уедет, не сообщив ей. Не попрощавшись. Эми-Роуз уже почти протоптала канаву в паркетном полу, но тут ее окликнули. – Мисс Шепард? – У входа в холл появился другой мужчина. – Прошу следовать за мной. Когда девушка направилась к нему, сотрудник банка развернулся и повел ее в первый из двух кабинетов. Она села на стул, на который мужчина ей указал. Сквозь матовое стекло другие клиенты банка казались размазанными кляксами, движущимися по вестибюлю. Эми-Роуз вновь перевела взгляд на сотрудника банка. У него был такой же скорбный вид, как и у секретаря. – Мисс Шепард, я так понимаю, у вас открыт в нашем банке сберегательный счет. – Что случилось? Пульс девушки резко участился, на висках проступил пот. На этот сберегательный счет она положила все, что смогла сэкономить. Почти все свои деньги. И она никак не могла бы начать с нуля. Девушка смотрела на мужчину напротив, зная, что новости, которые он сейчас ей сообщит, будут ужасны. Ее пробрал озноб. – Дело в том… – он замялся и принялся складывать бумаги на столе в аккуратную стопку, – я знаю, что вы собирались взять в аренду помещение. А конкретнее, парикмахерскую Спенсера. – Что значит «собиралась»? Я не передумала. – Живот ее заполнился свинцовым холодом. Голос девушки дрожал. – Я почти набрала сумму, которую мистер Спенсер хотел получить в качестве депозита. Вы наверняка это и так знаете. Можете проверить хоть сейчас. Сотрудник банка соединил пальцы домиком. Перед тем как снова заговорить, он вздохнул, и от его вздоха в кабинете не осталось ни капли воздуха. – Сегодня утром наш банк выступал посредником в сделке между мистером Спенсером и другим клиентом. Боюсь, это помещение больше недоступно для аренды. Эми-Роуз вцепилась в подлокотники: кабинет начал кружиться. Сотрудник банка, его стол, даже папоротник позади него как будто сливались и покачивались, так что Эми-Роуз чуть не стало дурно. В кабинете сделалось слишком жарко, а сердце в груди билось вяло и глухо. Собеседник выразил свои сожаления и начал объяснять, какие у нее есть варианты. Она может и дальше копить средства и ждать следующей возможности. Слова слышались будто сквозь пелену, которая затуманила ее зрение. Эми-Роуз стало очень жарко. – Я не понимаю. – Боюсь, мистер Спенсер принял другое предложение. – Нет, это я поняла. Я хочу сказать, почему? Ему пообещали больше денег? Он ведь сказал, что ему важно, кто у него будет арендовать, а не за сколько. С каждым вдохом в голосе девушки было все больше отчаяния. Сотрудник банка смотрел на нее с застывшим лицом. Эми-Роуз не хотела слушать про варианты. Ей надо было узнать, почему мистер Спенсер нарушил их уговор. Потом она поняла. Обрывки прошлого визита в банк снова всплыли в голове. Настырные вопросы, которые чуть не заставили ее сомневаться в своих способностях. Ее салон сочли рискованным предприятием. Молодая. Незамужняя. Женщина. – Мисс Шепард, я понимаю ваше разочарование. Это просто бизнес, ничего личного. Эми-Роуз хотела бы чувствовать только разочарование. Но ощущение было точно от неожиданного и сокрушительного удара. – Помещение сдали в аренду. Сотрудник банка кивнул. – Какому-то более подходящему клиенту, чем я? Эми-Роуз видела, как мужчина напротив нее внутренне собрался. Почувствовала, как он изучает ее черты, разгладившиеся от того, что девушка смирилась. Даже руки, вцепившиеся в подлокотники, ослабили хватку настолько, что костяшки пальцев снова обрели нормальный коричневый цвет. «Он что, ждал, что я буду орать и разоряться?» Поведение сотрудника банка уничтожило последние капли ее решимости. Любая попытка спорить бессмысленна. – Прошу прощения, – сказала она. – Мне нужно на свежий воздух. Эми-Роуз выскочила на улицу, где колеса трамваев визжали, скользя по рельсам. Звуки города и жар почти летнего солнца вернули ее в реальность, к новости, которая привела ее в отчаяние, какого она не чувствовала уже много лет. Девушка заплатила извозчику, чтобы он отвез ее обратно в «Порт Свободы». Если нет помещения под аренду, какой смысл скряжничать? Трястись над каждым пенни казалось глупо. И бессмысленно. Поездка успокоила ее и дала время вытереть слезы. «Как такое могло произойти?» Эми-Роуз делала все как полагается. Выстроила план. Каждый лишний доллар откладывала в банк. И все ради чего? После тряской поездки земля возле экипажного сарая у особняка показалась ей слишком твердой. Эми-Роуз на негнущихся ногах направилась ко входу для прислуги. – Эми-Роуз! – позвал Томми со стороны конюшни. Девушка ускорила шаг. Она чувствовала себя слишком уязвимой, чтобы говорить. Гравий обдал ей пятки, когда Томми подбежал к подруге и затормозил. – Эй, ты почему не остановилась? – Томми заступил ей дорогу, нахмурив брови. – Что случилось? – спросил он. Эми-Роуз вдохнула смесь запаха конского пота и аромата мыла, которым пользовался Томми. Мышцы вокруг ее глаз напряглись, веки припухли. – Мистер Спенсер сдал парикмахерскую. Девушка тяжело вздохнула, чувствуя, как щиплет глаза и набегают слезы. Томми крепко обнимал ее, пока она не справилась со своими эмоциями. Он молча ждал, пока девушка, хлюпая носом, не проглотила горечь. Она начала говорить, что произошло в банке. Когда Эми-Роуз рассказала о сотруднике банка с его так называемыми вариантами, случившееся стало казаться более реальным, но это не облегчило боль в ее душе. – Кто-то перебил мое предложение! – Погоди. Что случилось? – Мистер Спенсер сдал помещение кому-то другому. Притом что мы так давно знакомы! Он подбадривал меня, отвечал на мои вопросы. – Эми-Роуз покачала головой: – Как он мог меня обмануть? Томми пнул камешки: – А может, он не хотел обманывать? Эми-Роуз скривилась: – Такая сделка не совершается в один момент. Я была у него всего два дня назад, и он не сказал мне ни слова. – Девушка обвела рукой дом, гараж и конюшни: – А он прекрасно знает, где я живу. Он мог бы и сам поставить меня в известность. – Томми открыл рот, и тут Эми-Роуз вспылила: – Не говори мне, что это просто бизнес. Так сказал сотрудник банка. «Это просто бизнес, ничего личного». Но они посмотрели на меня и решили, что я недостаточно способная. Новые рыдания так и рвались из груди. Томми безмолвно стоял рядом с ней, исцеляя боль и разочарование, которые выплескивались с горячими слезами до тех пор, пока у девушки от усталости не осталось сил держаться на ногах. Она прислонилась к стене дома, позволила теплу успокоить ее. – Что мне теперь делать? – спросила она хриплым шепотом. Томми засунул руки в карман на верхней части рабочего комбинезона. – Можешь податься со мной на запад. Как я говорил, там будет полно возможностей. Можем начать с чистого листа. Калифорния. Как это казалось далеко от всего, что Эми-Роуз знала. Понятное дело, когда сестры выйдут замуж, у нее не будет веских причин здесь оставаться. В конце концов придется покинуть комнату наверху. – Послушай, необязательно принимать решение прямо сейчас, – улыбнулся Томми. – Просто имей в виду, что есть и такой выход. Эми-Роуз смотрела парню вслед, пока он шел к конюшне. Томми запрокинул голову, глядя в небо и насвистывая под легким ветерком. Он принял окончательное решение и как будто оставил все свои тревоги у обочины. Возможности и варианты. То же самое сказал сотрудник банка. Толкнув дверь для прислуги, Эми-Роуз задумалась, какие еще двери откроются перед ней. Глава 30 Руби – Руби, милая, если ты еще раз так вздохнешь, я остановлю экипаж и ты пойдешь домой пешком. Миссис Тремейн буравила взглядом дочь, сидевшую напротив нее в открытой коляске. – Я не вздыхала, – возразила Руби. Она подавила желание скрестить руки на груди, вместо этого поправила подол, чтобы зауженная юбка не касалась более пышной юбки матери. – Вы с Оливией весь обед только для вида жевали бутерброды и таращились в полные чашки чая. Мы с Эммелин как будто сидели одни. Мать посмотрела куда-то вдаль. Руби не заметила, как экипаж отъехал от «Порта Свободы» и прибыл к Джексон-парку. Парк располагался не по дороге домой. Может, мама просто хотела поглазеть на гуляющих. Сама коляска двигалась так медленно, что Руби чуть не уснула. – Рассеянность Оливии я еще могу понять. – Голос матери упал на несколько октав, хотя поблизости не было никого, кто мог бы их подслушать. – Эммелин сказала, что они с Уильямом немного поторопили эту парочку. – Мать откинулась на спинку сиденья. – Она беспокоится, что из-за этого у молодых все немного застопорилось, но я уверила ее, что в конце концов все образуется. Не сомневаюсь, свадьбу они устроят роскошную. Оливия и впрямь была занята своими мыслями, но Руби не назвала бы состояние подруги приятным возбуждением. На самом деле Оливия почти двадцать минут разорялась, пока не успокоилась настолько, чтобы отправиться на обед к миссис Дэйвенпорт и миссис Тремейн. Руби думала, не поделиться ли с подругой своими романтическими переживаниями, и Оливия пыталась вытянуть из нее подробности, но Руби не смогла бы найти своим поступкам оправдание. Несмотря на все их волнения, обед в чайной был настоящим праздником, воспоминанием о временах, когда дамы бывали здесь почти каждый день, порой заскакивали ненадолго, чтобы обсудить слухи и попить крепкого чаю со сладостями. Руби особенно любила пирожные макарун. «А я съела хоть одно?» Девушка потерла виски. Голова у нее болела. Руби было гадко от того, как произошел разрыв с Харрисоном. Она постоянно вспоминала его лицо, перекошенное от боли нанесенного ему оскорбления. – Руби? Услышав свое имя, девушка вздрогнула. Миссис Тремейн наклонилась к ней: – Как я говорила, рассеянность Оливии я еще могу понять… Бровь матери медленно поползла к линии роста волос, красиво уложенных. Она явно ожидала, что Руби объяснит свое состояние. «А ты считала себя такой умной», – выбранила себя девушка. И как она могла рассчитывать, что крепнущие чувства к мистеру Бартону удастся скрыть? Надо было думать головой. Но она ведь и думала головой. Ей было не сбежать. И теперь стало понятно, зачем было делать такой крюк. Мать привезла ее сюда, чтобы поговорить. Руби заерзала на сиденье. День, который проходил мимо, точно в тумане, теперь обрел четкость. На парковой скамье сидел мужчина и бросал птицам крошки. Две женщины хихикали, спрятавшись под одним зонтиком от солнца. Откуда-то долетал вкусный запах тушеной говядины. Вода, накатывавшая на берег, напоминала о тиканье секундной стрелки в карманных часах отца. Прежде чем Руби заговорила, желудок у нее сжался, как будто напоминая об осторожности.