– А что, если с этим мужчиной у тебя ничего не получится? Ты вернешься из… – она махнула маской в сторону двери, – откуда ты там вернешься, твоя репутация будет загублена, и ты никогда не сможешь найти подходящего мужа. Мистер Лоренс внизу. Он хороший человек, и из него выйдет отличный муж. Лицо Оливии запылало. – Муж? Мама, я знаю, ты не этого хотела… – Не этого! – Но этого хочу я. Я знаю, что делаю. – Надеюсь. – Миссис Дэйвенпорт прижалась губами ко лбу дочери. – Возможно, у нас с отцом получится исправить ситуацию, когда ты вернешься. – А кто сказал, что придется что-то исправлять? – Надежда – замечательное чувство, – сказала миссис Дэйвенпорт, и тут в голосе ее послышалась мольба: – Подожди хотя бы до утра. Если ты не передумаешь, мы с отцом найдем тебе сопровождающего. Оливия прикусила губу. Она обдумывала подобный вариант, только она нашла бы себе кого-то из среды юристов и активистов. Она подозревала, что родители постараются ее задержать. «Но разве не лучше будет уехать вместе со всеми прямо сегодня?» Она окинула взором разгром в комнате. – Ладно, – согласилась девушка. – Я подожду. Миссис Дэйвенпорт вздохнула: – Хорошо. Увидимся внизу. – Да, мама. Оливия смотрела ей вслед, потом оглядела свою спальню, мысленно перебирая вещи, которые она решила оставить. Сердце до боли сжималось от желания взять с собой все фотографии в рамках с каминной полки. – Черт! Маленькие часы рядом с фотографией отца говорили, что она уже опаздывает. Времени на перемену плана нет. Оливия подхватила свой длинный плащ для поездок и набросила на плечи. Прислушалась к шагам за дверью. Когда они стихли, девушка тихо взяла чемодан и тайком выскользнула из дома. * * * Оливия добралась до вокзала за несколько минут до отправления поезда. Она помахала взятому «напрокат» кучеру и коляске, и он укатил обратно к «Порту Свободы», чтобы ждать там своего нанимателя, одного из гостей вечеринки. Сама она бросилась вверх по ступеням. В здании вокзала девушка остановилась, выгибая шею, чтобы рассмотреть двадцатишестиметровую арку над выходом на улицу Ван-Бюрен. Похожий на пещеру зал заставил ее почувствовать себя ничтожно маленькой. Люди, снующие вокруг, создавали ощущение, будто она невидимка. «Я легко могла бы просто исчезнуть, стать другим человеком прямо на этом месте». Уже сейчас груз ожиданий общества на ее плечах начал таять. Девушка восхищенно проводила взглядом группу рабочих, тащивших большие холщовые мешки. Вокруг их бедер гремели ремни с инструментами. Дельцы читали газеты на скамейках, дамы, размахивая пакетами с покупками, спешили за шкодливыми детишками. У Оливии было такое чувство, будто она прохаживается внутри сувенирного шарика со снегом за секунду до того, как его перевернут. Ее каблуки стучали по полированному мрамору, звук отскакивал от покрытых гипсом колонн. Наконец она вышла на платформу вокзала Ла-Салль, к толпе ожидающих. Девушка искала глазами знакомое лицо Вашингтона ДеУайта. Воздух вибрировал от мощи работающего на холостом ходу локомотива у самого края платформы. Локомотив был такой же живой, как она сама. Ладони Оливии были скользкие от пота. Она поудобнее ухватилась за ручку чемодана, жалея, что не подозвала носильщика сразу, как приехала, – но до отправления оставалось всего ничего. Девушка осмотрелась. В душу прокралась паника. Наконец она заметила Вашингтона ДеУайта на подножке вагона. Он вытянул руку, крепко держась за перила. Трепетание в животе только усугубило путаницу эмоций, которые она сейчас переживала. Девушка никогда не была ни в Филадельфии, ни в городе Вашингтоне, округ Колумбия. Никогда не выезжала из родных мест без семьи. А теперь собралась пересечь полстраны. – Мисс Дэйвенпорт? – К ней подошел молодой человек, прижимающий ко лбу окровавленный платок. – Вы ведь мисс Дэйвенпорт? – Да, – неуверенно ответила она. Лицо молодого человека было ей знакомо. Но за последние несколько недель Оливия познакомилась с таким количеством людей, что не могла сообразить, кто это. А потом заметила какое-то характерное движение губ. «Гетти». Перед Оливией стоял ее двоюродный брат. – Вы в порядке? Молодой человек моргнул одним глазом: другой у него заплыл. – Выгляжу паршиво, но на самом деле ничего страшного. Я по поводу Гетти. Ей нужна ваша помощь. – Она ранена? – Оливия осмотрелась по сторонам. – Где она? – В тюрьме, мисс. Я выплатил залог, но ее мне не отдают. – Занимайте места! – закричал проводник из вагона поодаль. – Вам не поверили, что вы родственник? Молодой человек сложил платок по-другому и снова приложил его к лицу. – Деньги у меня взяли, но потом сказали, что ее выдадут только ближайшим родственникам. Это из-за того, что она несовершеннолетняя. По выражению молодого человека можно было легко понять, что он думает насчет этого надуманного предлога. Чем дольше Оливия стояла на платформе, тем труднее было убедить себя двигаться вперед. Тут она обернулась, и Вашингтон ДеУайт наконец разглядел ее среди толпы. Лицо его засияло. Он поднял руку, махнул, зовя к себе. У него на лбу были написаны приятное возбуждение и облегчение. А у Оливии было такое ощущение, будто ее болтает штормом. Она вспомнила его слова. Вашингтон ездил из города в город, сплачивал людские массы, а потом, когда у людей появлялась вся информация и все средства для дальнейшего развития, он уезжал. Последующая работа, которая вызывает длительные, глубинные перемены, ведется уже самим обществом. «Теми, кто остается». Оливия наблюдала, как черты активиста исказило разочарование. Сначала исчезла улыбка, потом заострились скулы. Мистер ДеУайт опустил руку, его темные брови сошлись на переносице. Он был слишком далеко, и Оливия не могла разглядеть складочку, которая появлялась на его лбу, когда он на чем-то всерьез сосредотачивался. Но она ее вообразила. Кивнув напоследок, Вашингтон ДеУайт шагнул в вагон. Она сказала: – Прощай, – чувствуя вкус слез, которые прожигали себе путь по ее щекам. * * * Когда Оливия и Гетти вернулись, бал был в разгаре. К счастью, Гетти получила всего несколько ушибов при аресте. Джесси и Этель обняли их обеих. Ни одна из них ничего не спросила о чемодане в руках Оливии. И о том, как она узнала, что Гетти в беде. – Спасибо, Оливия, – сказала Гетти. – Теперь Гарольд отвезет тебя обратно на вокзал? Оливия улыбнулась, хотя эта улыбка ей самой показалась натянутой. – Думаю, уже поздно. Гетти открыла рот, потом закрыла. Она коснулась ладонью лица Оливии. – Спасибо, – прошептала она. Девушки обнялись. Уже после того, как Гетти под руки с другими служанками скрылась внутри особняка, Оливия решила вернуться на бал. На парадной лестнице и подъездной дорожке толпились гости. Дым их сигарет царапал ее саднящее горло. Она приняла правильное решение. Она была в этом уверена. Просто она очень устала. Чемодан и пальто ненужной грудой упали на пол. Перед зеркалом в холле Оливия платком стерла пятна туши под глазами. Потом подхватила бокал шампанского с подноса проходившего мимо официанта и присоединилась к дамам на диванчиках. – Очередной великолепный праздник, мама, – сказала она, приняв идеальную позу и расправив плечи. Миссис Дэйвенпорт привлекла дочь к себе: – Да, тебе есть чем гордиться. Глава 44 Хелен Хелен терпела объятия Джосайи Эндрюса, надеясь, что Оливия села в поезд и уже на пути в Филадельфию. Надо отвлечь родителей хотя бы до того момента, когда будет уже поздно пытаться остановить Оливию. «Что только не сделаешь ради сестры». Из-за плеча молодого мистера Эндрюса Хелен наблюдала за Джейкобом Лоренсом. Тот стоял на краю группки джентльменов. Всякий раз, когда Хелен позволяла себе посмотреть в его сторону, взгляд мистера Лоренса неизменно находил ее глаза. Он как будто хотел ей что-то сказать. Но Хелен чувствовала только жар и злость. Она все бы отдала, лишь бы сейчас оказаться в гараже. – Зеленый вам очень к лицу, – заметил мистер Эндрюс. – Как мило с вашей стороны, – ответила она сквозь стиснутые зубы и передвинула руку партнера выше по своей спине. Его рука в течение танца потихоньку сползала к ее ягодицам. Мистер Эндрюс покраснел и наступил ей на ногу. – Извините, – пробормотал он. Когда музыка наконец остановилась, Хелен вывернулась из его рук. – Приятно было потанцевать с вами, – сказала она и решительно оставила кавалера. С нее довольно.