Кабинет профессора Халперна находился на первом этаже сразу за главным входом, и не успела наружная дверь захлопнуться, а Дебс уже стучала ему в дверь. Ответа не последовало. Дебора попробовала дверную ручку. Заперто. Сестра опять бахнула в дверь — с тем же успехом. Какой-то человек вышел в коридор и, остановившись у соседней двери, принялся рассматривать нас, удивленно вскинув брови. — Ищете Джерри Халперна? — поинтересовался он. — Не думаю, что сегодня он здесь. — Вы знаете, где он? — спросила Дебора. Мужчина ответил с легкой улыбкой: — Полагаю, дома, у себя в квартире, раз здесь его нет. А почему вы спрашиваете? Дебс извлекла свой значок и показала ему. Тот, похоже, не поразился. — Понятно, — произнес он. — Это как-то связано с двумя мертвыми телами там, в кампусе? — У вас есть повод считать, что связано? — тут же выпалила Дебора. — Н-н-н-ет, не совсем. Дебора смотрела на него и ждала, но мужчина больше ничего не сказал. — Сэр, могу я спросить, как вас зовут? — наконец выговорила она. — Я доктор Уилкинс, — ответил мужчина, кивая на дверь, у которой стоял. — Это мой кабинет. — Доктор Уилкинс, — обратилась Дебора, — не будете ли вы любезны рассказать, что означает ваше замечание о профессоре Халперне? Уилкинс сложил губы в трубочку. — Ну-у… — протянул он неуверенно. — Джерри вполне приятный малый, но если расследуется убийство… — Он замолчал; Дебора тоже молчала. — Видите ли, — наконец сказал профессор, — по-моему, в прошлую среду я слышал какой-то шум в его кабинете. — Он дернул головой. — Эти стены не такие уж толстые. — Что за шум? — спросила Дебора. — Крики. Легкая драчка, наверное? Как бы то ни было, я выглянул за дверь и увидел, как студентка, молодая женщина, вышла, шатаясь, из кабинета Халперна и убежала. Она… э-э-э… ее блузка была порвана. — Вы, случайно, не узнали эту молодую женщину? — Узнал. В прошлом семестре она посещала мои занятия. Ее имя Ариэль Голдман. Прелестная девушка, но студентка из нее никакая. Дебора глянула на меня, и я ободряюще кивнул, тогда она спросила: — Вы считаете, что Халперн пытался применить силу к Ариэль Голдман? Уилкинс склонил голову набок и предостерегающе поднял руку: — Сказать с уверенностью не могу. Хотя походило на то. Дебора бросила взгляд на Уилкинса, тому, однако, добавить было нечего, так что она, кивнув, сказала: — Благодарю вас, доктор Уилкинс. Вы очень помогли. — Надеюсь на это, — ответил тот, открыл дверь кабинета и скрылся в нем. Дебс уже рассматривала распечатку из секретариата. — Халперн живет примерно в миле отсюда, — бросила она и направилась к выходу. Мне опять пришлось поспешить, чтобы нагнать ее. — От какой из теорий мы отказываемся? — спросил я сестру. — Той, что гласит, будто Ариэль пыталась совратить Халперна? Или что он полез ее насиловать? — Мы ни от чего не отказываемся. До тех пор, пока не поговорим с Халперном. Глава 12 Доктор Джерри Халперн проживал в квартире менее чем в двух милях от кампуса, в двухэтажном доме, который, наверное, прелестно выглядел лет сорок назад. Дверь он открыл сразу же, как только Дебора постучала, и посмотрел на нас, щурясь от упавшего на лицо солнечного света. Халперну было лет тридцать пять, худощавый, но не выглядевший подтянутым, к тому же он несколько дней не брился. — Да? — спросил он ворчливым голосом, какой вполне подошел бы какому-нибудь восьмидесятилетнему научному сухарю. — Что угодно? Дебора предъявила свой жетон и сказала: — Позволите нам войти? Халперн потаращился сквозь очки на жетон и, похоже, слегка осел, запричитав: — Я ничего… в чем… зачем войти? — Хотелось бы задать вам несколько вопросов, — ответила Дебора. — Про Ариэль Голдман. При этих словах Халперн рухнул в обморок. Не очень-то часто я видел удивление на лице своей сестрицы. Она слишком хорошо держала себя в руках. Так что довольно приятно было увидеть ее застывшей с широко раскрытым ртом, когда Халперн шмякнулся на пол. Состроив приличествующее выражение лица, я нагнулся проверить у профессора пульс. — Сердце еще бьется, — отметил я. — Тащи его в квартиру, — велела Дебора, что я и проделал. Квартира, по-видимому, была не так мала, какой казалась, зато стены в ней были сплошь заставлены книжными полками, а рабочий стол завален грудами бумаг и книг. В оставшемся свободном пространстве стоял потертый непритязательный двухместный диван и расползшееся кресло с напольной лампой позади него. Мне удалось водрузить Халперна на диван, который жалобно заскрипел и опасно провалился под ним. Я поднялся и едва не столкнулся с Деборой, которая уже нависла над Халперном, не сводя с него глаз. — Лучше дай ему в себя прийти, прежде чем страх нагонять, — посоветовал я. — Этот сукин сын что-то знает. А то с чего бы он так грохнулся? — Плохое питание, — предположил я. — Приведи его в чувство. Я глянул на нее, пытаясь понять, не шутит ли сестра, однако она была чертовски серьезной. — Что посоветуешь? Я забыл захватить нюхательную соль. — Мы не можем стоять тут и дожидаться! — отрубила Дебс и подалась вперед, словно собиралась тряхнуть профессора, а может, и врезать ему по носу. Впрочем, Халперну повезло: именно в этот момент он пришел в себя. Его веки дернулись несколько раз, потом раскрылись, и, когда он, подняв взгляд, увидел нас, напрягся всем телом. — Что вам надо? — поинтересовался он. — Обещаете больше не падать в обморок? — спросил я. Дебора локтем оттолкнула меня и произнесла: — Ариэль Голдман. — О боже! — заныл Халперн. — Я знал, что так случится. — И были правы, — заметил я. — Вы должны мне верить, — убеждал профессор, силясь принять сидячее положение. — Я не делал этого. — Ладно, — кивнула Дебс. — Тогда кто сделал? — Она сама это сделала, — прозвучало в ответ. Дебора взглянула на меня, наверное, чтобы понять, смогу ли я объяснить ей, отчего Халперн столь явно умом тронулся. Я, к сожалению, не смог, и она вновь перевела взгляд на него. — Она сама это сделала, — произнесла Дебора голосом копа, все больше наливавшимся сомнением. — Да, — стоял он на своем. — Хотела представить дело так, будто это я сделал, а потому должен был поставить ей хорошую оценку.