Сидя в шезлонге, Даша потягивала вино и с блаженным восторгом всматривалась в окружающую природу. — Я даже представить себе не могла, что бывает на свете такой рай, — промурлыкала она. — Видит Бог, прекраснее Подмосковья нет ничего на свете. Полетаев обвел ироничным взглядом покосившийся забор и непричесанные заросли шиповника. Возможно, в Подмосковье и существовали места, могущие поразить воображение самого Создателя, но данный уголок заброшенного садоводческого товарищества вряд ли мог на это претендовать. — Я бы, пожалуй, с вами согласился, — снисходительно заметил он, — если бы как-то проездом не оказался в Полинезии. Даша спустила солнечные очки на кончик носа. Снобизм — отвратительная вещь, особенно когда вынужден мириться с ней который год подряд. — Насколько я понимаю, спрашивать откуда и куда вы ехали в какой-то степени бессмысленно? Полетаев великодушно согласился: — В принципе — да. К тому же к собственно красотам Полинезии это отношения не имеет. Поверьте — вот где воистину рай на земле. Может, Даша и пропустила бы фразу Полетаева мимо ушей, но тут она заметила, с каким искренним восторгом на бывалого полковника смотрит Рогнеда. Нет, эта чертова семейка явно вознамерилась разбить наивной девушке сердце. Придется держать оборону, кроме нее, Даши, бедняжку защитить некому. — Я не знаю, как там Полинезия, — кисло заметила она, — может, вам лавры Гогена покоя не дают, но моя славянская натура в местном климате воссоединяется с природой куда как более органично. — «Куда как более органично...» Что за прелестный оборот! — Полковник умильно осклабился. — И такой славянский, славянский... А позвольте узнать, что же является результатом этого исторического воссоединения? — В каком смысле? — В том смысле, что воссоединение Гогена с Полинезией принесло человечеству прекрасные творения живописи. А что у вас? — У меня гармония души и тела. — Не маловато ли? — Мне хватает. — А остальному человечеству? — Остальному человечеству хватит и Гогена, — прошипела Даша. — Совершенно с вами согласен. Поняв, что последнее слово осталось все-таки за ним, Полетаев самодовольно улыбнулся и потянулся за очередной бутылкой пива. Настроение Даши упало еще на пару градусов, но она твердо решила, что никто не испортит ей так прекрасно начавшийся вечер. — Посмотрите, какое интересное дерево. — Она кивнула на сосну, росшую на соседнем участке. — Прямо лотарингский крест... — Папский, — зевнул Стас. — У папского креста три перекладины, а у лотарингского — две. Полетаев улыбнулся еще шире. Судя по его расплывшейся физиономии, их команда явно набирала очки. И опять Даша собралась ответить что-нибудь едкое и меткое, как вдруг ее лицо изменилось. На нем появилась растерянность, почти испуг. Полковник, казалось, только этого и ждал. — Что с вами? — Он заботливо подался вперед. — Вам плохо? Воды? Пива? Кислородный коктейль? — Да, — пробормотала Даша, — мне что-то не очень хорошо. Рона, прости, можно тебя на минуточку? Обеспокоенная девушка поднялась: — Что случилось? — Ничего страшного, но если тебя не затруднит, давай зайдем в дом, я хочу кое-что попросить... Мужчины понимающе переглянулись. Даша поняла, о чем они подумали, но сейчас ей было абсолютно все равно. Едва переступив порог, она схватила девушку за руку и потащила в комнату: — Тебе Стасик никогда не говорил, где он учится? — А что такое? В финансовой академии. — В академии, в академии... — пробормотала Даша. — И на каком факультете? — но тут же махнула рукой. — Впрочем, это не важно. Какая в финансовой академии может быть история... Ты у него дома была? Рона молча кивнула. — Не обратила внимания, у него много книг по истории? Я имею в виду такие толстые специальные книги. Девушка все еще не понимала причину волнения своей беспокойной гостьи. — У него вообще много книг. Да что случи-лось-то? — Рона, ты только не принимай близко к сердцу... — Даша мялась. — Но мне кажется, я начинаю догадываться, в чем причина интереса Стаса к тебе. — В чем же? — И без того узкое лицо Роны заострилось еще больше. — Он очень хорошо разбирается в истории. Понимаешь, о чем я? Неожиданный порыв ветра захлопнул дверь в комнату, Рогнеда вздрогнула. — В истории? Может быть... Правда, со мной он никогда не говорил об этом. — Кошачьи глаза смотрели удивленно, даже как-то беззащитно. — Сейчас многие интересуются историей. Рыжая голова упрямо качнулась из стороны в сторону. — Рона, поверь, из тысячи человек, встреченных тобой на улице, вряд ли найдется хотя бы один, знающий разницу между папским и лотарингским крестами. — Что ты хочешь этим сказать? — Этим я хочу сказать, что сто против одного — ты его интересуешь как потомок Гедиминаса. Девушка продолжала стоять, неловко улыбаясь. — Ну, допустим, я потомок, что с того? — неуверенно проговорила она. — Гедиминовичей и без меня больше чем достаточно, и они об истории своего рода знают больше, чем я. Даша обвела комнату озабоченным взглядом. — У тебя есть какие-нибудь картины, фамильное серебро? — Что? — Может быть, сохранились какие-нибудь исторические документы? Хроники? — Господи, — Рогнеда, как обычно, всплеснула руками, — ну какие еще хроники? Гедиминас — фамилия отца, а он ушел, когда мне и года не было. Я его вообще не помню... Что касается документов или картин, так у меня даже простых семейных фотографий не сохранилось. Мама забыла их, когда уезжала из Литвы, а дядя так и не переслал. Ничего у меня нет. Одно только отчество осталось от отца. Но рыжеволосого детектива не так-то легко было переубедить. Мысль, возникшая в этой голове, поселялась там надолго. — Говорю тебе, он прекрасно разбирается в истории, но почему-то это скрывает, — продолжала настаивать она. — Это преступление? — В сочетании с его нечеловеческим желанием на тебе жениться — да. Слушай, а может, ты должна наследство получить? — Где? От кого? Ты какая-то чудная, честное слово... — Надо найти твоего отца, — решительно заявила Даша. — Чую, здесь дело не чисто. Надо найти специалиста по генеалогии Гедиминовичей и... — Рыжие брови слетелись к переносице. — Что еще? — Помнишь, когда Стас меня увидел в первый раз, начал выпытывать фамилию, а когда я ответила, поинтересовался, не из тех ли я Кунцевичей? Девушка несколько разочарованно пожала плечами, она явно рассчитывала услышать нечто более сенсационное. — Так он просто не расслышал. — Дело не в этом. Мне интересно, каких именно Кунцевичей он имел в виду? — Ну мало ли... — И все-таки стоит подумать на этот счет. Ты сказала, что мы родственники, значит, он предполагал некий род Кунцевичей, который... — Разве это не еврейская фамилия?