— Да нет. — Даша задумчиво теребила шнурок мобильного телефона, висевшего на шее, — скорее белорусская. Надо проверить. Тут нужна консультация специалиста. — Хорошая идея. Только где его взять? Впервые за весь день на конопатом лице промелькнула довольная улыбка: — Странно было бы, если б я не знала, где его взять. Я же все-таки на историческом факультете училась. С важным видом Даша принялась искать нужное имя в мобильном телефоне. — Один мой добрый знакомый прислал мне сто пятьдесят четыре телефона наших бывших однокурсников. Сначала я хотела стерилизовать, чтобы такие умники в природе не размножались, а потом подумала, может, пригодится? Вот и пригодилось... Ну давай, давай, бери трубку... Она даже приплясывала от нетерпения. Когда же наконец послышался снисходительный басок, Даша прямо-таки взвилась. — Слава Богу! Ванька, привет! Это, Кунцева... Да я... Да... Нет, ничего не случилось... Слушай, у меня к тебе будет один вопрос. Ты, случайно, не знаешь, кто такие Кунцевичи? Да не Кунцевы, а Кунцевичи! Тетерев... Да... Я предполагаю, что это какие-то родственники Гедиминовичей... Кстати, мне и о них понадобится кое-какая информация. Да... Нет. Господи, да не ищу я царских родственников! В каком колене породнились? Не знаю... Не знаю... Судя по всему, не угасший, но утверждать не стану. По мере того как бывший однокурсник отвечал, конопатое лицо принимало все более и более трагическое выражение. — Ну я поняла... Ну да... Я понимаю, что нет времени, но, может, в зачет старой дружбы... Понятно... Что ж, очень жаль. — Даша предприняла последнюю попытку зацепить старого приятеля: — А то бы я тебя познакомила с одной девушкой по имени Рогнеда. И отчество у нее подходящее — Рогволдовна. Кстати, она как раз из... Хорошо, когда? — Теперь Даша смотрела удивленно. — Ну давай, до завтра. Закончив разговор, она пожала плечами. — Странные они все-таки, эти феодалисты, то «не помню», то «давай встречаться»... Да и пес с ним. Одно могу сказать наверняка — если Ванька не скажет, кто такие Кунцевичи, то этого не скажет никто. — А сам-то он кто, вообще? — робко поинтересовалась Рогнеда. — Сумасшедший. Девушка вопросительно приподняла брови: — В каком смысле? — В смысле истории ВКЛ. Рогнеда непонимающе сморгнула. — ВКЛ? Это какое-то сокращение от ВЛКСМ? — Да Боже упаси! — Даша даже перекрестилась. — ВКЛ — это Великое Княжество Литовское. Его даже изничтожить пытались. — Кого, княжество? — Ваньку, конечно. — Его пытались убить? — недоверчиво переспросила Рогнеда. — А кто, великие литовцы? — Нет, обыкновенные. Они же отличаются друг от друга. — Кто от кого отличается? — Великие литовцы от просто литовцев. — Чем? Даша вздохнула. — Н-да... А еще говорят «кровь не водица». Стыдно, девушка, не знать такие элементарные вещи. Хотя бы из уважения к собственным предкам. Великие литовцы — это, грубо говоря, белорусы и поляки, а просто литовцы — это жмудь. — Просто — жмудь? Это что, ругательство такое? Как москаль? Даша схватилась за голову: — Ужас какой-то! Ну почему ругательство? Племя такое было. — А я из этой жмуди или... — По маме не знаю, но по папе у тебя столько кровей намешано, что долго все перечислять. Я вот тебя с Ванькой познакомлю, он тебе твое дерево во всех красках покажет. Рогнеда рассеянно кивнула. — Слушай, а тебе его дядя нравится? — неожиданно спросила она. Даша подняла голову: — Чей, Ванькин? — При чем здесь Ванька... Я о Сергее Павловиче. Как ты думаешь, он долго будет помнить ту, свою... — Рона, сядь, пожалуйста. Девушка села. Даша взяла ее руки в свои и заглянула в глаза: — Никакой «той» у дяди твоего жениха нет и не было. Если он кого и имел в виду, то только меня. А я, как видишь, жива и здорова. Девушка чуть отстранилась. — Прости, ты о чем? — «О чем, о чем...» — Даша себя ненавидела. — Мы с Сергеем Павловичем знакомы давно. Это он попросил меня сюда приехать... Лицо Рогнеды мгновенно стало белым. — ...Он никак не мог понять, почему его драгоценный племянник хочет во что бы то ни стало жениться. — Ты... говоришь неправду. — Бледные губы дрожали. — Зачем ты врешь? — За тем, что я не вру. Девушка вздохнула. — Я сейчас спрошу у него самого. Даша развела руками: — Дело хозяйское. Но я бы на твоем месте сделала вид, что ничего не произошло. — Почему? — Видишь ли, меня все-таки смущает тот факт, что Стас хочет непременно зарегистрировать ваш брак. Интересно было бы узнать, чего именно он планирует этим добиться. Ты действительно не знаешь, что случилось с твоим отцом? — Нет. Мама никогда не говорила. А у вас что-то было? — У меня с твоим отцом?! — У тебя и у... Сергея Павловича. «Господи, не хватало только, чтобы эта дурочка влюбилась в Полетаева», — подумала Даша и поспешила успокоить девушку: — У нас много чего было. Но ничего выходящего за рамки морали. Ты ведь это хотела узнать? — Вы с ним не спали? — Конечно нет. Даже не целовались. — Но почему? Даша хотела отшутиться, но Рона выглядела такой расстроенной, что она не решилась. — Потому, что я ему не верю. — Ты боишься, что он потом откажется на тебе жениться? Несмотря на напряженность момента, Дашу вдруг разобрал смех. Она представила, как Полетаев, надевая трусы, высокомерно бросает: — Извини, дорогая, но теперь я не смогу на тебе жениться. — Я боюсь, что после этого он заставит меня выйти за него замуж, — кусая губы, ответила она. — А ты не хочешь?