— Я могу что-нибудь приготовить. — А ты умеешь? — Конечно. — Тогда готовь, — согласилась я. — А кот? — Что кот? — Кота кормил? И еще, где у него туалет? — Пахнет? — Ты мне вопросом на вопрос не отвечай. Раз он у нас на службе, значит у него должен быть туалет и стол. — На какой он у нас службе? — Ты же сам говорил, что он будет визитной карточкой лавки. — А, в этом смысле. Я его покормил. И туалет у него есть. — А он туда ходит? — Честно, не видел. Но я все проверил, ничего не нашел. — Ну смотрите. Оба, — я слишком устала, чтобы спорить из-за кота. Алик пошел на кухню, а я заперла лавку, поставила на сигнализацию на тот случай, если Линн, проспавшись, задумает уйти, и пошла смотреть телевизор. Через час Алик накормил меня чем-то очень вкусным и вегетарианским, и я пошла спать, даже не проверив почту. Мне приснился сон, в котором я блуждала по большому городу, пытаясь что-то или кого-то найти, и натыкалась только на свои отражения, которые тут же становились моими трехмерными двойниками. И вскоре пустые улицы незнакомого города ожили, по ним сновали мои копии в поисках чего-то. И тут же где-то незримо присутствовала еще одна «Я», которая отвечала и чувствовала за всех этих двойников, блуждающих по таинственному городу. Эта ответственность физической тяжестью наваливалась на меня, мне было тяжело дышать, и я проснулась. Дышать было тяжело потому, что на мне лежало что-то тяжелое. Это был кот. Я включила свет, он сощурился и замурлыкал. — Как тебя зовут? — мне удалось, наконец, выбраться из-под кота, не особенно его потревожив. Я надела халат, надо было пойти проверить Линн. В кабинете горел свет. Алик сидел за столом и читал Эндо, Линн сопела на диване. В комнате довольно сильно пахло перегаром. — Вы почему не спите? — тихо спросил Алик. — А ты? — Я решил, что это нужно посторожить, — он кивнул на Линн. — Спасибо. Можешь завтра лавку не открывать, — разрешила я. — Посмотрю. Все равно по расписанию завтра с одиннадцати. — Как она? Не просыпалась? — Нет. Иногда бормочет что-то, но не разобрать. Идите спать. — Ко мне кот пришел. Как его зовут? — Кит. А я его потерял. Идите спать. — Хорошо. Если она проснется, разбуди меня, пожалуйста. — Она важный свидетель? — Да она уже не свидетель. Так, жертва расследования. Я решила не вдаваться в подробности и пошла спать дальше. Кит за время моего отсутствия переместился на подушку. Я не стала с ним спорить, достала еще одну из шкафа и улеглась рядом. Суббота Алик разбудил меня в семь утра, сказал, что Линн проснулась, и он отправил ее в душ. — Похоже, она ничего не помнит из вчерашнего, — сообщил он. — Ты спал? — Немного. Уснул, знаете ли, на посту. — Ничего. Спасибо, что разбудил. А где кот? — на подушке рядом только осталась большая вмятина и клочок рыжей шерсти. — На кухне. У нас…, - он замялся. — Что? — Вставайте, сами увидите, — и он вышел из комнаты. Я быстро встала и, поскольку, ванная была занята, отправилась на кухню. Кот сидел на стуле и вовсю пел. На полу, рядом со стулом, стояла миска с какими-то сухариками. Алик трудился над бутербродами и следил за туркой. — Смотрите, — сказал он и, схватив кота, поставил его перед миской. Тот понюхал сухарики, дернул задней лапой, что-то муркнул и заскочил на стул. Усевшись поудобнее, посмотрел на меня, зажмурился и громко замурлыкал. — Что это значит? — спросила я. — Это значит, что он на полу не ест. Я еще вчера заметил. — А ты его вчера где кормил? — На прилавке, но я думал, может он устал с дороги. — А ты его вообще откуда взял? — я удивилась, как мне раньше не пришло в голову поинтересоваться. — Как где, в приюте. Я его уже давно хотел взять, но мне за квартиру было нечем платить, ну Вы знаете. — Ладно. Живите. Где Линн? Все еще в ванной? Как бы в ответ на мой вопрос, послышались шаги и появилась Линн с мокрыми волосами и в плаще. — Здравствуйте, Линн. Как Вы себя чувствуете? — поинтересовалась я. — В полицию будете на меня писать?! — то ли спросила, то ли заявила она. — Нет, не буду. Садитесь завтракать. Алик уже снял турку с плиты и разливал кофе. — Спасибо, я пойду, — Линн было явно не по себе. Я не хотела ее просто так отпускать, и после коротких препирательств она все же уселась за стол. Так как стульев на кухне было всего три, то Алику пришлось согнать кота, тот помыркал, походил вокруг миски и начал есть. Мы тоже. В центре стола стояло большое блюдо с разноцветными бутербродами. — Линн, а зачем Джина собиралась пластику делать? — Не знаю, — Линн говорила тихо. — Мне кажется она могла вполне на эти деньги домик купить небольшой. С садиком. — А откуда у нее деньги на пластику? — Ну, муж, наверное, зарабатывал. Сама-то она не работала. — А про доктора Дарсона она говорила? Или вообще про какого-нибудь доктора? — Нет, не помню. Она вдруг бросила недоеденный бутерброд на тарелку и залилась слезами: — Бывает же, живут и с жиру бесятся, а тут — бьешься, бьешься как рыба об лед, а толку нет. Один единственный раз повезло, да и тот козлом оказался! А этой сучке чего надо было? Муж — ученый, сын — красавец. Так нет, все чего-то…. — Подождите, Линн, откуда Вы знаете, что у нее сын — красавец? Вы с ним встречались? — Не-е-е-т, она фотографию показывала. Он красивый такой, высокий блондин. В мать, она ведь натуральная блондинка, — и Линн снова захлебнулась в плаче.