— Если они еще работают, — добавила она. Нам принесли сэндвичи. Не знаю, зачем я хожу по этим кафе и барам, когда Алик готовит во много раз лучше. Даже его утренние сэндвичи выглядят намного аппетитнее. — И еще, — начала я, дожевав сэндвич, но не продолжила. Идея доказать то, что не Софья отправляла письмо, если операция не прошла по счету, оказалась неудачной: Софья вполне могла заплатить наличными. Ну, а уж если письмо отправлял убийца, то он-то точно заплатил наличными или, что более вероятно, просто наклеил марки и опустил письмо в ящик. — Что еще? — спросила Люся. — Ты не знаешь, пользовались ли он услугами адвоката или нотариуса? — Нет. — А кто вел дела мастерской? Она задумалась. — А знаешь, может Софья и вела. Она же раньше бухгалтером работала. Действительно, как же я раньше не додумалась! Люся же мне говорила, что Софочка работала бухгалтером! Особо эта информация в раскрытии убийства Софьи не помогла, но, на всякий случай, надо было выяснить, на самом ли деле Софья занималась бухгалтерией мастерской. Ведь, если так, то могла бы и напакостить Володе. Впрочем, это уже тянуло на мотив — избавиться от жены, которая, к тому же, еще была и бухгалтером в фирме. Ланч заканчивался. — Помогла я тебе? — спросила Люся. — Не очень, — призналась я. — Пока, как не крути, но смерть Софьи была выгодна только Володе и твоей Анне. Были у Софьи родственники, не знаешь? — По-моему, с теми, кто в Штатах, она даже не перезванивалась — Володя как-то обронил. Кто-то там остался в Израиле, но не знаю, общались ли они. Она, несмотря на мои протесты, заплатила за ланч, и мы расстались. * * * Настроение у меня испортилось. Я решительно не знала, в каком направлении вести расследование. Инспектору Норману было гораздо легче: у него не только сидели в камере двое подозреваемых, но и улик, пусть косвенных по моему мнению, было предостаточно. У меня же не было ничего, кроме отсутствия отпечатков пальцев на письме и бутылочке с лекарством в гараже. Я достала письмо, полученное полицией. Письмо как письмо. Написано без ошибок. Такое письмо мог сочинить, кто угодно, а компьютер бы помог исправить орфографию. По стилю я тоже ничего сказать не могла. Если допустить, что ни Анна, ни Володя письма не отправляли, прежде всего потому, что именно после получения письма у них начались неприятности, то остается предполагать, что его отправила либо сама Софья, либо Икс. Стоп! А почему, если письмо отправляла Софья с целью утопить Володю, она ни словом не обмолвилась об Анне и ее ребенке, о которых, безусловно, знала? Ведь упоминание об Анне дало бы следствию дополнительные доказательства виновности обманщика-мужа, а в письме было указано только место, где хранилась склянка с лекарством. Но, если предположить, что письмо писала и отправляла не Софья, то тогда кто его послал? Написано оно было на компьютере Креченских и на их же принтере распечатано. Если письмо писала не Софья, то этот загадочный мистер или миссис Икс должны были, во-первых, хорошо быть знакомы с Софьей, достаточно для того, чтобы пользоваться ее компьютером (ведь письмо было сначала напечатано, а потом подписано самой Софьей), во-вторых, близко знакомы с Софьей, которая позволила этому Икс сделать себе укол (следов борьбы на теле не обнаружено). И кто это мог быть, если, правда по утверждению Люси, ни с кем не общались? Надо было ехать в мастерскую к Володе. До встречи с доктором оставалось почти три часа. Я завела машину и поехала в восточную часть города, где располагалась мастерская Креченского. * * * Мастерскую я нашла легко, она называлась «Машины для всех и каждого». Двери были приоткрыты, и я вошла. Трое мужчин сидели за небольшим столиком и о чем-то говорили, четвертый возился под капотом старого «Бьюика». Увидев меня, мужчины замолчали. — Извините, мэм, мы не работаем сегодня, — сказал, как мне показалось, самый старший. Он был одет в коричневый пиджак и синие джинсы. — Здравствуйте, — поздоровалась я и продолжила: — Я детектив, веду расследование убийства Софьи Креченской. Мне хотелось бы с вами поговорить. — Так с нами уже вчера говорили, — удивился самый молодой. Мужчина, что занимался «Бьюиком», на секунду показался из-под капота, мельком взглянул на меня и снова занялся двигателем. — Я - частный детектив, — нехотя пояснила я. — А-а, ну тогда другое дело, — протянул тот, что в пиджаке. — Проходите и присаживайтесь. Он сходил куда-то и принес еще один стул. Я села. — Меня зовут Дженни, — представилась я. — Что Вас интересует? — спросил тот, кто принес мне стул. — Все, — я улыбнулась. — Но прежде всего круг общения Креченских. — Ну, про круг общения мы мало, что знаем, — протянул молодой парень. — Да мы вообще про него мало, что знаем, — заключил третий, непонятного возраста мужчина в клетчатой рубашке. — Почему? — Так мы же наемники, да и недавно здесь совсем. Он предыдущую команду всю уволил. — Почему? — опять спросила я. — Так работали плохо, — засмеялся молодой. Эта была какая-никакая зацепка. — А вы знаете, кто здесь раньше работал? — Так мексиканцы и работали. — А как их найти знаете? — Может и знаем, — загадочно бросил коричневый пиджак. — Ну и как? — приуныла я. Эти ребята явно не воспринимали меня всерьез. — А Вы вон Джорджа спросите, — захохотал мужчина в рубашке. — Джордж, иди сюда. Он поманил рукой снова показавшегося из-под капота работягу. Тот, не торопясь, вытер руки о какую-то ветошь, и подошел к столу. — Только он по-английски плохо понимает и почти не говорит, — сказал молодой, ухмыляясь. — А на каком он говорит? — спросила я. — Так на русском! — и парень снова засмеялся. — Ну и прекрасно, — обрадовалась я и перешла на русский: — Вас Георгием зовут? Он улыбнулся и закивал головой. — Меня Дженни, — представилась я. Мы чуток поговорили о том кто и откуда, потом я стала расспрашивать Георгия о Креченских. Остальные же работники сидели сначала тихо, наблюдая за нами, потом продолжили свой разговор о том, как им дальше поступать и что делать. — Вы давно у Креченского работаете? — спросила я Георгия. — Два года уже. Как приехал, почти сразу же и устроился. — А почему он предыдущих работников уволил? — поинтересовалась я. — Работники, — Георгий усмехнулся и сплюнул на пол. — Чуть Вовка за угол завернет, они тут же работать прекращали. А у нас же — клиент, да еще надо битые машины, что Володька покупал, чинить и восстанавливать. Вот он и уволил их. — Они возмущались? — Ну, возмущались, конечно, шумели что-то, но потом мирно разошлись. Володька, он все по справедливости делает, — Георгий запнулся. — То есть, делал. — А Софья? — Софья-то, — он замолчал. — Так что Софья? — переспросила я. — Да плохая она баба была, — снова плюнул он на пол, потом перекрестился и что-то пробормотал. Я не расслышала. — Почему плохая? Бухгалтер плохой? Я как могла старалась его разговорить.