— Бухгалтер-то, может, и хороший. Деньги вот уже второй год исправно получаем. Получали, — тут же исправился он и тяжело вздохнул: — Что-то теперь будет? — Ничего не будет. Выпустят вашего Володю как только найду преступника и будете снова получать как получали. Он недоверчиво посмотрел на меня: — А найдешь? — Постараюсь, если Вы мне расскажете про Софью. — Так что рассказывать-то. Взбалмошная бабенка, да еще и капризная. Володька перед ней на цырлах стоял, а она выпендривалась. Смотреть противно, — на этот раз он довольно выразительно и грязно выругался на русском и тут же спохватился: — Ой, простите ради Бога! Привык, знаете ли, эта немчура ничего по нашему не смыслит, вот я и распустился маленько. — Ничего. А с кем они общались? Вот Вы, например, бывали у них в гостях? — Да ты что! Развешь она меня к себе пригласит когда! С Володькой мы пару раз заходили тут в одно местечко, но мне эти их бары-мары не нравятся, — заключил он. — А про что говорили? — Да так, про жизнь. — А сами-то Вы верите, что это Володя жену отравил. Георгий ответил, не раздумывая: — Не, не он это. — А кто? — Ну, не знаю я. Вот ты и выясняй, раз следователь. — Я не следователь, я — частный детектив. — Как в кино, что ли? — удивился он. — Причем здесь кино, — обозлилась я. — Когда Вы в последний раз видели этих мексиканцев? — Так в баре и видели. — И что? Разговаривали? — Ну да, Володька им даже выпивку купил. — Как считаете, они могли отомстить за то, что он их уволил и подставить? — Да на фиг им это надо? — удивился Георгий. — Они уже пристроились на морелку. Там соц. пакет лучше, чем здесь. «Морелкой» он называл мясоперерабатывающую фабрику, где работало довольно много иммигрантов. — А Вы почему туда не уходите? — Так мне с машинами лучше, — объяснил Георгий. Разговора у меня с ним не получалось, да я уже и не была уверена, что смогу что-нибудь интересное узнать в этой мастерской. — А с кем Володя еще дружил? — зашла я с другого конца. — Да когда ему было дружить-то? Он все здесь и пропадал или на аукционах или по объявлениям ездил — машины смотрел, покупал или продавал. — А Софья здесь часто появлялась? — Да совсем не появлялась. — А откуда Вы тогда ее знаете? — Да я и не знаю ее почти, то есть, не знал. Видел ее раза три-четыре. — Здесь. — Ну, а где же еще? — Зачем она приходила? — Да к мужику своему и приходила. Не знаю, что там у них за дела были, они у него в аквариуме сидели, — и он махнул рукой в сторону, где была грязноватая стеклянная перегородка, отделяющая кабинет или, скорее, стол хозяина. — Когда она в последний раз здесь была? — Ну, может недели две, а то и три назад. — Они ругались? — С чего это ты взяла? Его манера отвечать вопросом на вопрос меня прилично раздражала, но я старалась виду не показывать. — Если это он ее уморил, значит должны же были быть у них какие-то разногласия, — резонно заметила я. — Разногласия-то, может, и были, но Володька к ней подход имел. — То есть? — Так она ж взбалмошная была, как начнет орать или расходиться по пустякам, он ей что-нибудь приятное скажет или по магазинам повезет. Научился с ними тут обходиться, — и Георгий снова сплюнул на пол. — Слушай, как они тут живут? Детей и то воспитывать нельзя. — Почему? — Так я тут стал старшого ремнем пороть, чтобы в школе лучше успевал, так меня чуть не замели. Одна стерва из соседских настучала. Какие-то бабы к нам стали ходить. Хорошо, Володька мне объяснил, что здесь какой-то закон есть, что детей воспитывать ремнем нельзя. А какой он дите, мой старшой-то? Ему уж четырнадцатый год пошел, балбесу. Мне надо было как-то перевести разговор обратно на Софью. — А почему у Креченских детей не было? — Так не могла она детей-то иметь. Володька сильно томился, что ребятишек у него нету. У меня-то четверо, — он рассмеялся. — Всех кормить надо, одевать. А тут такая штука. Ты уж найди убийцу-то. — А почему Вы думаете, что это не Володя жену отравил? — А зачем ее травить-то? Жили и жили себе помаленьку. Ты куришь? — неожиданно спросил он. — Нет. — А то пойдем в курилку. Курить хочется, да и эта немчура глазеть не будет, — он махнул в сторону мужчин, которые все еще сидели и чем-то негромко говорили. — Пойдемте, — согласилась я, и он повел меня куда-то вглубь мастерской. Курилка была оборудована в небольшой пристройке с земляным полом. Георгий достал сигарету из портсигара, постучал ею о крышку и неторопливо закурил. — Вы знали, что у Володи были любовница и ребенок? — решилась-таки спросить я. Он было удивленно на меня взглянул, затянулся и сказал: — Отчего не знать-то? Знал, конечно. — Давно? — Так ребенку уж года полтора будет, — он снял кепку и почесал затылок. — Нет, знаете давно, что он Софье изменял. — Да не изменял он ей вовсе. Просто вышло так. По пьянке, — он крякнул и рассмеялся. — С кем не бывает. — А он не собирался с Софьей разводиться? — Зачем? — Чтобы жениться на Анне. — Да ты чё? С ума сошла? Зачем на ней жениться-то? Она и так хорошо живет. За братом пристроена. Ну ты даешь! — и он снова рассмеялся.