Что это? Он непременно хотел со мной поговорить? Зачем? Я не верила, вернее, не могла позволить себе поверить в то, что Джереми просто решил за мной поухаживать, тогда его настойчивость вызвана интересом к делу. Почему? Члена его семьи и непосредственного босса должны вот-вот отпустить, поскольку на время третьего по счету убийства в этом деле у него было железное алиби в прямом и переносном смыслах. Что-то тут не так. — Хорошо, Джереми, то есть спасибо за приглашение. — Вы его принимаете? — Да. — Спасибо большое! Я буду Вас ждать, если Вы не хотите, чтобы я за Вами заехал? — Ни в коем случае, — запротестовала я. — Я прекрасно знаю, где находится «Специя». — Да, но при таком снегопаде многие предпочитают не выезжать из дому без особой необходимости… — Я позвоню Вам, если решу остаться дома, — снова оборвала я его. Меня начинало раздражать его многословие, которое, к тому же, породило сомнение, а не рановато ли я почти вычеркнула этого Джереми из списка подозреваемых. — Что Вы, что Вы, я опять не то сказал. Жду Вас в час в «Специи»! — и он положил трубку. Подозрения снова зашевелились в моей голове. Ведь кому как не Джереми было проще всего добраться до водительских прав Жиля. Возможно, он наткнулся на копию старых, утерянных, а, кто его знает, может он эти самые права и стащил вместе с бумажником, когда задумывал преступление. А этого Алекса Брандта просто подкупил, или и вправду принес ему отсканированную копию прав, тогда этот Алекс и не при чем вовсе. Он, кстати, вполне мог краем уха услышать о том, что Жиль тем утром собирался заехать к Пауле. К тому времени, Джереми, вероятно, знал, что Паула, мать Лоры, жила по-соседству с Креченскими и наблюдала за соседями, а это означало, что она могла и его, Джереми, видеть вместе с Софьей. Другими словами, Паулу ему нужно было убрать, но сделать это так, чтобы подозрение пало на Жиля. Марта? С Мартой они познакомились, когда показывала и рассказывала ему как работать с документами. Потом Марта узнала про Софью и ее план обналичить деньги, рассказала об этом Джереми, и они решили завладеть этими деньгами. Марту же он убил либо потому, что деньги эти они не поделили, либо потому, что она показала ему мое письмо, из которого выходило, что у кого-то против Марты есть улики. И все-таки, нужно найти этого Брандта. Я посмотрела на часы, было начало шестого — еще не поздно застать инспектора Нормана на работе. Звонить мне, разумеется, ему совсем не хотелось, но во-первых, без его помощи найти Брандта было довольно сложно, а, во-вторых, содействия следствию, я могла, как мне казалось, рассчитывать на некоторое снисхождение в том случае, если мое письмо действительно спровоцировало убийство Марты. — Добрый вечер, инспектор, — поздоровалась я. — Добрый. Дженни, вы где? Пришлось сказать, что я пережидаю снегопад неподалеку от 29 шоссе. — А где именно? — По дороге в Сентервилль. — Были у родителей Марты? — догадался инспектор. — Да, — призналась я, зная, что дальше последует нотация, и точно: — По-моему, я довольно ясно разъяснил ситуацию, в которой Вы оказались. Неужели не понятно, что сидеть Вам нужно как можно тише и не высовываться? — Я и не высовываюсь, — обиделась я. — Тогда что Вы делали в Сентервилле? — не унимался инспектор. — Послушайте, мне нужна Ваша помощь, иначе бы я Вам вообще звонить не стала. — И не мечтайте даже ни о какой помощи, — заявил инспектор, по-моему, несколько грубовато. — Вы допрашивали Алекса Брандта? — перешла я, наконец, к делу. — Это кто? — Служащий из прокатной конторы, той, где кто-то арендовал машину по правам Жиля Хэннинга. — И что? Я выложила инспектору свою версию, рассказала ему о сканированной копии прав и о том, что Брандт недавно уволился и, по слухам, перебрался куда-то в Миннесоту. — Вы можете выяснить, где он сейчас? Инспектор отозвался не сразу и на мой вопрос не ответил, а задал мне встречный о том, удалось ли мне узнать, были ли знакомы Марта и Алекс Брандт. Пришлось объяснить, что над новой версией я работаю чуть больше трех часов да еще при неблагоприятных погодных условиях. — Хорошо, я проверю, но на особый успех не рассчитывайте, поскольку по закону дается тридцать дней на перерегистрацию после переезда. Он еще пообещал справиться в отделе кадров автодилера и допросить Стива, менеджера, с которым я разговаривала. — Можно еще попробовать провести экспертизу почерка Жиля на договоре, оригинал которого изъяла полиция, — предложила я, но инспектор сказал, что эта подпись уже отправлена на экспертизу в Пьер и что официальное заключение должно вот-вот придти. — И что в нем? — Это не его подпись. — Как? — я задохнулась от негодования. Такая важная деталь, а инспектор не удосужился мне о ней сообщить. — Я получил предварительные результаты только час назад, — сказал инспектор, наверное, оправдываясь. — Значит, Жиля отпустят, — предположила я. — Да, его адвокат уже носится по коридорам, если все пройдет гладко, то Вашего Жиля должны освободить сегодня к вечеру. — И кто у Вас следующий в очереди на арест? — не без злорадства спросила я. — Не ерничайте Дженни, — попросил инспектор. — Впрочем, Вы только что навели меня на мысль. Спасибо. Ведь этот Алекс Брандт опознал Жиля, правда, не очень уверенно, но это могло быть хорошо спланированной игрой. — Вы проводили опознание? — Конечно. И Брандт, поколебавшись, указал на Жиля, но подписываться под этим опознанием отказался, заявив, что, во-первых, у него не очень хорошая память на лица, а, во-вторых, человек, арендовавший машину по правам Жиля был в очках, которые снял только на минуту, когда предъявлял права. По крайней мере, так записано в протоколе. А Вы очень наблюдательная, Дженни. Мы было пропустили эту деталь с копией. Еще раз спасибо. — На здоровье, — отозвалась я. Обсуждение дела на этом было закончено и инспектор предложил заехать за мной. — У меня внедорожник, — пояснил он. — При такой погоде Вы можете на этой заправке до самого Рождества проторчать. — А как же моя машина? — Я Вас завтра обратно отвезу, заберете. Такой расклад мне не очень нравился, я не хотела оставаться без машины и зависеть от инспектора. — Спасибо, конечно, но метеоканал передает, что буря скоро закончится. Сама доберусь. — Ну, как хотите, — как мне показалось, миролюбиво ответил инспектор, пообещал перезвонить попозже и отключился. Я допила кофе и доела печенье, прочитала от корки до корки рекламную газету недельной свежести и даже прошлась по магазинчику, где купила стеклоочиститель для машины и еще кое-какие мелочи. Выйдя на улицу, чтобы сложить покупки в машину, я обнаружила, что буря прошла. Снег еще шел, но уже не мокрыми хлопьями, а так, легкими снежинками, да и ветер значительно поутих. Довольная тем, что не стала связываться с инспектором и его внедорожником, я села за руль, включила на полную мощность печку и медленно покатила в сторону города. * * * До дома, то есть до лавки, я добралась около семи. На улицы уже выползли снегоочистительные машины с грузовиками, им предстояло работать всю ночь. Я завела свой «Додж» на крытую стоянку, которой пользовалась только во время непогоды и снегопадов, когда городские правила не разрешали парковку на улицах. * * * Кот встретил меня на пороге радостным мяуканьем. Не раздеваясь, я пошла на кухню, чтобы его накормить, самой мне есть не хотелось после печенья и кофе из придорожного кафе. Я налила себе сока, разбавила его минералкой и села разбирать почту. Две рекламных газеты, ворох листовок и два счета. Я отложила счета, которые нужно было оплатить после праздников, выкинула рекламу в мусорку и стала ломать голову, как бы убить время. Мне предстоял одинокий и скучный вечер. Пожалев, что не догадалась заехать в «Блокбастер» и взять несколько фильмов на прокат, я решила найти что-нибудь интересное в своей лавке. Кит, наевшись, устроился на табурете возле миски и задремал. Я вымыла его миски, сменила воду и пошла в лавку. В ящике стола, то есть прилавка, лежали несколько книг нового автора детективов; я давно уже хотела их прочитать, чтобы быть в курсе того, что пишут и продают, но руки как-то не доходили. Теперь у меня была почти неделя. Если инспектор говорил правду, а врать ему смысла не было никакого, то Жиля должны были вот-вот выпустить, а нового подозреваемого Алекса Брандта найти мне самой возможности не представлялось, то есть, дав затравку полиции, я могла спокойно ждать развития событий. Если Лора посчитает, что я не справилась с расследованием, то я вполне могу вернуть ей задаток и вздохнуть свободно. Правда, мне светило обвинение в подстрекательстве, пусть и неумышленном, к убийству, но тут нужен совет опытного юриста. После праздников надо будет позвонить адвокату, который помогал мне в делах по наследству и спросить его совета. А пока у меня была стопка интересных, как уверял Алик, детективов и несколько абсолютно свободных дней. Я выключила свет в лавке и пошла к себе. На моей кровати, вытянувшись во всю длину своего сытого тела, спал Кит. Я дочитывала вторую главу, когда зазвонил телефон. Это был инспектор. Сначала он поинтересовался, добралась ли я до дома, а потом сообщил мне, что Лора пыталась покончить жизнь самоубийством, но, к счастью, Жиль, которого-таки выпустили из тюрьмы, во время ее обнаружил и вызвал скорую. — Состояние ее не очень, но врачи говорят, что шансы хорошие, — закончил инспектор. — А откуда известно, что это самоубийство? — спросила я. — Она оставила записку. — И в чем причина? — Похоже, депрессия. Тяжелая болезнь, одиночество, убийство матери, арест мужа… — А другие версии Вы не рассматриваете? — Рассматриваем, конечно. На квартире Жиля и Лоры сейчас работает бригада, но особо похвастаться им нечем. Все чисто, кроме… — А как она пыталась покончить с собой? — перебила я инспектора. — Сделала себе укол, ввела наркотик.