Будто мыши, они ютились в небольшом помещении, который Робин когда-то оборудовал под кинозал. Старая бойлерная, которая благодаря тому, что находилась на возвышении по отношению к общему уровню подвала, не была затоплена. Путь же к ней, помимо воды, перегораживали не самые простые черномагические ловушки. Так что в первый раз, когда Александр пробирался сюда (по наставлению Робина, кстати, который сказал, что в конце пути его будет ждать несметное сокровище уникальных знаний), то буквально прыгнул выше собственной головы в вопросах разрушения чужих заклинаний. – Что смотрим сегодня? – Робин уже щелкал пультом, выбирая из почти бесконечного каталога фильмов. – “Титаник”? “Отверженных”? “Хатико”? Плита, за которой хлопотала Анастасия, была водружена на деревянную чурку. Распиленное бревно заменяло стол. А огромный, почти под восемьдесят дюймов телик был подключен к… пронизанным проводами десятку картофелин и двадцати апельсинам. Естественно, все они были заколдованы. Причем Анастасией. Такая магия требовала слишком тонкой работы, на которую Робин в принципе не был способен, а Алекс пока только учился. У той же Анастасии. Причем если бы профессор Раевский узнал о том, что Анастасия (Настя, как ее называл Раевский) была способна на такое, то… Ну, сначала бы, наверное, похвалил, а затем спалил весь подвал дотла. Главное правило школы “Фаллен” – никаких технологий. Здесь топили углем. Не было электричества. А клетка Фарадея, сооруженная внутри стен, обеспечивала полную изоляцию для любых беспроводных сигналов. Ни интернета. Ни линз… Так что то, каким образом Робин протащил сюда телевизор и электрическую плиту, оставалось для Александра большой загадкой. – Давай “Пианиста”? – Пианиста? Жена, ты сбрендила?! Тут и так весь подвал затоплен, а когда вундеркинд посмотрит “Пианиста”, то мы окажемся внутри “Титаника”! Нет, я не Ди Каприо и нормально влезу на огромный плот, но… – То есть “Хатико”, по-твоему, его не заденет. – Малец кошатник до мозга костей. Он еще и злорадно похихикивать будет над этой чудной комедией. – Смотрим “Пианиста”. И в качестве точки в разговоре Анастасия поставила на “стол” поднос с тремя простецкими жестяными кружками. В них ароматным паром исходил черный крепкий чай с сахаром и лимоном. Очень странный, но вкусный напиток. * * * Мери не очень понимала, как один человек может столько пить и при этом не пьянеть, однако профессор Думский уже наливал себе в стакан из третьей бутылки виски, но при этом ни разу не сбился с ноты или ритма. Его пальцы все так же скользили по клавишам, истекая невидимой кровью. * * * – Вот так, чуть медленнее, – повторяла Анастасия, – не торопись. Чувствуй ритм. В центре темного, огромного зала с задрапированными окнами маленький мальчик и высокая, статная красавица из ледяных земель севера России играли на рояле. Вернее, Анастасия играла, а Александр только учился. Уже вторую неделю! Но мог самостоятельно сыграть небольшую партию из двух актов. – Саша, вот честно, не знаю… – Ты чего-то не знаешь, Анастасия? – А чему ты так удивлен? – Ну… не знаю, – смутился мальчик. – Мне всегда казалось, что ты знаешь все на свете… в отличие от Робина. – Эй! – донесся отзвук возмущения из дальнего угла. – Я вообще-то здесь. – Я вообще-то знаю, – передразнил Думский. Анастасия засмеялась и пригладила волосы мальчику. В отличие от своего парня, она никогда их не взъерошивала. А этого Александр терпеть не мог. – Нет такого на свете, Саша, чтобы кто-то знал все и обо всем. – Даже профессор Раевский? В комнате повисла тяжелая тишина. Такая, что на ее фоне черная драпировка на старых витражах казалась легким шелком или парящим пухом. – Даже он, вундеркинд, даже он… А теперь давай попробуем сыграть третий акт. – Да, давай! * * * – Змей-искуситель да проведет тебя сквозь пески, Фарух. – Локи у очага твоего, Робин. А кто это прячется за твоей спиной? – Я не прячусь! – Он не прячется. – О, тогда прошу прощения, мессир, что посмел вас оскорбить. Как же вас зовут? – Александр Думский. – Какое мужественное имя. Генеральское. – Только не говорите, что вы знаете Македонского. – А если скажу? – То тогда вы врун. – Почему? – Потому что вам не больше четырехсот лет. Вы, конечно, очень старый, хотя и делаете вид, что это не так. Но Македонский жил раньше. – Оу… – Зови его вундеркиндом, Фарух. Ибо, когда вырастет, он уделает каждого в этом клубе! – Даже тебя, Робин? – Меня? Пф! В первую очередь! И вообще – я пришел сюда напиться и чтобы записать Александра в организацию. И что-то я не вижу ни первого, ни второго. – Записать под твое поручительство? – Разумеется. – Кажется, из всей школы “Фаллен”, только этого маленького гения ты привел к нам… – Остальные…