– Остальные мучают кошек! А Робин запрещает мне их проклинать. – Напроклинался уже… Джесси полтора месяца провел в лазарете. – И все, потому что ты вмешался! Я хотел отправить его туда на все четыре! – Змей-искуситель, кого ты к нам привел, Робин Локсли?! – О Фарух, ты бы знал… ты бы только знал… * * * – Космолет имени Робина Локсли и Александра Думского отправляется в дальнее плавание по просторам эфира, раздувающего паруса… – В “Планете Сокровищ” были корабли, – перебил мальчик, – а не космолеты! – Раз корабли, то спускайся из стратосферы тогда. Робин уже потянулся, чтобы снять ребенка с плеч, но тот крепче сжал ноги. – Ну вот тогда и не спорь, – фыркнул Робин. Анастасия раскладывала на скатерть бутерброды, пока “ее мужчины” стояли и вглядывались в звездное небо. Думскому ночное небо в этом поместье, находящемся где-то в пригороде Маэрс-сити, напоминало драпировку в зале с роялем. Только такую, будто кто-то проткнул ее иголками, а затем направил с той, обратной стороны, софиты разных цветов. Прямо как в “Бездне”. Но об этом нельзя было рассказывать Анастасии. Не про небо, разумеется, а про “Бездну”. Вернее про то, что Робин взял его туда. Иначе Анастасия его бы прибила. – Ужин уже готов, – окликнула ведьма. – Пойдем, вундеркинд. – Робин направился к скатерти. В этот погожий летний вечерок они решили устроить пикник, в то время пока остальные десять учеников поместья “Фаллен” мирно пускали пузыри, пребывая в царстве Морфея. – Робин. – Что, малец? – Почему никто со мной не хочет дружить? Робин поперхнулся и едва не споткнулся. – Так. Стоп. Во-первых, у тебя есть я и Анастасия, а во-вторых… ну… как бы тебе это сказать. – Желательно прямо. – Желательно прямо… Вот прямо и скажу. Ты очень странный, Александр. И вообще, как ты терпишь, когда тебя называют Александром? Скучно же. Почему не Алекс? И говоришь ты так, будто ровесник Профессора, а не восьмилетний сорванец. Да и сорванцом я бы тебя не назвал… ботаник и заучка. А таких не любят. Будь попроще, Алекс. Причешись хоть раз в жизни. Ходи в душ по утрам и вечерам, а не когда будешь пахнуть так же, как кошки или книги. Оденься прилично, а не в эту мешковину. Ну и вообще – веди себя как восьмилетний пацан, а не старый дед. – То есть ты хочешь, чтобы я был как ты? – Как я? – Робин засмеялся. – Этот идеал для тебя недостижим, но пользуйся хотя бы как ориентиром в этом сложном пути становления из вундеркинда нормальным черным магом. – Слишком пафосно. – И поменьше учи других людей! Особенно если они старше тебя в два раза! * * * Музыка вдруг остановилась, и Мери словно очнулась от глубокого сна. На клавиши падала кровь. Но не метафоричная или эфемерная. А самая настоящая. Профессор же молча, без тени эмоций, с абсолютно каменным выражением лица, выковыривал из ладони осколки раздавленного бокала. * * * – Помоги… – Помоги, Алекс… – Саша… – Алекс… – Алекс… – Дум… Маленький мальчик стоял, неспособный двигаться, скованный магией, посреди огромной пентаграммы. Двенадцать ее лучей заканчивались на каменных столах, на каждом из которых лежало по телу. Обнаженному. Изрезанному. С вытащенными органами. Но все еще живому и способному говорить. А еще там был человек. Пожилой профессор в белом халате. В руках он держал искривленный жертвенный кинжал, изрезанный древними рунами и знаками. Он медленно шел к Алексу, приговаривая: – Все закончится… теперь все закончится… Но Алекс не смотрел на него. Он не мог свести взгляда с рук, протянутых в его сторону. Джесси… Патрик… Ирма… Ганеш… Парфен… Идма… Хаяси… Олаф… Елена… Джессика… Барри и Робин с Анастасией. Все ученики школы “Фаллен”. Его друзья… Они просили его помочь, а он не мог даже пошевелиться. Не мог сбросить с себя оков магии профессора Раевского. – Все закончится прямо сейчас! И Раевский занес кинжал над головой Алекса. – Помоги… – Спаси… – Помоги…