— Всё, что может иметь отношение к этому делу, — Кромов приблизился к большой карте мира, висящей на стене, которую с двух сторон обрамляли занавеси, перетянутые широкими подвязками. Он подошёл к правой занавеси и начал тщательно её осматривать. Через секунду он удовлетворенно присвистнул. — Например, вот что, — сказав это, Кромов сделал мне знак рукой, чтобы я подошёл поближе. — Посмотрите, это он? Я подошёл и взглянул туда, куда указывал мой друг. Перевязь туго перетягивала занавеску, Кромов чуть отодвинул её в сторону, и мне в глаза как будто ударил луч света. Я залез рукой под узел перевязи и вытащил нашу находку. — Боже мой! — от удивления я чуть не потерял дар речи. На моей ладони, переливаясь отблесками света, лежал алмаз «Звезда Бенгалии». Глава 17 — Это он, Важин? — снова спросил Кромов. — Нет сомнения. Вы нашли его! — Позвольте посмотреть. — Держите, — я передал Кромову нашу находку. — Да, удивительная вещь, — он повертел алмаз в руках, разглядывая его со всех сторон. — Ну что ж, алмаз мы нашли. Что будем делать дальше? Какое ваше мнение, Важин? — Как что? Передадим алмаз князю, что же ещё. Все разрешится, никакого скандала не будет, дело сделано!!! — Наполовину. Помните наш вчерашний разговор? Мы говорили о том, что у нас в этом расследовании, в отличие от его превосходительства, две цели: найти алмаз и разоблачить преступника, и я вам сказал, что независимо от желаний князя я проведу расследование до конца. Вчера он наверняка усомнился в наших силах. На данный момент мы можем похвалиться тем, что, несмотря на его мнение о нас, алмаз мы нашли. Осталось изобличить преступника. — Теперь это легко сделать. Вы сами говорили, что при наличии времени раскрыть это преступление несложно. В сроках мы теперь не ограничены, договор с банком фонд заключит без проблем, скандал не состоится. А на данный момент это главное. — Значит, вы считаете, что алмаз надо немедленно передать князю? — Конечно. Кромов в задумчивости стал перебрасывать алмаз из руки в руку, потом посмотрел на меня. — Как вы считаете, — спросил он, хитро прищурившись, — каким образом алмаз попал туда, где мы его нашли? — Не знаю. Потом выясним. — Вы ведь не обыскивали кабинет, когда искали, куда Бехтерев спрятал алмаз? — Нет. Кабинет был заперт все это время. — И в самом деле, — сказал Кромов, продолжая перебрасывать алмаз в руках, — зачем обыскивать кабинет самого князя Вышатова? — Что вы хотите сказать? — Я хочу сказать, что наш преступник нашёл очень хорошее место для хранения алмаза, и, я думаю, лучшего места нам и искать не стоит. С этими словами он подошёл к шторе и засунул алмаз обратно за перевязь. — Пойдёмте, Важин. У нас ещё много дел. Я был в недоумении. Кромов подкрался к двери и прислушался. Потом снова достал отмычку, открыл замок и осторожно выглянул в коридор. — Никого, — он махнул мне рукой, — пойдёмте. — Ну, — мне осталось только развести руками, — надеюсь, вы знаете, что делаете. Мы вышли в коридор, и Кромов опять воспользовался отмычкой, чтобы закрыть дверь. — Думаете, я сошёл с ума? — спросил он меня. — Я думал, что вы свихнулись, когда вчера мы с вами бегали по коридорам, — улыбнулся я, — а сейчас я думаю, что мы очень сильно рискуем, выпуская алмаз из рук. — И вы совершенно правы. Риск, безусловно, есть. Пойдёмте, нам надо выбраться из дома до того, как вернётся князь Вышатов. Мы вступили в зал, где по-прежнему продолжалась предпраздничная суета, и вышли на лестницу холла. Здесь мы увидели Брюсова. Он стоял внизу около стеклянных наружных дверей и внимательно разглядывал улицу. — Видимо, нас ищет, — тихо сказал я Кромову. Мы не смогли отказать себе в удовольствии отыграться на дворецком за его речи. Тихо спустившись по лестнице, Кромов напустил на себя важный вид, подошёл к дворецкому и хлопнул его по плечу. От неожиданности тот подпрыгнул чуть ли не до потолка. — Благодарим вас, господин Брюсов, за помощь, — сказал Кромов с самым серьёзным видом, — мы осмотрели всё, что нам нужно. Правда, не понимаю, почему вы куда-то убежали и решили бросить нас одних в коридоре? По-моему, такое поведение не пристало дворецкому в приличном доме. Мы были просто возмущены. Не так ли, Важин? — Да-да. Такого в доме князя мы никак не ожидали, — подхватил я, натягивая перчатки. — Может, у вас проблемы с нервами, господин Брюсов? Тогда могу посоветовать знакомого психиатра, обслуживает только клиентов из высшего света, так что останетесь довольны. И, уж кстати, — продолжил я, — коль вы были столь любезны, мы решили воспользоваться вашим разрешением и попробовали вашего токайского. Прекрасное вино, не правда ли? — Совершенно верно. И согласитесь, что добравшись до таких запасов, как ваши, было бы глупо ограничиться двумя стаканчиками. Верно, Важин? — Совершенно верно. — До свидания, господин Брюсов, — и, отсалютовав дворецкому приподнятыми шляпами, мы вышли на улицу. — Куда теперь? — спросил я, когда мы пересекали площадь. — Займём наш прежний наблюдательный пункт. — Кромов чуть повернул голову и посмотрел через плечо. — Тьфу ты! Не получится! Он все ещё стоит у дверей. Придётся сделать вид, что мы уходим. Зря я сказал ему, что мы были в трактире «Кружка и бочка». Он теперь с него глаз не спустит. — По-моему, на него большое впечатление произвело наше финальное выступление. Я всё думаю, правильно ли мы сделали, что оставили алмаз в этой занавеске? Ведь тот, кто его туда положил, может забрать его в любой момент. — Оглянитесь, он все ещё наблюдает за нами? Я посмотрел назад. Брюсов, по-прежнему, стоял около дверей и смотрел в нашу сторону. — Наблюдает. — Придётся нам уйти с площади. Мы свернули в небольшой переулок и прошли вперёд на пару десятков шагов. Как только Набережный дворец исчез за углом дома, Кромов остановился и огляделся вокруг. — Не вижу наших связных, придётся позвать, — он негромко свистнул, и из толпы отделился малый лет шестнадцати, и, засунув руки в карманы брюк, ленивой походкой подошел к нам. — Слушаю вас, сударь, — малый говорил, растягивая слова, и всё время щурил один глаз, глядя то на меня, то на Кромова. — Как обстановка? — Норма-а-ально. Пижон и долговязый наблюдают за домом с фасада и переулка, толстяк и ушлый — со стороны сада и конюшни. За последние полчаса ничего не произошло, только большая шишка и его писака уехали. — Так, Сёма, слушай новое задание. Ступай на площадь и наблюдай за стеклянными дверьми главного входа. За ними стоит длинный худой господин и разглядывает площадь. Как только он уйдёт, сразу беги к нам обратно. Задание понятно? — Впа-а-алне… — Выполняй. — Слушаюсь, ваш-благородие. — Будем надеяться, что Брюсов не заставит нас долго ждать. А пока подготовимся к следующему акту нашей пьесы. Кромов достал блокнот, вырвал из него лист, потёр его о стену ближайшего дома, а потом смял в руках. — Ну что ж, вид у этого листа бумаги теперь достаточно потрепанный. Как вы думаете, если я напишу на нём записку, будет похоже, что писали в захудалой пивной на грязном столе? — Не знаю, никогда не писал записок в пивной на грязном столе. — Думаю, будет похоже, — сказал он, разглядывая лист, — а вот и наш разведчик. Со стороны площади, вразвалочку, к нам подошёл Сёма. — Долговязый отчалил от двери, сударь. — Отлично. Мы с моим другом будем около трактира «Кружка и бочка», или внутри, или где-то рядом с ним. Каждые десять минут сообщай нам об обстановке, а если что-либо случится, сообщай немедленно. Сёма кивнул головой и скрылся в толпе прохожих. Мы с Кромовым прошли в трактир, но на сей раз заняли столик не рядом с окном, а чуть в стороне, чтобы нас не было видно из дома. Кромов положил на стол столь оригинально обработанный им лист бумаги и принялся сочинять письмо, я же не спускал глаз с дворца. — По-моему, получилось правдоподобно, — сказал он, разглядывая свое сочинение, — хотите прочитать? Не успел я протянуть руку, чтобы взять письмо, как у нашего стола снова появился Семён. — Донесение, сударь.