Сирота не ответил. — Что ж, дыши-дыши, подождем. Полковник держал в руках пистолет. Он разрядил его и положил на столик. — Я вам обязан жизнью, — сказал он Ушакову. — Спасибо. (Значит, я не ошиблась в своих опасениях: они здесь подвергались смертельной опасности!). — Мы, кажется, квиты, — ответил Ушаков. — Если бы не вы, тоже мог бы получить пулю! — Он невольно усмехнулся, опустил голову. — Жалею… Жалею, что ты ее не получил! — злобно отозвался Сирота и рванулся. Митько осадил его за плечо. — Полегче на поворотах, полегче… Скулы у Сироты напряглись, прищуренные глаза были налиты кровью. — Милиционера бросился спасать! — прохрипел он. — Шкура! Он тяжело дышал. Некоторое время в комнате слышно было только дыхание уставших мужчин. — Думаешь, от решетки спасся? — снова заговорил Сирота. — Черта с два! Ты забыл, как сюда попал, в этот дом! Ты объясни им, как? — Как он сюда попал — объяснить легко. Он был приглашен сюда мной и должен был дождаться меня. А вот вы как сюда попали, и кто вы такой? — В дверях спальни стояла Серафима Павловна — маленькая и растерянная. Валентина не заметила, как она появилась. Старушка огляделась. Глаза ее оживились: она узнала полковника и Пахомова. — Что здесь происходит, я не пойму? Объясните мне, пожалуйста, — обратилась она к полковнику. — Чтобы понимать, — усмехнулся Сирота, — надо жить на земле, а не на небе. Вы его пригласили — этого милого молодого человека, как же, рассказывал!.. На небе обитаете, гражданочка. — Кто вы такой?.. Я вас не знаю! Почему вы со мной так разговариваете? — Вы не знаете, да я вас знаю, — Сирота насмешливо хохотнул. — Успокойтесь, Серафима Павловна. Присядьте, — пригласил полковник и пододвинул стул. — Этот человек забрался к вам в дом, а мы его здесь задержали. — Он?.. Что ему было у меня нужно? Разве у меня есть что украсть? — Это мы, Серафима Павловна, спросим у него самого… Ну, Сирота, раз вы говорите, значит, и на вопросы отвечать можете… Иван Иванович Сирота, вы подозреваетесь в производстве фальшивых денег… и убийстве Александра Павловича Бурака. Я стояла против Серафимы Павловны и видела, как, услышав слова полковника, она побледнела и в отчаянье сжала руки. Она с ужасом смотрела на Сироту. Сирота замотал обросшим бородой подбородком. — Что вы хотите сказать? — спросил полковник. — Ничего. Никакого Бурака я не убивал. Никакого Бурака я не знаю, никаких фальшивых денег я не печатал. Все! — Убийца! — закричала Серафима Павловна тоненьким голосом. Она вскочила на ноги. Я подошла к ней, ласково усадила обратно на стул. Она схватила меня за руку и крепко сжала ее. Я осталась стоять с нею рядом. Пахомов отделился от стены, достал из кармана спичечный коробок, открыл его. — Вот эту спичку, зачиненную под зубочистку, — Пахомов развернул бумажку и показал Сироте спичку, — мы нашли на квартире Бурака, в чемодане, где находилась форма и все необходимое для производства фальшивых денег. Вторая спичка — вот эта — была обнаружена на шоссе в спичечной коробке рядом с трупом Бурака. Анализ следов слюны на спичках показал, что, во-первых, обеими спичками пользовался один и тот же человек, а, во-вторых, этим человеком был не Бурак, а кто-то другой… Пахомов подошел к Сиро́те, сунул руку в карман пиджака — сначала в боковой карман, — потом в правый наружный. Из наружного кармана он вынул спичечную коробку, открыл ее. Он перебрал пальцем несколько спичек и нашел то, что искал. Он вынул две спички и, торжествующий, показал их Сироте: обе спички были зачинены под зубочистки! — Ну, Сирота? Будем ждать, пока придет заключение экспертизы?.. — Задавайте вопросы сейчас, — сказал Сирота. — Но Бурака я не убивал — чего не было, того не было! — А что было? — быстро спросил полковник Искаков. — Вам известны обстоятельства гибели Бурака? А? Сирота повернул лицо к полковнику. Подумал. — Известны, — сказал он. — Расскажите нам все по порядку. — В тот вечер мы встретились, как договорились, в аэропорту. В буфете. — Зачем? — Я должен был передать ему пачку фальшивых денег. — На какую сумму? — На тысячу двести рублей. Он уезжал на следующий день в командировку, и я передал ему для реализации тысячу двести рублей. — Успеваете записывать? — полковник повернулся к примостившемуся у столика Митько: старший лейтенант записывал показания Сироты. — Успеваю, товарищ полковник. — Вы говорите, что встретились с Бураком в аэропорту, — снова обратился полковник к Сироте. — А труп Бурака обнаружили у Нового парка. Как Бурак оказался у Нового парка? — Он выпил — он вообще закладывал — и ему стало жарко, он предложил пройтись, подышать свежим воздухом… Мы пошли. Мирно разговаривали. Вдруг где-то в парке в темноте громко хрустнула ветка. Бурак от неожиданности остановился и потом рванул через кусты напролом. А по шоссе в это время шла машина — грузовик, — вот и все обстоятельства. — Все? — Все. — Все… — Задумчиво повторил полковник. — Тогда я вам кое-что расскажу… Труп один нашли… несколько лет назад под Красноярском — семнадцать ножевых ран на теле. Установили, что фамилия убитого Сибирцев. Вам она ничего не говорит — Сибирцев? Зовут Семеном Григорьевичем. А? — В первый раз слышу! — Шагах в десяти от трупа в снегу краснело пятнышко, плевок кровавый. Следствие вели люди опытные и пятнышко это о многом им рассказало. В плевке обнаружили осколки зуба, несколько мелких осколков… Отдали их на экспертизу — стоматологи определили, что зуб правый, коренной, нижней челюсти. По зеленоватой окраске стенок установили — зуб пломбировали, была на него поставлена металлическая коронка. Чтобы разбить такую коронку, требуется действие немалой силы, зуб был раздроблен пулей!.. Возникает вопрос: откуда у Сибирцева мог оказаться пистолет, из которого он стрелял в нападавшего? — Меня этот вопрос не интересует, я не знал никакого Сибирцева, — ответил Сирота. — Я тоже не знаю, как мог оказаться у Сибирцева пистолет, — сознался полковник. — Правда, Сибирцев был на фронте… Кстати, а откуда у вас пистолет? — Не скажу… Лет десять назад купил по случаю. — Так-так… Да, следствие тогда многое установило, но убийцу обнаружить не удалось. Тогда!.. Но сколько веревочке ни виться, конец все равно есть… Знаете, Сирота, я, кажется, начинаю догадываться, почему у вас привычка ковырять спичками а зубах. Полковник быстро подошел к Сироте и пальцами слегка раздвинул волосы на бороде. — Что это у вас за шрам на правой щеке? — Упал на гвоздь, пропорол щеку. — И зуб выбили коренной?.. Если вы не дурак, Сирота, то должны понять, что только дело времени доказать… — Я не дурак. — Убийца! Убийца! — снова закричала Серафима Павловна. — Он и брата моего убил. Убийца. Сирота тяжело глянул на Серафиму Павловну и повернулся к Искакову. — Терять мне теперь нечего. Нечего мне терять… Но Бурака я не убивал… Хотя, наверно, стоило! Встретились мы с ним в аэропорту, передал я ему тысячу двести рублей… — Больше у вас с собой не было? — спросил полковник. — Было… еще восемьсот рублей. Я должен был встретиться в аэропорту еще с одним человеком… Через полчаса после Бурака. — С кем? — С кем?.. Нет мне резона его скрывать, если бы не он, может, все иначе бы повернулось. Морозов его фамилия. — Антон Мокеевич… Сирота усмехнулся. — И до него добрались… — Итак, вы передали Бураку тысячу двести рублей.