Мои глаза снова защипало, когда необъяснимое отторжение проходит через мою систему. От меня не ускользнуло, что я больше расстроена из-за того, что сексуальный зеленоглазый незнакомец отверг меня, чем из-за разрыва с единственным парнем, с которым я когда-либо пыталась встречаться. Боже, что, чёрт возьми, со мной происходит? (Не отвечай на этот вопрос.) Его глаза всё ещё прикованы к моему рту, когда он вслепую тянется вправо и нажимает кнопку, чтобы активировать интерком. Когда он говорит, то не со мной. — Эван? — Сэр? — Пришло время высадить Джемму. — Да, сэр. Секундой позже я чувствую, как машина поворачивает, хотя и не отрываю глаз от мужчины, сидящего всего в нескольких сантиметрах от меня. — Если тебе так не терпится избавиться от меня, выпусти меня тут, — по-детски огрызаюсь я. — Я пойду пешком. — Нет, — категоричное отрицание. — Ты меня раздражаешь. — Ты уже говорила мне об этом. — Ну, я не шутила. — Хорошо, — говорит он серьёзным тоном. — Мне будет легче держаться от тебя подальше. Я некоторое время смотрю на него, не зная, как на это ответить, пока, наконец, не набираюсь смелости, о которой даже не подозревала, и шепчу вопрос, преследующий мои мысли: — А что, если я не хочу, чтобы ты держался подальше? Его глаза опасно вспыхивают. — У тебя нет выбора. — Я не какая-то невинная маленькая девочка, которую тебе нужно оградить от мира, — говорю я ему, понизив голос. — И я не ищу любви, романтики или какой-то ерунды, в которой, по-твоему, нуждаются такие девушки, как я, — я наклоняюсь ближе к нему. — Ты можешь думать, что поймал меня на крючок, но ты ничего обо мне не знаешь. Я не из тех девушек, которые любят отношения. Ральф был самым близким человеком, к которому я приблизилась, и, ну, ты видел, как это обернулось. Его глаза снова вспыхивают. Я наклоняюсь ещё ближе. — Может быть, я не хочу встречаться с тобой. Может быть, мне интересно узнать, как выглядят не-отношения с тобой. Из глубины его горла вырывается угрожающий звук, похожий на рычание. — Я уже сказал тебе, я не могу. — Ты можешь. Мы можем. — Ты не знаешь, о чем просишь. Одно наглое слово, насмешка, вылетает у меня изо рта, прежде чем я успеваю его остановить. — И? — Ты играешь с огнём, — шипит он сквозь зубы. — Ты знаешь, что происходит, когда сахар попадает в пламя? Я качаю головой, едва слушая, как мои глаза скользят по его точеному лицу, его плоскостям и углам, ошеломляющим даже в тусклом свете автомобиля. Я не могу удержаться от вопроса, каково было бы снова поцеловать его, от мысли, что бы он сделал, если бы я сократила расстояние между нами и прижалась губами к его губам. — Он превращается в пепел, — снова рычит он. — Джемма. Я поднимаю свои ошеломленные глаза к нему. — Что? — Прекрати. Заметив чистую сталь в его тоне, я смиренно вздыхаю. Он не передумает. Он не хочет меня. Осознание этого должно смутить меня, но по какой-то причине всё, что я чувствую, это сокрушительное разочарование. — Хорошо, — бормочу я, поворачиваясь и начиная смотреть в окно. Меньше чем через минуту мы подъезжаем к дому Крисси, старинному, классическому особняку из коричневого камня с цветочными ящиками и панорамными окнами. — Спасибо, что подвёз, Зеленоглазый, — говорю я, снимая его куртку и бросая мимолетный взгляд в его сторону, сжимая рукой дверную ручку. Эти самые глаза слегка расширяются, когда они перемещаются по моему лицу, как будто запоминают мои черты. — Зеленоглазый? — спрашивает он, забавляясь. — Ну, я полагаю, что могла бы согласиться с рыцарем-в-сияющем-автомобиле или разрушителем-самоуважения, но ни то, ни другое не слетает с языка. Он качает головой, его рот снова подергивается от веселья, хотя его глаза серьёзны. — Сделай кое-что для меня? Мои брови поднимаются. — Больше не держи ключ от своей квартиры под ковриком. Мысль о том, что этот мудак вернётся… — он замолкает, выражение его лица внезапно мрачнеет. Прежде чем я успеваю остановиться, я протягиваю руку и кладу ладонь на его руку. Он резко поднимает глаза и встречается с моими, в миг когда мои холодные пальцы касаются его кожи, и я знаю, что он тоже должен это чувствовать, статический ток, который пронзил меня, как только я прикоснулась к нему. Это жутко. Электрически. Я притворяюсь, что не замечаю этого, хотя заряд, кажется, становится сильнее, чем дольше моя рука лежит на его руке. — Не буду, — мягко обещаю я, немного тронутая тем, что этот незнакомец заботится о моём благополучии больше, чем мужчина, с которым я встречалась последние четыре месяца. — Обещаю. Он кивает, и я не могу понять выражение его глаз, когда он смотрит на меня. Прежде чем он успеет сказать ещё хоть слово или я успею сделать что-нибудь глупое, например, снова броситься на него, я разворачиваюсь и выскальзываю из машины под дождь. Бросившись к входу в особняк, я останавливаюсь на лестнице, когда его голос достигает моих ушей. — Джемма! Я поворачиваюсь и вижу, что он последовал за мной и стоит на тротуаре, полностью промокая под ливнем. Его футболка прилипает к каждому контуру мускулистой груди. Мне кажется, что я вижу очертания серьёзного пресса под тканью, но с такого расстояния трудно сказать. И его глаза, они снова горят, вглядываясь в мои. Я чувствую, как электричество снова заряжает воздух вокруг нас, и на этот раз он даже не прикасается ко мне. Ох. — Джемма, — повторяет он, на этот раз немного тише. Я поднимаю на него глаза. — Да? Я застываю на месте на первой ступеньке, он пересекает тротуар и останавливается прямо передо мной. С полным преимуществом высоты лестницы мы впервые смотрим друг другу в глаза. Его взгляд с такого расстояния настолько напряжён, что почти поглощает меня целиком. Я не чувствую ни холодного дождя на своей коже, ни холодного ветерка с реки, на самом деле, когда он смотрит на меня, мне вдруг становится так жарко, что, кажется, я могу сгореть. В этом нет никакого смысла. Я даже не знаю этого мужчины. Но я не могу перестать вспоминать, как его губы касались моих на стадионе. Не могу остановить свой взгляд, чтобы не задержаться на его губах. И я не могу остановить слова, которые вырываются тонким шепотом, когда я смотрю на его потрясающее, покрытое дождем лицо. — Ты что-то хотел? Мой вопрос дрожит. Когда он не отвечает, мой взгляд возвращается к его глазам. Мне каким-то образом удается держать его устойчивым, непоколебимым, когда он наклоняется вперёд, пока наши губы не оказываются в нескольких сантиметрах друг от друга. — Да, — хрипло говорит он, одной рукой убирая мокрую прядь волос мне за ухо. — Да, это. Прежде чем я успеваю спросить, что именно, его губы снова прижимаются к моим. ГЛАВА 7 ПОДРОБНОСТИ — Святое дерьмо! — Крисси визжит, как только дверь распахивается, оглядывая меня при этом с головы до ног. — Ты испортила моё платье подружки невесты!