— Хорошо. Её тон резок — она никогда не суетилась с поздравлениями или похвалами, даже когда один из её брокеров продал нарочито дорогую вещь. — Но мы всё ещё отстаём от общих продаж в этом месяце. Если мы хотим держать голову над водой, нам действительно нужно сделать ещё несколько крупных заказов в ближайшие несколько недель. Как выглядит твоё расписание на оставшуюся часть дня? — О, эм, я просто собираюсь быть здесь, сидеть за столом и ждать посетителей. — Я вижу выражение её лица и торопливо продолжаю. — Но я могла бы сделать несколько звонков предыдущим клиентам, я полагаю, попытаться найти какое-то новое дело— — Не обращай на это внимания, — решительно говорит она. — Ты свободна. А это значит, что ты выполнишь ещё один визит на дом. Моё лицо бледнеет. — Что? — У нас есть ВИП-клиент. Он особенно просил тебя. Она сказала "он"? — Но, Эстель… — Но что? — её брови сардонически приподнимаются. — Галерее нужны деньги. Если, конечно, ты не готова отказаться от своего бонуса в этом году. И, честно говоря, Джемма, тебе негде протестовать после того, как вчера днём ты не смогла продать ни одного произведения искусства нашей другой ВИП-персоне. Это была действительно упущенная возможность. Чёрт. В этом она права. Но… она сказала другой ВИП-персоне? Я сглатываю, пытаясь восстановить самообладание. — Значит, это не тот клиент, что был вчера? — Нет. Это что-то новенькое, — её губы сжимаются от нетерпения. Всё дыхание вырывается из моих губ в едином облегченном свисте. — О, слава богу. Пока в пункте назначения меня не ждёт Чейз Крофт, мне плевать, кто этот новый клиент. До сегодняшнего утра я бы втайне была в восторге от мысли, что он передумал, что он хочет снова увидеть меня, что он не может остаться в стороне.… Теперь я скорее продам своё собственное полотно за десять центов на платформе метро, чем увижу его снова. ГЛАВА 14 НУ И ДЕЛА Глупая, глупая, глупая. Раньше я ошибалась. Видите ли, я думала, что не будет иметь значения, кто будет новым клиентом, пока им не стал Чейз. Мне ли не знать, честно. Если я чему-то и научилась в жизни, так это тому, что всё всегда может стать хуже, когда ты меньше всего этого ожидаешь. Полагаю, это один из таких случаев. Потому что в настоящее время я стою в самой красивой квартире, в которую я когда-либо заходила за всю свою жизнь, и таращусь на то, что, я почти уверена, является Моне на стене, как и на мужчину, настолько красивого, что он заставит Чейза серьёзно посоревноваться за внимание, и пытаюсь не пускать слюни — как на мужчину, так и на его произведения искусства, но в основном на мужчину, когда он входит в комнату и подходит ко мне. У него густые, пышные чёрные волосы с правильным количеством волн, кожа такая гладкая, что большинство моделей продали бы за неё душу, и самые потрясающие голубые глаза, которые я когда-либо видела — льдисто-голубые в центре, с кольцом темно-синего цвета по краю радужки. Всё в нём кричит о богатстве, власти, утончённости — от потрясающего вида с двадцатого этажа до дизайнерского костюма, который он носит, и француженки-горничной в униформе, которая впустила меня пять минут назад. Он — тёмные чернила, плавно скользящие по холсту этой белой, светлой комнаты, а я просто стою там, как дура, совершенно косноязычная, с портфолио, прижатым к груди, жалея, что не провела щёткой по волосам перед тем, как покинуть галерею.… А потом он улыбается. Это хорошая улыбка — мегабелая, с ямочками на обеих щеках, компенсирующими резкую линию его челюсти. Хотя, я не могу не заметить, улыбка не совсем доходит до его глаз, и в этом есть острота, как бы он ни старался, чтобы это выглядело очаровательно. — Ах, мисс Саммерс, полагаю, — говорит он, пересекая квартиру в мою сторону. Не знаю, что сказать, поэтому просто киваю. — Отлично, — его улыбка становится шире. — Я рад, что вы смогли приехать. Я Бретт Крофт. Подожди. Подожди, секундочку. Он сказал… Крофт? Как… Кузен Чейза? Тот, у которого плохая кровь, враждебные поглощения и конкуренция за место генерального директора в "Крофт Индастриз"? Тот самый кузен? Чёрт возьми. Я убью Эстель за то, что она послала меня сюда без предупреждения. — В жизни вы ещё красивее, мисс Саммерс, — бормочет он, не сводя с меня глаз. Внезапно становится совершенно ясно, почему я здесь, и у меня такое чувство, что это не имеет никакого отношения к искусству. Неудивительно, что Эстель сказала, что он просил именно тебя. Я не более чем пешка в соперничестве двух миллиардеров. Как, чёрт возьми, это стало моей жизнью за два коротких дня? У меня нет времени искать ответ на свой вопрос, потому что он почти добрался до меня. Он двигается с великолепной, змеевидной грацией — как масло, скользящее по воде, едва нарушая атмосферу вокруг него. Я застываю на месте, наблюдая, как он подходит всё ближе и ближе, пока не оказывается всего в нескольких метрах от меня. Когда он останавливается, он протягивает руку в знак приветствия, и на мгновение она просто висит в пространстве между нами, пока я пытаюсь осознать, что здесь происходит. После неприятно долгого отрезка времени мои манеры, наконец, заявляют о себе, я поднимаю омертвевшую руку и вкладываю её в его ладонь. Когда мы пожимаем друг другу руки, я замечаю, что его кожа прохладная на ощупь и почти причудливо мягкая — как будто он никогда в жизни не выполнял тяжёлую дневную работу и делал маникюр чаще меня. Конечно, я делаю его только два раза в год, когда Крисси и Шелби тащат меня с собой на "день девочек" или для подготовки ко дню рождения, но вы поняли идею. Его хватка крепче сжимает мою руку, но я едва чувствую это — в этот момент мой разум сосредоточен на совершенно другой паре рук, противоположных этим рукам, тем, которые я чувствовала, которые обхватывали моё лицо, когда их владелец целовал меня под дождем, тёплые от жары и грубые от мозолей. Руки, которые я активно представляла себе исследующими другие части меня в моменты слабости в течение последних нескольких дней, когда… Прекрати, Джемма! Мы ненавидим его, помнишь? — У вас были проблемы с поиском места? — спрашивает Бретт, вырывая меня из нездоровых мыслей. — Нет, — выпаливаю я, снова качая головой. — Всё было в порядке. — Отлично. Он всё ещё держит меня за руку. Я хочу отстраниться, но не хочу оскорблять его. Я не могу позволить себе напортачить с ещё одной ВИП-персоной, иначе Эстель оторвёт мне голову. — Итак, — веселость в моём тоне такая же вымученная, как и улыбка. — Вы хотите пополнить свою коллекцию? Его взгляд скользит по моему лицу, затем опускается по моему телу, слишком долго задерживаясь на некоторых аспектах моей анатомии взглядом, от которого у меня сводит зубы. — Да, — бормочет он, всё ещё не сводя глаз с моих ног. — Определённо хочу приобрести что-то новое. При этих словах мои вежливые манеры испаряются, и я грубо вырываю свою руку из его. — Отлично, — огрызаюсь я, целеустремленно выходя из его пространства. Мой тон граничит с грубостью, но мне плевать. — В каком конкретном месте вы подумывали поместить новый предмет? Что-нибудь вон там, у камина, может прекрасно подойти, хотя, конечно, это зависит от того, что вы ищете. Я поворачиваюсь лицом к камину, сосредоточившись на камине из белого кирпича, сложенного от пола до потолка, который доминирует над дальней стеной. Через мгновение он встаёт рядом со мной, сохраняя осторожное расстояние, которое я установила между нами. — Конечно, — просто так, его голос переключился с соблазнительного на деловой. — Большинство моих картин написаны маслом, импрессионисты конца 1800-х годов. Но я ищу что-то более современное, возможно, для моего личного кабинета. Я немного расслабляюсь. Может быть, он понял намек. — Или моей спальни, — добавляет он, и моя спина снова напрягается, когда мой взгляд устремляется в его сторону. Может, и нет. Он смотрит на меня, уголок его рта приподнимается в улыбке. — Следуйте за мной.