— Скажи, что это не так! — О, да, — становится все труднее и труднее сохранять невозмутимое лицо. — И иногда, в продуктовом магазине, когда у них есть эти маленькие таблицы с образцами, я притворяюсь, что не вижу знака "БЕРИ ОДИН"… и беру два. — Моя маленькая бунтарка, — говорит он, улыбаясь и притягивая меня ближе. Я зарываюсь лицом в его шею и позволяю ему обнимать меня некоторое время, пока юмор не исчезает из моей крови, и моё сердце замедляется, чтобы соответствовать ровным, метрономическим ударам сердца Чейза. Я так расслаблена, что почти засыпаю, как вдруг грохот его голоса заставляет меня открыть глаза. — Ты должна быть уверена. Я молчу, обдумывая его слова, и он осторожно переворачивает меня на спину, чтобы видеть моё лицо. — Если мы сделаем это, — шепчет он. — Если ты пойдёшь со мной… Затаив дыхание, я жду, когда он закончит, мои глаза пойманы в ловушку его пристальным взглядом. — Это будет заявление о том, что мы вместе, — прямо говорит он. — Что это… ты и я… происходит на самом деле. Я резко вдыхаю. — Ты готова к этому? — его слова — напряжённый шепот. — Ты готова к тому, что весь мир узнает, что ты моя? Я автоматически открываю рот, полностью готовая опровергнуть его слова. Я не твоя. Я никому не принадлежу. Слова вертятся на моём языке, но я не могу их произнести. Потому что, глядя на этого красивого мужчину передо мной, я знаю, что сделаю всё, о чём он попросит, так же как и он сделает всё, о чём я его попрошу. А это значит, что я принадлежу ему, так же как и он мне. Поэтому, вместо того чтобы бросить ему в лицо эти слова, как я сделала бы всего несколько дней назад, я делаю глубокий вдох и произношу фразу, которая удивляет даже меня саму. — Я готова, Чейз. Он целует меня, и вся нежность исчезает. Его руки скользят вверх по моей спине, по моей обнажённой коже. И хотя у нас мало времени, и моё сердце бешено колотится в груди, мы тратим ещё один час под одеялом вместе, смеясь, любя и доказывая, как это сладко — принадлежать друг другу. * * * — Господи Иисусе, Джемма, безопасность в этом месте просто смехотворна. Здесь как в чёртовом форте Нокса! — Шелби улыбается мне, затем подмигивает Ноксу, который стоит позади неё с типичным каменным выражением лица. — Оцените-ка игру слов. Я фыркаю. — Не самый лучший материал, Шелбс. — О, неважно. Ты пытаешься ходить по магазинам в течение трёх часов, даже не для себя, я могла бы добавить, а затем тащишь всё содержимое своего шкафа через весь город, а после тебя буквально обыскивает одетый в кожу чувак, по которому, как ты уверена, сняли все эти фильмы с Джейсоном Борном, и всё ещё придумываешь шутки класса "А". Это нелегко. — Спасибо, что пришла. — Не упоминай об этом. С ворчанием она бросает огромную кучу чехлов на молнии с платьями и бумажных пакетов для покупок на диван рядом со мной, хлопает в ладоши и поворачивается, чтобы осмотреть пространство. — Святая корова! Это место огромное. Вы могли бы снять здесь порно. — Шелби! — Что? Одно из самых стильных, очевидно. С настоящим талантом и сюжетом. Не банальное, дрянное, с слишком большим количеством волос на теле и странной музыкой 70-х, играющей на заднем плане. — Фу. — Это был комплимент! Я смотрю на Нокса и вижу, что кожа вокруг его глаз сморщилась, хотя его рот всё её сжат в твёрдую линию. — О, ты находишь это забавным? Он пожимает плечами, морщинки вокруг глаз становятся всё глубже. — Мужчины, — бормочу я, поворачиваясь к Шелби. — Итак, что ты мне принесла? — Три новые пары джинсов, несколько простых топов и несколько красивых блузок, которые ты никогда не наденешь. Просто чтобы помочь тебе пережить следующие несколько дней, — она бесстыдно улыбается. — Плюс, все платья, которые я носила за последние десять лет, за исключением моего свадебного платья, конечно. Никто не тронет мою Пнину Торнай11. Но мы найдём что-нибудь для тебя. — Если это не обтягивает кожу и не покрыто блестками, я согласна на всё. Шелби корчит гримасу и смотрит на груду платьев. — Ну, это исключает примерно половину из этих… Я тяжело вздыхаю. Это будет не очень красиво. * * * — Вау. — Я знаю, верно? — Действительно… вау. — Я знаю! — Шелби… Я руками скольжу по ткани, которая ниспадает с моих плеч до пола, шлейф достаточно длинный, чтобы покрыть мои пальцы ног и волочиться за мной, когда я иду. Платье сшито из самого мягкого, шелковистого атласа, который я когда-либо чувствовала, придавая ему элегантность, которой никогда не было ни у одной одежды в моём шкафу. Квадратный вырез лодочкой и тонкие бретельки в сочетании с низкой спинкой и классическим приталенным силуэтом делают его дорогим. Элегантным. Традиционным. Оно было бы совершенно анти-Джемма, если бы не цвета. Потому что вместо того, чтобы использовать простую чёрную полоску шелка или спокойный тёмно-синий оттенок, тот, кто разработал платье, сделал неожиданное и пошёл со смелым, разноцветным рисунком. На рисунке так много разных оттенков, окрашивающих платье, они смешиваются вместе, как мазки кисти на палитре. С каждым шагом, который я делаю, цвета меняются и танцуют, когда свет играет на моём силуэте. Я выгляжу как ходячее произведение искусства. Живой, дышащий калейдоскоп. Я знаю, что должна чувствовать себя нелепо — такие девушки, как я, не могут носить такие платья. Такие девушки, как я, даже не знают, как ходить в платьях с таким количеством ткани или на таких высоких каблуках. У меня нет подтянутого тела Шелби или естественных идеальных пропорций Крисси. Я даже отдалённо не похожа на супермодель. Но, глядя на себя в зеркало, рассматривая всё, начиная с моего платья из палитры красок и заканчивая тем, как Шелби заколола мои волосы на одной стороне головы, так что они ниспадают на моё левое плечо свободными волнами, я чувствую себя удивительно уверенно. На самом деле, я чувствую себя более чем уверенно. Я чувствую себя чертовски великолепно. — Я даже никогда его не надевала, — с сожалением бормочет Шелби. — Я купила его для торжественного мероприятия в МИД в прошлом году, но Полу пришлось уехать по делам в последнюю минуту, поэтому мы отказались от билетов. Я поворачиваюсь к ней лицом. — О, Шелби… ты уверена, что хочешь одолжить его мне? — мой виноватый взгляд встречается с её глазами, а мои руки жадно гладят ткань. — Может, тебе стоит приберечь его для себя? — Чепуха, — она отмахивается от моих слов. — Оно просто лежит у меня в шкафу и собирает пыль. И, девочка, платье Саймона Гилберта не должно пылиться. Когда-либо. Это платье заслуживает того, чтобы провести ночь в городе. — Ну, если ты уверена… Я улыбаюсь, беззастенчиво довольная тем, что мне не придётся надевать одно из других платьев, которые она привезла с собой. Как только она застегнула молнию на мне, я поняла, что платье было идеальным. Шелби весело фыркает. — Тебе нужны драгоценности? Я принесла несколько хороших вещей… — Нет. Я опускаю руку под вырез и вытаскиваю золотую подвеску с солнцем, так что она свисает спереди платья.