Я серьёзно киваю. — Две правды и одна ложь, ты когда-нибудь играл? — Нет, но название выдаёт правила игры. — Правильно, — я борюсь с румянцем. — Первый, кто правильно угадает четыре, выигрывает. — Что именно выигрывает? — подозрительно спрашивает он. — Хм… — румянец, с которым я боролась, берет верх. — Эм… — Первое правило переговоров, — он наклоняется ближе, его глаза впиваются в меня. — Всегда знай свою цель. В противном случае нет никакого смысла воевать вообще. — О, боже. — Что? — Ты один из тех чудаков, которые играют в шахматы против самих себя, а по ночам не спят, обдумывая стратегию, и у них на книжной полке стоит первое издание "Искусства войны", не так ли? — я качаю головой в притворном раздражении. — У меня есть строгое правило, запрещающее встречаться с такими мужчинами. Я не хочу быть Люком для чьего-либо Йоды, понимаешь, о чём я говорю? Он улыбается ещё шире. — Это была отсылка на "Звёздные войны"? — Абсолютно нет, — вру я. — Ага, — он точно знает, что я несу полную хрень. — И, в любом случае, тебе не о чем беспокоиться. — Потому что у тебя нет первого издания Сунь-Цзы4? — Потому что я не хожу на свидания. Я уже говорил тебе об этом. В его глазах мелькает странное выражение, я бы сказала, что это почти смущает, но такие мужчины, как он, конечно, не смущаются. Когда он продолжает, его голос немного теряет своё отточенное самообладание. — Да будет тебе известно, "Искусство войны" — одно из лучших произведений, когда-либо написанных. — Ха! — фыркаю я. — У тебя точно есть копия! Ты такой предсказуемый. Он щурит глаза, глядя на меня, но на его губах всё ещё играет улыбка. — Меня никогда раньше в этом не обвиняли. — Ой! Я просто подумала о том, чего хочу. Его взгляд падает на мой рот. — В самом деле? — Из игры. — О, — бормочет он, не сводя глаз с моих губ. Я игнорирую неприятное ощущение в животе и продолжаю: — Если я выиграю, ты пойдёшь со мной на свидание. Его глаза резко поднимаются на мои и внезапно становятся серьёзными. — А если я выиграю? — Ты не выиграешь. Он смотрит на меня скептически, его взгляд неумолим, пока я не сдаюсь. — О, прекрасно. Я мученически вздыхаю, как будто он сделал что-то совершенно неразумное, например, попросил меня перестать смотреть HBO по воскресеньям, когда идет "Игра престолов". — Если ты выиграешь… Я пойду с тобой на свидание. Я ожидаю, что он посмеется над моей тактикой ведения переговоров, но он этого не делает. Когда я смотрю на него, злорадная улыбка слетает с моих губ быстрее, чем голова Неда Старка ударяется о землю, извините, предупреждение о спойлере, потому что на его лице есть выражение, которое я не могу точно описать. Если честно, я могу описать это, но предпочитаю не делать этого. Потому что, если бы я описала, я бы сказала, что это очень похоже на чистую, неподдельную похоть. И это было плохо. — Эм, — выдыхаю я, мои глаза встречаются с его. Они блестят от жара, прожигая дотла мои через пространство между нами. — Если я выиграю, — хрипло говорит он, наклоняясь ближе. — Мы едем ко мне. — Типа… на кофе? — с надеждой спрашиваю я. — Или перекусить? Я вполне могла бы пойти на полуночный кусок пиццы или три. Он качает головой. — Нет, Джемма. Я сглатываю. — Одна ночь. Никаких обязательств, — его слова соответствуют интенсивности его взгляда. — Это всё, что я могу предложить. Это всё, что мне нужно. — Н-нужно? Здорово. Я так нервничаю, что начинаю заикаться. Он медленно кивает, не сводя глаз с моих губ. — Я не увлекаюсь долгосрочными отношениями. Никогда. Но в тебе что-то есть… — он поднимает глаза на меня. — Всего на одну ночь. Никаких ожиданий. Никакого следующего утра. Не желая большего. — Кто сказал, что я захочу большего? Я изо всех сил стараюсь, чтобы мой голос звучал обиженно, но моё быстро бьющееся сердце и потные ладони свидетельствуют о том, что в данный момент по моим венам текут совсем другие эмоции. Такие, как страх. И похоть. И, может быть, немного волнения. Он просто смотрит на меня с серьёзно уверенным, по-настоящему страстным выражением на лице. Это даже не самоуверенность, это просто факт, он так хорош, что я бы захотела большего. — Ты ужасно самовлюблен, — я скрещиваю руки на груди, глядя на него высока. — И, к твоему сведению, я тоже не увлекаюсь долгосрочными отношениями, так что даже если бы я согласилась на твои сумасшедшие условия, я бы не стала преследовать тебя, или писать тебе многословные любовные письма, или держать долбанный бумбокс над головой за окном твоей спальни. Это не десятый класс, и даже если бы это было так, я не такая девушка… женщина! — я быстро поправляюсь. — Неважно. Его губы дергаются, но глаза убийственно серьёзны. — Значит, ты согласна? Я выиграю, ты проведёшь со мной ночь. Я нерешительно киваю. — Но это не имеет значения, потому что ты не выиграешь. Он наклоняется ближе, его глаза темнеют, и я делаю глубокий вдох. — Не рассчитывай на это, Джемма. Когда я во что-то вкладываюсь, я борюсь за это. Сильно. Я снова сглатываю. Его взгляд скользит от моих глаз к губам, к маленькому, витиеватому ожерелью, лежащему на моей коже, в ложбинке между грудями. Крошечный золотой кулон в форме солнца мерцает даже при слабом освещении. Это самое красивое украшение, которое у меня есть, подарок моей матери, когда я окончила среднюю школу. Она сказала, что это счастливый талисман, чтобы отогнать тени несчастья и сохранить мою жизнь в свете. С тех пор я почти не снимала его почти десять лет, но я никогда не призывала его счастливые силы больше, чем в этот момент. Я должна выиграть это пари. Я должна, или я облажаюсь, и не одним способом. — Солнышко… — шепчет он, всё ещё не сводя глаз с ожерелья, которое, как я отчетливо чувствую, только что стало моей тезкой. — Ты только что дала мне то, за что стоит бороться. Святое. Дерьмо. Во что, чёрт возьми, я ввязалась? ГЛАВА 6