– Давай! – кричит она мне. Я поднимаю глаза и вижу, как она проскальзывает в открытый люк. Я с трудом поднимаюсь, Кафемен уже почти на лестнице. Единственное, что я могу придумать, чтобы его задержать, – швырнуть своим жутким париком ему в лицо. Лена следует моему примеру, и две секунды, пока он с ними разбирается, дают нам шанс на этот невозможный побег. Он кричит кому-то в микрофон: – На крышу, на крышу! Я уже бегу! Я могу лишь предполагать, что он звонит мужчинам у пентхауса. Я просовываю туловище в дыру и вытягиваю ноги, Кафемен хватает меня за правую ступню. Я отпихиваю его, высвобождаю ногу, а Лена как следует огревает его по кумполу крышкой от люка. Мы бежим на белоснежную крышу, и я надеюсь, я верю, что звук, который я услышала, – звук падения Кафемена на дощатый сосновый пол. Крыши на этой стороне Ньюбери соединены между собой, так что мы фактически бежим по Ньюбери на высоте четырех этажей над землей. Это направление ведет в центр, где располагаются элитные магазины «Найк», «Адидас», «Макс Мара», «Валентино», несколько спа-салонов и ресторанов быстрого питания, галереи, торгующие шедеврами за шестизначные суммы. Таким образом мы пробегаем мимо моего пентхауса и Масс-авеню. Летний Брэд уже ушёл. Окинув улицу быстрым взглядом, я вижу, что людей у пентхауса тоже нет, так что они, по всей видимости, преследуют нас. Мы доходим до третьей выкрашенной в белый цвет крыши вдали от «Трезубца», когда кто-то кричит нам, чтобы мы остановились. Мы поворачиваемся и видим, как Кафемен выбирается из люка на крыше. Лена указывает на край крыши соседнего здания со стороны переулка, за гигантским блоком отопления и охлаждения. – Пожарная лестница! – кричит она. Жуткое колючее платье не оставляет мне шансов, так что я поднимаю его до самых бёдер. Здесь очень жарко – август, ярко-голубое небо, раскалённая крыша. Лена стаскивает кардиган и исчезает за обогревателем/холодильником на соседней крыше. Я перепрыгиваю через кардиган, огибаю помещение и вижу, как она без колебаний бросается к пожарной лестнице этажом ниже. Позади меня, через две крыши, стоит Кафемен, так что у меня тоже нет выбора. – Грета, прыгай! – кричит Лена, сбегая по лестнице на следующую площадку. Я прыгаю, приземляюсь неправильно, растягиваю лодыжку, за что спасибо дерьмовым кроссовкам, и не сомневаюсь, что вывихнула её. Времени её растирать у меня нет, я, прихрамывая, спускаюсь к лестнице и вскоре понимаю, что у нас серьёзная проблема: лестницы не доходят до пола. И только что люди из пентхауса ворвались в дверь «Трезубца» и бегут к нам. На верху Кафемен, внизу два Пентхаусмена. Мы в ловушке. Кафемен смотрит на меня и усмехается. У него светло-зелёные глаза, а чёртовы очки на макушке отзеркаливают радугу. – Грета Винет Севилл, вы отдадите нам этот жёсткий диск и все пароли к любым его облачным копиям, и вы отдадите его сегодня же. – Попался, засранец, – говорит Лена. Она сфотографировала его крупным планом. – Как бы то ни было, леди, вы попали в ловушку, – говорит он и собирается прыгнуть на платформу наверху, когда его прерывает громкий сигнал, исходящий от чёрного внедорожника, который с рёвом несётся в переулок, двигаясь слишком быстро. Из водительского окна высовывается рука и втыкает сверху полицейскую мигалку; синий свет, вращаясь, отражается от красно-ржавых кирпичных стен. Пентхаус-мены поворачиваются и бегут на другой конец Масс-авеню, скрываются в кафетерии. Внедорожник тормозит прямо под площадкой, где мы застряли. Лена с трудом пытается преодолеть очередную лестницу. Водительская дверь открывается, появляется светло-рыжая голова Летнего Брэда. Он бросает мигалку на переднее сиденье. – У нас нет времени. Спускайтесь, даже если придётся прыгать, – говорит он. Так что Лена прыгает. Он помогает ей спуститься на землю. Мой ход. Я ползу по лестнице и стараюсь не думать о переломе шеи, переломе обеих ног, смерти. И, добравшись до последней перекладины, прыгаю. Я пытаюсь приземлиться всем своим весом на ту лодыжку, которая не растянута, и это ошибка, потому что я приземляюсь в наклоне и лечу головой вперёд. «Сломанная шея, мгновенная смерть», – успеваю подумать я, но падение недолгое – я тут же врезаюсь в Брэда, который пытается меня поймать. Они с Леной помогают мне подняться, мы все трое выдыхаем. – Садитесь, – говорит он, открывая заднюю дверь машины. Лена по непонятной мне причине медлит, но потом всё-таки забирается на заднее сиденье. Я лезу за ней и понимаю, почему она задержалась – впереди сидит репортёр Самера Банерджи. Ее карие глаза широко раскрыты, веки тревожно подрагивают. Я сажусь, Брэд мчится в конец переулка, и вот мы уже выезжаем на Масс-авеню. Самера поднимает руку и встряхивает головой, давая нам знак молчать. Я снова смотрю на Лену, и мы обмениваемся растерянными, испуганными взглядами. Моя лодыжка горит, растирание не помогает, адреналин мешает объективно оценить, что с ней произошло. Лишь когда мы, минуя мост, въезжаем в Кембридж, Брэд замедляет ход, делает несколько поворотов, и мы растворяемся в суете Массачусетского технологического института. Самера чуть расслабляет плечи, Брэд смотрит на нас в зеркало заднего вида. Я поворачиваюсь к Самере. – Выходит, Брэд работает в органах под прикрытием? – Нет, – отвечает она. – Это фальшивая мигалка, и он не из ФБР, не из ЦРУ, нет. – Это он тебе рассказал о Ханиуэлле? Он работает на тебя? Шпионит? – Близко, – говорит она. – Но не точно. – Ты получила жёсткий диск, который я тебе отправил? – кричит Брэд, когда мы снижаем скорость. – Какой жёсткий диск? – кричу я в ответ. – Чёрт возьми, какой ещё жёсткий диск, Брэд?! – В жёлтом конверте. Вот зачем я шёл к тебе в квартиру. Когда я в пятницу отправил тебе сообщение и не получил ответа, я пошёл к тебе, чтобы всё обсудить лично. Самера собиралась прийти к нам, когда я подтвержу, что ты дома. А тут вон что! – Что на жёстком диске, Брэд? Кто ты, черт возьми, вообще такой? – Не сейчас, – говорит Брэд резким строгим тоном. Этот тон робота, дающий понять, что разговор окончен, приводит меня уже в совершенное недоумение. Я обессиленно откидываюсь на сидение. – Нам нужно в Согус! – кричит Лена. – Грета, там другой торговец лошадьми, – чуть тише говорит она мне, потом опять Брэду, громко: – Надо избавиться от машины. Они видели номера. Ты, засранец, ничего этого не планировал, ведь так? – В Согус? – уже нормальным тоном спрашивает Брэд, тем самым давая понять, что действительно шёл в мой пентхаус и не планировал нас спасать. Итак, мы направляемся в Согус, и Брэд отказывается что-либо нам объяснять. Я растираю пульсирующую лодыжку, Самера грызет ноготь на большом пальце, глядя в окно. Лена гладит меня по плечу сзади, успокаивая, я сжимаю её ладонь. – Твою мать! – воплю я. – Ну что за дерьмо! Глава тринадцатая – Ты думаешь, речь о какой-то заурядной схеме откатов, чтобы Рэймонд Ханиуэлл мог получить бонус за выполнение контракта правительства с частными тюрьмами? Конечно, и это тоже. Но тюремный откат – всё равно что кусок бесплатной булочки в ресторане. Даже не закуска в этом криминальном буфете. Почти ничего по сравнению с тем, что происходит на самом деле. Это намного хуже, чем простой откат, – говорит Брэд. Вот что он наконец говорит, после того как молчал всю поездку во внедорожнике и даже какое-то время после того, как мы поменяли машину в Согусе у Второго торговца лошадьми. Второй торговец выдал нам неописуемый «Форд» из ряда неописуемых «Фордов» и коробку номеров, которые при необходимости можно поменять. Судя по всему, эти номера были зарегистрированы на, как выразился он, каких-то левых чуваков, которые за это получали наличные от Парка. – Это нам на руку, – сказал Второй торговец. – Левые чуваки – неплохие люди, просто им отчаянно нужны деньги, обычно это какие-нибудь мамаши-одиночки, ну, сами понимаете. А нам нужны номера, чтобы хранить их в ящике для побега, как выражается Парк. Он всегда говорит мне – никогда не знаешь, когда тебе нужно будет спрятаться или спрятать близкого человека. Вы всегда должны быть готовы. Всё, что вам нужно для побега – транспорт с чистыми номерами и наличные деньги. Я кивнула и улыбнулась. – Моя тётя Вайолет тоже так говорила. Постоянно. – Потому что так и есть, – сказал он, – особенно для женщин. Так вот. – Он сунул ключи Лене в руки. – Бери третью, номера поменяешь как будет нужно. Ваш внедорожник я спрячу среди кучи всякого дерьма в Глостере и вернусь на побережье на лодке для ловли трески. После того, как мы все уселись в «Форд», Брэд по-прежнему отказывался рассказывать подробности, пока мы не окажемся на месте. И я согласилась только потому, что мне нужно было время, чтобы систематизировать язык тела Брэда и Самеры, чтобы, когда они начнут рассказывать, могла смотреть им в глаза, оценивать, что они говорят и как, и отслеживать достоверность. Учитывая их действия до этого момента, я достаточно им доверяла, чтобы показать им конспиративную квартиру. Инстинкты тоже не били тревогу. Но если я ошиблась, нужно было как можно скорее бежать прочь с Леной, Сыщиком и Зефирной Мордой. Так что по дороге обратно в Салем, пока Лена вела «Форд» с фальшиво зарегистрированными номерами, а Брэд и Самера сидели сзади, я набрала стационарный телефон своего пентхауса, чтобы получить до ступ к голосовой почте. Меня встретили несколько воплей Тима и Мориса, те же, что и на рабочем телефоне, и три новых сообщения от Генри, буквально за последний час. Сообщение первое: Грета, что, чёрт возьми, происходит? Мне звонят и звонят из твоей фирмы, спрашивая, что случилось. Видимо, проверили твои записи и увидели, что я сегодня тебе звонил. Сообщение второе: Грета, мать твою, позвони мне. Я волнуюсь. Прежде чем повесить трубку, он пробормотал уже не мне, а самому себе: не надо было уезжать из Бостона. Сообщение третье: Грета, если ты мне не позвонишь, я вылетаю завтра же вечером сразу после этой хрени в Тенкилле, которую не могу пропустить. Послушай, я не знаю, что у тебя там творится, но я ужасно скучаю по тебе, и мне страшно. К этому моменту ты уже точно должна была получить коробку. Тут его голос надломился, как будто от тоски по утраченной надежде. По-видимому, это было связано с коробкой, так и лежавшей на моей кухонной стойке. Это последнее сообщение я переслушала раз двенадцать. Я не могу перезвонить Генри, пока не улажу все вопросы с командой юристов по этому несанкционированному внутреннему расследованию, которое я сейчас провожу. Итак, мы прибыли в Салем. Мы припарковались в долгосрочном гараже, примыкающем к кинотеатру «Салем», и в нескольких кварталах от конспиративного жилья. Я называю Брэду и Самере адрес, и мы договариваемся выйти из «Форда» в разное время и пойти разными улицами. Хотя я и хромаю, мы с Леной добираемся первыми, и нас встречают виляющий хвостом Сыщик и мяуканье Зэ Эма. Лена сажает Зэ Эма в переноску, Сыщика берёт на поводок и уходит, чтобы как следует прогуляться и приобрести несколько одноразовых телефонов. Она переоделась в новый наряд из той же коробки – безразмерное бежевое платье и пляжную шляпу с широкими полями. Когда приходят Брэд и Самера, я предлагаю быстро осмотреть дом, выбрать спальни и встретиться в обеденном зале. На первом этаже просторные комнаты с высокими потолками. Рядом с фойе и по бокам центральной лестницы находятся официальная гостиная и официальный обеденный зал, обставленные антикварной мебелью. Сосновые полы покрыты дорогими винтажными коврами. В парадной столовой установлен овальный обеденный стол эпохи федералистов на двенадцать персон. На стенах картины маслом с изображением парусников и китов Новой Англии. Тут, решаю я, будет наш штаб. Дальше мы видим открытую кухню с газовой плитой промышленного класса с множеством тяжелых ручек. В центре островом разместился раритетный прилавок для мяса, видимо, притащенный из старого универмага где-то в Новой Англии. Я беру из миски апельсин. Кухонных шкафов тут нет, зато с одной стороны плиты имеется кладовая для галантереи, а с другой – встроенный холодильник. Напротив кухни, всё ещё в пределах этого большого открытого пространства, зал с телевизором, и я улыбаюсь при виде накрытой одеялом кроватки, которую Лена поставила там для Сыщика и Зэ Эма. За ним – солярий, работающий круглый год. Несколько шезлонгов и столиков так и манят позавтракать, выпить кофе и полюбоваться лодками. – Давайте разберёмся со спальнями, а потом поговорим, – предлагаю я. Если Брэд и Самера никуда не деваются, значит, пока что они тоже наша команда. Я собиралась позвонить доверенному партнеру «Стоукс & Крейн», который знает, как я отношусь к беженцам, но, может быть, теперь я поручу это Летнему Брэду. Самера – бонус. Хотя в обычное время я предпочла бы, чтобы в нашей команде не было представителей прессы, поскольку это лишает меня привилегий, в таких условиях она – мой страховой полис. Мне не терпится услышать краткое изложение того, что знает Брэд, и объяснение, что это вообще за странная пара, но первым делом нужно проверить, в безопасности ли флешка. По счастью, она так и лежит под миской Сыщика. Фух. Я иду вслед за Брэдом и Самерой вверх по лестнице из кухни. Брэд и Самера проходят коридор наверху. – Я беру эту, – говорит Самера о спальне с видом на океан. – А я эту, – Брэд выбирает ту, окна которой выходят на улицу.