Часть 32 из 75 В начало
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Я не предполагала, я была уверена.
– Почему? Вы же не видели его лица.
– В комнате стоял сильный запах спиртного. И он так странно разговаривал – будто это вовсе не его голос.
– Понятно.
Хилари пыталась не думать о том, что все это может значить. Она вновь взглянула на листок бумаги у себя в руке.
– А когда вы принесли ему чай в девять часов на следующее утро, он чувствовал себя нормально и выглядел как обычно?
– Да, тогда он выглядел хорошо.
– И в этот раз вы разглядели его лицо?
– Да, это был он.
Тут вмешался Генри:
– Значит, миссис Джемисон, вы ни разу не видели лица мистера Эвертона во вторник, 16 июля. В своем заявлении вы упоминаете послеобеденное время, то есть, как я полагаю, вы не видели его и утром?
– Нет, я его не видела. Дверь его комнаты была заперта.
– Значит, во вторник, 16 июля, вы ни разу не видели лица мистера Эвертона?
– Нет. – Она хотела еще что-то сказать, но запнулась, переводя удивленный взгляд с Генри на Хилари и обратно. – Но если это был не мистер Эвертон, тогда кто же?
Глава 30
Они понапрасну побывали в трех гаражах и опоздали к ленчу. Кузина Селина была недовольна. Она сказала, что это не имеет значения, голосом человека, который изо всех сил старается оставаться вежливым, несмотря на сильное искушение. Она поджала губы и сообщила о своих опасениях относительно мяса, которое могло оказаться пережаренным. Откусив кусочек, она вздохнула и закатила глаза кверху, после чего принялась есть говядину с брюссельской капустой с видом мученицы.
Пока в комнате находилась служанка, Генри и Хилари старались поддерживать разговор, но как только они остались одни, миссис Макалистер скорбно произнесла:
– Жаль, что Мэрион не хочет изменить фамилию. – Эти слова означали начало назидательной проповеди. И кузина Селина принялась энергично читать свои наставления. Она всегда считала, что Мэрион не следовало выходить замуж за Джеффри Грея.
– Привлекательные молодые люди редко становятся хорошими мужьями. Мой дорогой супруг…
Далее последовал длинный список достоинств профессора, который, несомненно, не славился внешней привлекательностью. Как сказала позже Хилари:
– Он был таким милым человеком, но внешне напоминал рыжую обезьянку.
Оставив профессора, вдова снова вспомнила о своих неоднократных советах Мэрион.
– Если бы она прислушалась к ним, то сейчас не находилась бы в таком плачевном положении. Был один молодой человек, за которого я с радостью отдала бы ее замуж. Но нет, она настояла на собственном мнении. А что в результате? Вам положить еще говядины, капитан Каннингем? Тогда, будьте добры, позвоните в этот звонок, чтобы позвать Дженни.
– Генри, я этого не выдержу, – сказала Хилари, когда они снова оказались на улице. – Чем займемся теперь: Глазго или гаражами? Она будет отдыхать до вечернего чая.
– Если поедем в Глазго, не сможем вернуться к чаю.
– Мы можем позвонить и сказать, что нас задержало важное дело, как обычно.
– Давай я поеду, а ты останешься здесь, – предложил Генри.
Хилари топнула ногой по асфальту.
– Послушай, дорогой, скажешь это еще раз – и увидишь, что произойдет! Ты думаешь, я останусь здесь, чтобы болтать с кузиной Селиной, пока ты будешь выведывать все в одиночку? Если так, то ты ошибаешься, вот и все!
– Хорошо, хорошо, не нужно волноваться из-за этого. Мы поедем в Глазго завтра. А сегодня днем займемся гаражами, хотя не представляю, неужели мисс Сильвер не понимает, что вряд ли кто-нибудь вспомнит о какой-то там машине спустя год. Это пустая трата времени, но давай продолжим.
– А может, все-таки нам повезет, – ответила Хилари.
Но они ничего не нашли. Это был долгий и безрезультатный поиск. В Пентлэндсе начал падать снег, а на улицах Эдинбурга заморосил холодный дождь. Затем последовало шесть часов общения с кузиной Селиной, после чего можно было отправиться спать, не нарушая правил приличия.
На следующий день они поехали в Глазго. Небо выглядело так, будто впереди ожидались всевозможные ненастья – дождь, снег, дождь со снегом, град или гром. Оно нависало прямо над головой, пузырилось и предвещало бурю, но так ничего и не произошло.
В фирме «Джонстон, Джонстон и Маккандлиш» им дали адрес Фрэнка Эвертона. Он привел их в бедный квартал, где совершенно неожиданно они оказались в настоящих трущобах.
При виде этого места Генри нахмурился. Это было гораздо хуже, чем он ожидал. Повсюду бродили недоброжелательно настроенные хулиганы. Большие многоквартирные дома выглядели запущенными и грязными. Он посмотрел на лестницу, по которой они должны были подняться, и решительно взял Хилари за локоть.
– Послушай, ты не можешь туда пойти. Я не должен был приводить тебя сюда. Но я понятия не имел, что этот парень живет в трущобах.
– Я не останусь ждать тебя здесь, – ответила Хилари. Она не испытывала восторга при виде лестницы, но перспектива ожидания на холодной грязной улице радовала ее еще меньше.
– Нет, ты должна вернуться.
– Вернуться куда?
– Я провожу тебя до угла. А там начинается безопасная улица. Прогуляйся по ней, пока я не вернусь.
Было ужасно скучно ходить взад и вперед в ожидании Генри. Улица выглядела так же, как множество улиц в других городах. Низкие некрасивые домики, как и положено, наводили тоску. Хилари устала бродить между ними и решила вернуться на угол, чтобы посмотреть, не возвращается ли Генри. Но не увидела его. На улице было безлюдно. Она прошла несколько шагов, потом еще несколько.
А потом вдруг поняла, что забыла, в какой из этих густонаселенных многоквартирных домов вошел Генри. Странный тоненький голосок внутри ее вдруг произнес: «А что, если он никогда не вернется?» И в этот момент у нее в душе возникло ужасное ощущение, похожее на туман. Его ледяное дыхание проникало в самую глубь сердца. Но это же чепуха. Что может случиться с Генри в этом большом доме, где полно народу? Ведь это самое безопасное место в мире. Там много бранящихся женщин и шумных детишек. Но кто обратит внимание на чей-то зов или крик о помощи? Ужас снова овладел ею. Она стала осматривать длинные ряды окон и вдруг в одном из них увидела лицо миссис Мерсер.
Глава 31
Лицо задержалось в оконном проеме на несколько секунд, а потом исчезло. Миссис Мерсер отошла от окна в глубь комнаты.
Хилари продолжала смотреть на окно. Оно находилось на пятом этаже, слева от лестничного пролета. Она была уверена, что видела миссис Мерсер там минуту назад. Хилари не сомневалась в этом: ведь даже если бы ей померещилось ее лицо, вряд ли она смогла бы разглядеть на нем это выражение непреходящего ужаса. Никогда прежде ей не доводилось видеть такого взгляда, и она не хотела бы увидеть его снова. Но при мысли об этой маске отчаяния и страха Хилари поняла: нужно немедленно что-то делать. Она забыла о Генри. Перебежав на другую сторону улицы, она не задумываясь нырнула в темный подъезд.
На втором этаже она остановилась и перевела дыхание. Нельзя пробежать пять лестничных пролетов без остановки, нечего и пытаться.
Мы бежим вверх, вверх, вверх,
А потом спускаемся вниз, вниз, вниз.
«Не вниз, только вверх. Ты должна следить за своими мыслями и дыханием, иначе от тебя не будет никакой пользы, когда ты окажешься наверху».
За все время, пока она поднималась вверх, ей попалась только дюжина ребятишек двух-трех лет, игравших на лестничных площадках. Здесь были одни малыши, поскольку старшие дети находились в школе. Они не обратили никакого внимания на Хилари, а она пробежала мимо них. Поднявшись на пятый этаж, Хилари постучала в первую дверь по левой стороне и только тогда задала себе вопрос, что она будет делать, если дверь откроет Альфред Мерсер. Это ужасно, но какой толк размышлять об этом, когда дело сделано? Она еще может убежать… Но она не собиралась отступать.
На ее стук никто не ответил. Она подняла руку с намерением постучать еще раз, но замерла перед дверью, не в силах пошевелиться или произнести хотя бы слово. Леденящий ужас сковал тело. Чтобы справиться с ним, она резким движением схватилась за дверную ручку. Рука повернулась, а вместе с ней и ручка. Она услышала щелчок, и дверь открылась.
Стоя на пороге, Хилари увидела большую переднюю, из которой вели три двери. Забавно думать, что входная дверь открыта, а все остальные заперты. Должно быть, миссис Мерсер выглядывала из окна левой комнаты. Хилари закрыла входную дверь и направилась к нужному ей входу. По спине пробежал озноб. Теперь остальные комнаты были позади. Альфред Мерсер может выйти из любой, схватить ее за горло и задушить… «Он не сделает этого. Зачем ему это нужно?» – так подсказывал один внутренний голос. А другой настаивал: «Он убьет тебя, если решит, что тебе слишком многое известно».
Она старалась понять, что происходит внутри, но там было тихо. На улице стоял гул, а в этой квартире царила гробовая тишина. Она бы с радостью, не задумываясь убежала обратно на шумную улицу. Но Хилари сжала руки, потом судорожно схватилась за дверную ручку и вошла.
Это оказалась бедно обставленная грязная комната с засаленными занавесками, свисающими с окна, в котором она заметила лицо миссис Мерсер. Обветшавшая двуспальная кровать стояла рядом с окном, а справа находился то ли буфет, то ли шкаф. В центре комнаты расположился крошечный столик с парой стульев. Из-за двери не было видно изголовье кровати, поэтому в первую минуту Хилари решила, что комната пуста.
Она сделала несколько шагов и увидела миссис Мерсер, стоящую у стены. Та забилась в самый дальний угол. Одной рукой она схватилась за край кровати, другая лежала у нее на груди. Хилари подумала, что она, наверное, упала бы в обморок, если бы не окаменела от ужаса. На ее лице читался тот же страх, который заставил Хилари пробежать пять пролетов вверх, чтобы разобраться в происходящем. Но когда она вошла, напряжение спало. Миссис Мерсер будто прорвало. Она упала на кровать и разрыдалась.
Хилари закрыла дверь и спросила:
– Что с вами? Что вас так испугало?
В ответ последовали сдавленные рыдания и потоки слез.
– Я думала, это он. О господи, я ведь так и решила. Что мне делать? О боже, что же мне делать?
Хилари положила руку ей на плечо.
– Вы подумали, что это Мерсер? Он здесь или ушел?