Утром, спустя несколько дней, Демельза сидела за столом, молча завтракала и строила планы. Росс уже достаточно хорошо знал свою молодую жену и понимал, что ее молчание не предвещает ничего хорошего. После того как прием в честь крестин дочери провалился, Демельза поначалу была подавлена, но теперь уже успела оправиться. Ее деятельная натура взяла свое. – А когда ты думаешь поехать проведать Джима? – поинтересовалась Демельза у мужа. Росс, погруженный в мысли о медных компаниях и их кознях, не сразу понял, о чем речь. – Кого проведать? – переспросил он. – Джима Картера. Ты говорил, что в следующий раз возьмешь с собой Джинни. – Так я и сделаю. Думаю, мы с ней съездим в Бодмин на следующей неделе. Если ты сможешь обойтись без помощи Джинни и не станешь возражать. – Ну конечно обойдусь, – ответила Демельза и не очень уверенно осведомилась: – Тебя ведь всего один вечер не будет? – Боюсь только, что у сплетников грязные мысли возникнут. Начнут перешептываться: мол, капитан Полдарк уехал из дома со служанкой… то есть… – Росс запнулся. – То есть с очередной служанкой? – Ну, это ты сказала, не я. Джинни – миловидная девушка, а сплетники не прочь очернить мое доброе имя. Демельза убрала за ухо прядь волос: – А сам-то ты как думаешь, Росс? – Не стоит обращать внимание: собака лает – ветер носит, – с легкой улыбкой ответил он. – И то правда, – сказала Демельза. – Я не ревнивая, и досужая болтовня меня нисколько не пугает. И вот, когда день поездки был определен, оставалось только договориться обо всем с Верити. Утром в понедельник Росс был занят на шахте, и Демельза прошла пешком три мили до Тренвита. Прежде ей довелось всего лишь однажды побывать в доме у родственников мужа, и поэтому, увидев сводчатые венецианские окна и стены кладки елизаветинских времен, Демельза немного оробела и решила зайти в Тренвит-Хаус через заднюю дверь. Верити она нашла в кладовой. – Да, дорогая, спасибо, у нас все хорошо, – сказала Демельза в ответ на приветствие золовки. – Верити, я пришла спросить, не одолжишь ли ты мне лошадь. Понимаешь, это вроде как секрет. Я бы не хотела, чтобы Росс узнал. В четверг он поедет в Бодмин проведать Джима Картера и возьмет с собой Джинни. Вот у меня и не будет лошади, чтобы отправиться в Труро. А я планировала туда съездить, пока мужа не будет. Они посмотрели друг другу в глаза, и, представьте, Демельза даже не почувствовала себя обманщицей. – Ладно, одолжу тебе, если так нужно, Рэндома, – ответила Верити. – Этот твой секрет и от меня тоже? – Нет, конечно. Разве стала бы я просить у тебя лошадь, если бы хотела сохранить все в тайне? – Хорошо, дорогая, – улыбнулась Верити. – Не хочу у тебя ничего выпытывать, но в любом случае ты не можешь поехать в Труро одна. У нас есть пони, и можем одолжить его Джуду. – Росс уедет в четверг, но в котором часу – еще неизвестно, – сказала Демельза. – Так что, если ты не против, мы придем за лошадьми, как только сможем. Если позволишь, мы с Джудом войдем с заднего входа, чтобы Фрэнсис и… и Элизабет ничего не заметили. Ладно? – На мой взгляд, все это слишком уж загадочно. Надеюсь, ты не втягиваешь меня в какую-то авантюру? – Нет-нет, что ты. Просто… Просто я еще давно кое-что задумала, – поспешила заверить подругу Демельза. – Тогда хорошо, дорогая. Верити расправила свое синее платье. В то утро она выглядела чопорной, видно, сегодня она выступала в образе «старой девы». У Демельзы чуть сердце не остановилось, когда она осознала весь масштаб своей затеи. Ранним утром в четверг Росс, посадив сзади на лошадь Джинни Картер, ехал по долине и оценивающим взглядом осматривал свои земли. Почва в этих местах была бедной, и обычно после зерновых ей требовалось какое-то время на восстановление. Но в этом году выбранные им поля переливались всеми оттенками, от ярко-зеленого до светло-коричневого, и выглядели очень даже неплохо. Хороший урожай должен был послужить чем-то вроде компенсации за урон, причиненный весенним ураганом. Демельза провожала Росса взглядом и, как только он скрылся за холмом, побежала в дом. Теперь в ее распоряжении был весь день и, если понадобится, завтрашнее утро. Вот только Джулия ограничивала ее во времени. Если малышку покормить в семь, то в полдень Пруди напоит ее подслащенной водой, и девочка будет спокойна часов до пяти вечера. Итого – десять часов, за которые надо много чего успеть. – Джуд! – позвала Демельза. – Чего? – Ты готов? – Лопни моя селезенка, мистер Росс всего две минуты как выехал из дома. – У нас каждая минута на счету. Если я… Если я не вернусь к пяти, малышка Джулия начнет плакать, а мама будет еще где-то далеко. Из-за двери появилась монашеская лысина Джуда. – Дурацкая затея, от начала и до конца, – сказал он. – Я в такие глупости не ввязываюсь, хоть кого спросите. Это неразумно, неправильно, не по-человечески и… – И не твоего ума дело, – заключила Пруди, появившись у него из-за спины. – Велела тебе хозяйка ехать – значит поедешь. А если мистер Росс будет недоволен, то ей и отвечать. – Да я особо-то и не спорю, – сбавил тон Джуд. – Мне-то чего? Вечно женщины все усложняют. Верещат, как мартышки. Только не говорите потом, что я вас не предупреждал. И, продолжая ворчать себе под нос, старый слуга удалился, чтобы надеть свой лучший сюртук. Из дома они вышли в самом начале восьмого и отправились в Тренвит-Хаус, где взяли лошадь и пони. Демельза в этот день особенно тщательно продумала наряд и выбрала синюю амазонку с голубым лифом и маленькую треуголку. Она расцеловала Верити и с чувством поблагодарила золовку, как будто надеялась, что теплое прощание может смягчить ее обман. Джуд ей очень даже пригодился: он знал, как проехать в Фалмут по проселочным дорожкам и протоптанным мулами тропам, так что они ловко миновали все населенные пункты, где их могли бы узнать. Ведь в этих местах никто не оставался незамеченным. Каждый попадающийся на пути шахтер или крестьянин бросал работу и, уперев руки в бока, оценивающе разглядывал эту странную парочку: насвистывающий песенку страхолюдного вида старик на мохнатом пони и юная красавица верхом на рослом сером коне. Из каждого дома обязательно кто-нибудь выглядывал. Часов у них не было, но где-то за два-три часа до полудня Демельза заметила впереди полоску сверкающей серебристо-голубой воды и поняла, что цель уже близка. Река осталась за деревьями, они спустились с холма по пыльной колее от повозок и оказались в небольшом поселке. За прибрежными домами простиралась огромная гавань, вся утыканная мачтами кораблей. Сердце Демельзы забилось чаще: ее план вступал в самую рискованную фазу. Теперь ее фантазиям, которым она предавалась в тишине ночи, предстояло столкнуться с грубой и непростой реальностью. В голове Демельзы существовало два возлюбленных Верити: тот, каким она его себе представляла – мужественный немногословный моряк средних лет; и тот, кого описал ей Росс после поездки в Труро. Прежде чем приступать к выполнению плана, надо было понять, который из этих образов ближе к настоящему. Вскоре они выехали на мощенную брусчаткой площадь. Между самыми высокими из домов сверкала, словно серебряное блюдо, гавань. На улице было людно, но никто не спешил посторониться, и Джуд прокладывал дорогу с помощью криков и проклятий. С противоположной стороны площади открывался вид на пристань. На причале росла гора товаров, которые выгружали с баркаса. Демельза как зачарованная огляделась по сторонам. Несколько моряков, с косичками и в синих мундирах, с любопытством смотрели на всадницу. Мимо прошла крупная негритянка. Две собаки грызлись из-за хлебной корки. Кто-то высунулся из окна верхнего этажа и выплеснул на мостовую очередную порцию помоев. Джуд снял шляпу и почесал лысину: – Ну и куда теперь? – Самый верный способ – у кого-нибудь спросить, – сказала Демельза. – Верный, да не простой, – заметил Джуд, оглядывая толпу на площади. Три важного вида моряка в униформе с золотыми галунами прошли мимо, но Демельза так и не набралась смелости к ним обратиться. Джуд облизал два громадных зуба. Демельза проехала мимо играющих в сточной канаве оборванцев и остановилась около четырех мужчин, которые беседовали на крыльце одного из домов. Наверняка состоятельные купцы, все пузатые и в париках. Демельза не сомневалась, что Джуд способен их расспросить, но не была уверена, что он сумеет сделать это достаточно учтиво. Тут Рэндом вдруг шарахнулся в сторону, и цокот его копыт привлек внимание купцов. – Простите великодушно, что прерываю ваш разговор, – как можно вежливее сказала Демельза. – Не могли бы вы подсказать мне, где находится дом капитана Эндрю Блейми? Мужчины как по команде сняли шляпы. Ничего подобного с Демельзой раньше не случалось. Она даже покраснела – купцы приняли ее за леди. – Простите, мэм, я не расслышал имя, – ответил один из них. – Эндрю Блейми – капитан лиссабонского пакетбота. Демельза заметила, что мужчины переглянулись. – Он живет на окраине города, мэм. Езжайте по этой улице. С треть мили будет. Вот только не знаю, на берегу он сейчас или в море. – Капитан Блейми на берегу, – сказал второй купец. – «Каролина» отплывает в субботу в полдень. – Премного вам обязана, – поблагодарила их Демельза. – Говорите, по этой улице? Спасибо, и всего вам доброго. Купцы снова поклонились, а Демельза поехала дальше. – Наряди пенек, будет и пенек паренек, – пробурчал Джуд, который с отвисшей от удивления челюстью слушал, как почтительно купцы беседуют с Демельзой, и поскакал следом. Узкая улочка с убогими хижинами и подворьями, редкими домами и крошечными лавочками уходила между деревьями вверх и постепенно сворачивала вправо. В гавани чуть ли не впритирку стояли две или три дюжины кораблей. Такое Демельза видела впервые. Одинокий бриг или уходящий к опасному северному побережью куттер – вот к каким морским пейзажам она привыкла. В конце концов они подъехали к одному из лучших домов в этой части Фалмута. Вопреки ожиданиям Демельзы он оказался довольно внушительных размеров. Над парадным крыльцом с колоннами располагалась отдельная комната. Демельза неловко спешилась и велела Джуду придержать коня. Ее наряд покрылся слоем пыли, но она не знала, где здесь можно привести себя в порядок. – Я ненадолго, – сказала Демельза. – Никуда не уходи и смотри не вздумай напиться, не то уеду домой без тебя.