А ну ка, — стал листать книгу Фома, — и правда. Мне до этих заклинаний дойти не удалось. А им удалось-таки. Только похвалы достойны, только похвалы. Но что ж мы будем делать с тобой в одной личине? — обратился Фома к Ивану. — Как делить будем? Тебе низ, мне верх, али еще как? — засмеялся он. — Даже не знаю, что вам ответить, — растерянно пробормотал Иван, — вы хоть в какое время жили, подскажите, в какие годы? — Жил я с года одна тыща шестисотого по одна тыща семьсот третий, помнится. — Ого, а ваши воспоминания где? — Спросил Иван, — если еще они сейчас нахлынут, я вообще с ума сойду. — Я их сам пока не вижу и не ведаю, узреть смогу ли. Твоих я тако же не вижу. Выходит, личина одна, а головы две. Ну, две головы, оно всегда лучше, — засмеялся Фома. — Я уже ничему не удивляюсь, — обреченно сказал Иван. — Но как же Раге? — с отчаянием в голосе воскликнул он. — Это еще кто? — не понял Фома. — Видите ли, пан Фома, если помните, была в Балтском пантеоне… — А, ты про эту. Да, да, припоминаю что-то. Так она, помнится мне, не из тех. — Из тех, из тех, разобрались уже, — перебил его Мардук. — Опять невежество людское злую шутку сыграло. Добрую фею колдуньей сделали. — А она тут для какой надобности? — удивился Фома. — Э-э-э, видите ли, тут у нас казус вышел, я вам рассказывал, про близнецов, помните? — Фома кивнул головой Ивана. — Так вот, — наследник ваш, еще не посвящен — обычный смертный. А у них ведь заведено, сама природа велит, понимаете ли, продолжение рода и прочее. Понимаете? — Сие понятно мне, — кивнул Фома, — лишь непонятно фея тут причём? — Так мы заклинание сотворили, ну и с феей, как это сказать, одним словом, любовь у них. — Что, с феей?! — захохотал Фома — Иван, — такого отродясь не слыхал. Ну грамотеи, чего удумали, ну колдуны. А как же ты с ней, каким боком род продолжать будешь? — Жаль вас вчера с нами не было, все вопросы бы отпали, — ответил Мардук. — Что же было вчера? — спросил Фома. — Вчера был пир, какого не видел мир. Мы заклинание сотворили, и он в наш мир вошел. Там боги все собрались, какие только были, они их благословили. Одним словом, свадьба. — Твои проделки небось? — обратился Фома к Мардуку. — Я лишь повеление исполнял, вы же знаете, что не могу не исполнить. — Выходит мы теперь на фее женаты? — пошутил Фома. — Нет, только я, — отрезал Иван. — Тихо, тихо, — успокоил его Фома, — это я так, не всерьез. — Поесть бы чего. — Да, поесть бы не мешало, — согласился Иван, — сейчас что-нибудь придумаем. — Интересно посмотреть, что вы теперь едите. — Хорошо, только вы мне не мешайте, сейчас я главный, — предупредил Иван. Он спустился на первый этаж и прошёл в кухню. Открыв холодильник, он на мгновение замер, оценивая содержимое, а было там много чего. Иван стал доставать продукты. Через полчаса на столе дымился вкусный и обильный завтрак. — Ну как? — спросил Иван. — Уж не знаю, как это едят, но отведаю с удовольствием, — ответил Фома. — Тогда не мешайте, я все сделаю. Иван сел за стол и принялся с аппетитом поглощать завтрак. Наевшись, он по привычке допивал кофе маленькими глотками. — Что за гадость горькую ты хлещешь? — не удержался Фома. — Вы что, это же кофе, напиток богов, — воскликнул Иван. — Помнится, напиток богов другой был, а это гадость несусветная, бесовское зелье. — Что вы, зачем вы их… — начал было Иван. — Да ты не бойсь, мне можно, у меня с ними разговор короткий, верно, Мардук? — Верно, пан Фома, ох, верно, — согласился Мардук. — Что ж поделаешь, терпите, — ответил Иван, вставая из-за стола. — Но вопрос остаётся открытым. При всем уважении, вы только поймите меня правильно… — Да ты не суетись, младой пан, я все разумею, — стал успокаивать Ивана Фома. — Но в толк никак не возьму, что же это такое стряслось? Да, постой ты, у нас же грамотей имеется. Эй, бес, а ну-ка все выведай, да побыстрей! — Я теперь в воле повелителя, — парировал Мардук, — только он может мной управлять. — Экий ты вредный стал, а в былые времена все иначе было, али забыл? — Я ничего никогда не забываю, только закон вы сами такой ввели, если помните. Я исполняю ваш закон. — Ну, коли закон, — согласился Фома. — Мардук, исполни и побыстрей, — сказал уже Иван. — Как ты его называешь? — переспросил Фома. — Мардук, а что? — не понял Иван. — Что за имя диковинное? — Бог Вавилона, вы что, не знали? — Да на что мне знать-то, бес он и есть бес. Ему работу давать надо, а как его кличут мне без надобности. А тебя он чего повелителем кличет, ты повелитель чего или кого? — Если позволите… — начал было Мардук. — Твое дело бесье, — грубо прервал его Фома, — работу дали, иди работай. Ишь ты: если позволите, — передразнил его Фома, — смотрю много тебе тут позволено стало. — Что вы на него накинулись, — заступился Иван, — мы с ним прекрасно ладим. — Мягко они стелют, знаю я их породу подлую, только потом беды не оберёшься. В доверие войдут, елея в уши да в глаза нальют, дождутся, когда ты размякнешь, а потом так тебя отрезвят, всю жизнь помнить будешь. Ладят они. Ну, ну. — В общем, Мардук, исполняй, — сказал Иван спокойно. — Слушаюсь, повелитель, — нарочито громко ответил Мардук. — Ещё и дерзит, — не унимался Фома, — видал? Вот тебе пример. Не в моей он власти и сразу наглеет. И тебя это ждет, попомнишь моё слово. — Поживем, увидим, — примирительно произнёс Иван. — Как же младого пана угораздило в нашу историю попасть? — Для меня все это кажется совершенной случайностью, пан Фома. Около десяти лет назад один из ваших последователей случайно передал мне свой дар. А я, как мне кажется, обычный человек, жертва обстоятельств, хотя Мардук утверждает, что все это было предрешено заранее и что я не случайно оказался в том месте и в то время. — Тут бес прав, случайно у нас ничего не бывает. Ошибки бывали, не скрою, но что бы случайно, такого не бывало, да и быть не могло. Мы с миром Нави накрепко связаны, там все знают и все видят, если мы ошибаемся, там поправят. Стало быть, направили тебя в нужное место и в нужное время, не случайно это было. — Получается, когда меня на работу брали, там уже все известно было? — Получается так. Где ж наш бес запропастился, долго его нет. Эй, бес? — Он вам не ответит, пан Фома. — Пакостить будет, знаю я его. — Если не отзывается, значит занят он. — Занят он, не занят, а все одно он тут и все слышит, поганец. Ты, панок, не ведаешь как там все устроено. Он ни в какие такие дали не отправляется. Там и далей-от никаких нет. Говорю же, морочит он тебя. Лентяй, кричит мол работу ему давай, а сам только вид делает. Туману напустить любит. Кем он там и когда был, на то плевать. Ныне он бес на посылках, там ему и место. А ты с ним нянчишься. Он от тебя силу черпает. А как наберет ее поболее, вот тогда держись, он тебе такую Вальхаллу устроит… Мы-от волхвы родовитые, начало свое ведем от начала времен, все про них знаем, всего навидались. А ты слушай, что тебе говорят. Он такой исполнительный, покуда мое заклинание в силе, а ты можешь взять, да снять его. Тогда он совсем другим станет, верно говорю. — Мне вам возражать трудно, пан Фома, вы муж ученый, всю жизнь на это положили, вам ли не знать. А скажите, возможно ли, чтобы он изменился от доброго отношения к нему, из благодарности за такое отношение? Ну не могу я поверить, что он таким подлым может быть.