— Похоже, смерть не разорвала связь между Азазелем и Сарой. Я ненавидела саму мысль о её существовании, хотя она была всего лишь одной из бесконечной череды человеческих жён, которых он пережил. — Это были скорее обстоятельства её смерти, чем связь между ними, — мягко сказала Элли. — Сара отпустила бы его, хотела, чтобы он ушёл. Но Азазель может быть очень упрям, и он был полон гнева, и у него не было никакой возможности выплеснуть его. — Разве что пойти за демоном. Но почему именно я? Почему он вдруг решил, что должен убить меня? — Из-за пророчества, конечно. Ты должна была занять место Сары. Он хотел убедиться, что это невозможно, — она пыталась внести в его поступки здравый смысл, но я на это не купилась. — Избавившись от демона, — сказала я. — Да. Но ты должна понимать, что он не знал, что ты больше не демон, — честно сказала она. — Он думал, что ты чудовище, которое убивает младенцев. — Он не должен верить дурной репутации. — Он не мог ясно мыслить. — И я должна его простить? Потому что он не знал? — Я не знаю, хочет ли он твоего прощения, — сказала Элли. — Я не знаю, чего он хочет. Он слишком поглощён чувством вины. — Плевать, — отрезала я, чувствуя себя жестокой. — Я не буду делить комнату, постель, которую он делил со своей любимой Сарой. Я с ужасом поняла, что в моём голосе звучит ревность. Что же со мной было не так? — А ты и не будешь. Это новые комнаты. Это показалось самым мудрым... Азазелю лучше обойтись без апартаментов Альфы. — Но я думала, что Альфа Разиэль. Я старалась не думать о Святой Саре и условий её сна. Я старалась не думать о том, почему испытываю такое негодование. Но меня просто снедала ревность. — Разиэль стал Альфой только после смерти Сары. Единственный Альфа, который у Падших когда-либо был, кроме Азазеля. Так что тебе не нужно беспокоиться о каких-либо старых воспоминаниях, мешающих вашим отношениям. — У нас нет отношений, — ответила я. Элли просто улыбнулась. Через несколько минут она толкнула тяжёлую деревянную дверь в апартаменты и жестом пригласила меня войти. Я немного помолчала, обдумывая услышанное. Гостиная была прекрасна. Почти Япония по своей простоте, с низкобортными кушетками и низкими столиками, комната казалась тихой и умиротворённой. Как будто кого-то ждала. — Спальня сразу за ней, — услужливо подсказала Элли, и я не смогла удержаться. Она тоже была красивой, с огромной кроватью в центре. "Постель, которую я разделю с Азазелем", — подумала я, поморщившись. Это была прекрасная комната, а ванная оказалась мечтой сибарита3. Я была бы счастлива в этих комнатах. Если бы мне не пришлось ими делиться. — А чьи это были комнаты? — спросила я, проводя рукой по толстому шёлковому покрывалу на кровати. Оно было тёмно-красным, цвета вина. "Цвет крови, — рассеянно подумала я. — Может быть, они хотели скрыть пятна". — Последняя жена Тама занималась оформлением интерьера, и она хотела сделать номер для новобрачных. Никто им не пользовался, здесь нет воспоминаний. Я в последний раз огляделась вокруг, затем кивнула и направилась обратно в гостиную. — Ну ладно, — сказала я. — Мне это нравится. Вопрос в том, где я буду спать, пока мы не займёмся этим спариванием? На лице Элли застыло выражение глубокой озабоченности. — Неужели ты не поняла, Рейчел? Это будет сегодня вечером. Вот дерьмо, подумала я, ещё раз оглядываясь вокруг. — А что, если я не готова? — Ты что, передумала? Тебе это позволено. — Нет, я не передумала. Я просто не думала, что это будет так скоро. — С таким же успехом, мы можем поскорее с этим покончить, — послышался голос Азазеля из дверного проёма. Глава 20 "ОНА ВЫГЛЯДИТ ТАК, СЛОВНО ОЖИДАЕТ, что я перережу ей горло, дабы выпить её крови", — мрачно подумал Азазель. Он до сих пор не понимал почему, чёрт возьми, она согласилась на это. Он считал, что ему придётся провести несколько дней, недель, борясь с её сопротивлением. Никто не был столь потрясён её возвращению в зал совета и заявлению, что она пойдёт на это. Её нос немного обгорел. Неудивительно — с её яркими волосами, у неё была очень бледная кожа, а она вышла прямиком на солнцепёк. Он наблюдал за ней из окон зала совета, смотрел, как она села и пристально смотрела на воду. Он почувствовал тот момент, когда она приняла решение, узнал по тому, как она расправила свои плечи. Он просто не знал, каковым будет это решение. И теперь она была здесь, в комнатах Альфы, смотрела на него, словно он был её худшим кошмаром. Она была права. Если бы я оставил её в покое два года назад, у неё могла бы быть мирная жизнь. Демон внутри неё, вероятно, уже покинул её, хотя он не был достаточно прозорлив, чтобы распознать исчезновение демонической сущности. Он мог ли довериться слову Элли. Но было слишком для "а если бы, да кабы". На ней было какое-то бесформенное белое одеяние, и ему это не нравилось. Он хотел сорвать это одеяние с неё, даже зубами, если потребуется. Он хотел, чтобы Элли убралась к чертям и оставила их наедине. Он чувствовал запах крови Рейчел сквозь её кожу. Он вежливо улыбнулся. Он слишком много времени провёл, ненавидя этих двух женщин, обеим желая смерти, и всё это было связано с Сарой. Её утрата была подобно тому, будто из него вырезали частицу его самого. Он не позволит этому случиться снова. Это было слишком болезненно, и это выходило за рамки непогрешимости. Он не испытает больше такой всепоглощающей любви. Он спарится с Рейчел, создаст с ней связь, и на этом всё. Уриэль будет в ярости, и они смогут сосредоточиться на битве с ним, не беспокоясь о жёнах и парах, сексе и крови. Секс и кровь. Он посмотрел на Рейчел и его ноздри расширились. — Почему бы тебе не оставить нас, Элли? — произнёс он ровным голосом. — Он целую вечность работал над совершенным холодным равнодушием, которое он обычно выказывал, и он не собирался отказываться от него сейчас. — Почему? — нервозно спросила Рейчел. Но Элли всего-навсего одобрительно улыбнулась ей и выскользнула через дверь, закрыв её за собой. На миг он задумался, а не попробует ли она убежать от него. — Ты всегда можешь передумать, — мягко произнёс он. — И пусть судьба мира тяжким грузом лежит на моих плечах? Не думаю. Если требуется только лишь лечь на спину и позволить тебе сделать это со мной, тогда думаю, я смогу с этим справиться. — Сможешь ли? — переспросил он, опешив и изумившись. — Я решила, что мне не нравится слово "трахнуть", — чопорно заявила она. — Так как именно мы осуществим это? На этот вопрос он улыбнулся. Он не смог сдержаться. Эта ситуация никак не радовала её, и он не мог винить её. — Думаю, раньше мы вполне хорошо осуществили это. — Я хочу сказать, ты укусишь меня до или после? Он нервничала, что удивило его, учитывая какой секс у них был в её спальне в Тёмном Городе и на улице под проливным дождём, с налетевшими на них Полуночниками. Это было пылко, примитивно, чувственно, достаточно сильно, чтобы потрясти его до глубины души. Он и подумать не мог, что она сохранит в себе хоть какую-то скромность после этого. — Я думал, ты помнишь всё из прошлого, — произнёс он. — Ты ведёшь себя как напуганная девственница, а не суккуб. — Я не была суккубом! — Ты была подстилкой монстров. — И я снова ею стану, — огрызнулась она. — Хорошо хоть я не помню этого. Если повезёт, я забуду всё о тебе. — Нет, не забудешь, — сказал он. — Никогда. — И он направился к ней. Я НЕ СДВИНУЛАСЬ С МЕСТА. Возможно, он хотел, чтобы я побежала, боялась, но я знала, что бояться нечего. Он не причинит мне боли, не преднамеренно. Я согласилась на это, и мои мотивы не были полностью благородными. Я хотела узнать был ли секс с ним таким же разрушительным опытом, каким он был раньше, до того как он предал меня. Я хотела понять, смогу ли я на этот раз устоять перед ним. Я хотела понять, была ли я слабым, немощным созданием, как опасалась. Я хотела... я хотела его. Он не притянул меня в свои объятия, как я ожидала. Я приготовилась быть чопорной и неприступной, но он не предпринял никаких попыток прикоснуться ко мне. Но просто остановился передо мной, слишком высокий. Он нависал надо мной в своей тёмной одежде, в то время как на мне была мягкая белая пижама, которую принесла мне Элли. Это показалось символичным. Он протянул руку и расстегнул первую пуговицу на моём свободном белом жакете, его прикосновение было таким лёгким, что я его не почувствовала, только ощутила как пуговица поддалась его пальцам. Он перешёл на вторую пуговицу, снова проворное движение, и прохладный воздух затанцевал на моей коже. Я сглотнула. Моё сердце бешено колотилось, и я попыталась вспомнить трюки, которым научилась, способы замедлить своё сердцебиение и дыхание, способы успокоить моё тело. Я попыталась представить холодный зеркальный бассейн. Ещё одна пуговица поддалась. Представила, как лежу на зелёном поле и наблюдаю за облаками, бегущими друг за другом, а птицы шумно поют. Ещё одна пуговица, и я засомневаться, что их осталось много. Я не буду смотреть вниз — от этого станет ещё хуже. Я закрыла глаза, мурлыкая в своём разуме, напевая какую-то бессмысленную песню, чтобы избавиться от ощущения прохладного воздуха на внезапно запылавшей жаром коже. Он добрался до последней пуговицы, и я едва сдержалась, чтобы не отпрыгнуть от него. Я не могла ничего придумать, чем бы себя отвлечь, когда он скинул жакет с моих плеч, позволив ему соскользнуть по моим рукам на пол. Теперь я стояла перед ним в свободной майке, завязывающихся на шнуровку брюках, и больше ничего. Похоже, Падшие не особо верили в нижнее белье, и мне пришлось настоять, что под жакетом я буду носить майку, невзирая на аргументы Элли. Он продолжительное время оценивал меня, слегка наклонив голову. Его пристальный взгляд из-под полуприкрытых отяжелевших век поглотил меня. — Попробуй сосчитать до сотни на латыни, — учтиво предложил он, потянувшись к краю моей майки. — Это может сработать.