В тумане показалось несколько внушительных силуэтов. Два, три, четыре, пять… Пять кошмарных исчадий, и каждое размером с их вьючного жука, все выстроились полукругом. Черты чудовищ были сокрыты дымкой, но туман был не в силах укрыть тошнотворный аромат смерти, коим разило от гигантов за версту. Неспешно подняли великаны свои конечности, и у каждого, нанизанной безвольной куклой висел на вытянутом отростке человеческий силуэт. Средь дымки смутно проглядывались дородные очертания Голдберга, худощавое и изящное тело Марк, и еще дергающееся тело телохранителя Барона. Оболочка второго телохранителя безвольно свисала, будучи подвешенной за ногу. Глаза предсказателя слипались, в ушах звенело, а мысли тугой нитью сматывались в неразделимый спутанный клубок. Но даже в таком состоянии видел он как чудище приблизило его тело к себе. Будто пытаясь в последний раз напугать его перед тем как рассеяться, кошмар развеял клубы тумана, скрывавшие до этого момента тело монстра. Вблизи неестественное создание походило на произведение больного на голову скульптора, творившего плотью убитых существ. Кости, рога, когти, мышцы, головы и мех — все это органично сплеталось воедино, из множеств крупных тел формируя единое создание. Ни один ученый муж на целом свете не смог бы сказать где у твари был рот, а где глаз, и были ли они вообще, но одно было ясно точно — исчадие было рукотворным. Слишком уж хорошо были подогнаны и сплетены части, слишком уж противоестественны и чужды всему живому. Низкий звук, отдаленно напоминающий рык, донесся из одной из многочисленных полостей создания. Поднесенный вплотную Вебер уперся носом в содрогающуюся плоть конечности чудовища. Крепкие пальцы, бывшие некогда козьими ногами, сошлись на затылке предсказателя, постепенно сдавливая его голову все сильнее. Темная, волосатая и зловонная плоть закрыла собой все что видел Верго. Мужчина поспешил прикрыть постепенно выдавливаемые глаза, догадываясь что будет дальше. Вам когда-нибудь доводилось слышать с каким глухим водянистым звуком лопаются арбузы? Совершенно незабываемое звучание. Нечто подобное пришлось услышать и самому предсказателю, что, будь он в трезвом уме, его бы неслабо удивило. В реальной жизни навряд ли услышишь звуки собственной лопающейся головы, но вот в видении такая возможность может и представится. Разумеется, мало кто будет ей рад. *** Девятый час, двадцать третья минута. Осталось меньше получаса до того, как мертвые всерьез возьмутся за укрытие единственных живых созданий в этой деревне. Полностью забаррикадированное жилище скрывало в себе шестнадцать человек, отделенных не такими уж и толстыми стенами от обители смерти снаружи. Все были на взводе, но лишь один человек осознавал, что их на самом деле ждет. Первый раз в своей жизни предсказатель был не рад тому, что узнал будущее. Работая на мафию, многочисленные бандитские группировки и даже просто на могущественных богачей, Верго всегда имел план. Он всегда знал, что делать, как решить любую кризисную ситуацию. Способность заглянуть в будущее давала ему возможности, которых были лишены простые смертные. Какой убийца или похититель может преуспеть в своем деле, когда все его действия заранее известны жертве? Даже самая опасная авантюра грозила Веберу не более чем испугом, ну или испорченным аппетитом на худой конец. Не смотря на все происходящее в видениях и на реальность ощущений, как правило, по окончанию дела и царапины не оставалось на его теле. Зная это предсказатель был готов спустится хоть бы и в сердце преисподней, ведь все невзгоды обернутся лишь кошмаром — пускай и крайне неприятным, но все же просто сном которому суждено бесследно развеяться. Нынешняя ситуация не была похожа на сон. Безжалостная реальность шаг за шагом подбиралась к Верго, незавидный рок уже дышал ему в затылок. Впервые с того момента как будучи напуганным, беспомощным мальчишкой, он сбежал с сокрытого в жаркой республике Као военного лагеря, Вебер осознал, что хорошей концовки у этой сказки может и не быть. С каждым видением все ближе был момент невозврата. Сколько еще у него осталось попыток? Да и осталась хоть одна? Может ли следующая гибель обернутся не радостным пробуждением от кошмара, но настоящей смертью, окончательной и бесповоротной? — Безвыходных ситуаций не бывает. Ведь не бывает? Верно, Нил? — не пойми к кому тихо обратился предсказатель, вертя в руках закрытые часы. — Это ведь так удобно, если в передряге человек погиб — значит просто вовремя не нашел выход. Если же выжил, то это только подтверждает негласное правило. А то, что выхода может и вовсе не быть — об этом говорить не принято. Так неужели мы с тобой больше не увидимся? По спине Вебера пробежал холодок что мог бы стать и чем-то большим, будь предсказатель трезв. От зверья не удрать, но и в деревне не выжить. Весь поселок надежно окружен зловещим куполом, и даже последнему кретину ясно, что перспективы, преступивших его черту путников крайне плачевны. Отвратительная видимость не даст людям и шанса на слаженный бой, в непроглядной и удушающей дымке завесы речи уже не идет не просто о слаженном, а о бое как таковом. Да и с кем же сражаться? С уже мертвыми чудовищами? Как еще одна пара отверстий помещает этим исполинам превратить путников в фарш? Но должны же быть хоть какие-то силы с которыми считаются и мертвецы… Не может же оживший труп бежать быстрее ветра, или прыгнуть выше неба? Одна такая сила как раз есть под боком, и имя этой силе — вода. «Поркень ведь является рыбацкой деревней, я не раз слышал это от Голдберга. Значит расположена она у реки. Как бы ни были грозны чудовища, едва ли они смогут воспользоваться лодкой. На воде, у людей, вооруженных веслами и веской тягой к выживанию, будет существенное преимущество в скорости передвижения. Они нас просто не догонят. Остаются летучие гады, но вот от них, как-нибудь да отобьемся. Из всего встреченного нами бестиария это не самая грозная напасть. Да и за счет развитой скорости должно получится проскочить завесу не задохнувшись», — созрел в голове у Верго план за то время как он прятал свои драгоценные часы. Постанывая от усталости, Вебер встал с пола. Настолько емко насколько предсказатель только мог он поведал свое видение Остину, приправляя рассказ вставками из своего плана. Находясь в довольно сложном для описания состоянии духа (чем-то средним между смирением с гибелью и предсмертным азартом), Верго не раз и не два усилием воли подавлял в себе коварную улыбку, возникающую от вида бледневших на глазах спутников, побросавших свои дела и внимательно слушавших предсказателя. Вебер опасался что его и без того странное поведение вкупе с безумной ухмылкой может быть истрактовано совсем не так как ему бы хотелось. Все и так были напряжены, к чему давать им лишний повод для беспокойства? Предшествовавшая действу фаза размышлений и планирований заняла не более пяти-шести минут, вобравши в себя и вмешательство Голдберга и ворчание Остина и даже вопиющую некомпетентность Рауса. Как выяснилось, хозяин дома даже не мог определится с тем, какое количество лодок присутствовало в деревне. Показания последнего колебались от двух до четырех, притом разница во времени меж озвученными числами не составляла и минуты. Ну что за кретин! Верго смог убедить спутников что выступать стоит немедля — одним плотным отрядом двинулись люди к реке. Единственным ухваченным имуществом для большинства стал меч, крепко сжимаемый в руках. Вебер, тем не менее, успел ухватить свои настойки. Ввиду последних событий он старался не выпускать их из рук. Двигаясь где-то в центре группы, предсказатель размышлял вовсе не о тумане, и даже не о тех, кто в нем скрывался. Несколько странной частью этой попытки спасения было поведение Рауса, ведь тот наотрез отказался следовать за путниками, хоть и не пытался их отговорить от задуманного. Конечно, хозяин лачуги не мог знать о способностях Верго, и уж тем более о нависшей над деревней угрозе. Для него туман был лишь туманом, а странное поведение гостей — очередной загадкой Помонта. Должно быть Раус считал путников настоящими безумцами, терпя их выходки сугубо из-за врученной ему Остином суммы. Этого уже было никак не узнать. Странный тип, этот обитатель деревни. Спасибо хоть на том что сказал куда впадает река. Беспрепятственно добравшись до причала, наемники обнаружили три лодки. В спешке не было времени проверять их целостность. Посудины были тотчас сброшены на воду, громким «хлюп» оповестив всю округу о намереньях беглецов. Путникам оставалось только положится на удачу, молясь чтобы среди лодок не оказалось дырявой. Течь была бы в такой ситуации губительной. Ухватив все имевшиеся весла, наемники сиганули на свои спасительные челны, с небывалым энтузиазмом принявшись грести. Едва выглядывавший из зарослей рогоза, старый прогнивший причал доходил почти что до середины реки — настолько она была узка в месте соприкосновения с деревней. Такое недоразумение и рекой сложно было назвать. Хорошенько разбежавшись на причале ее можно было безо всяких проблем перепрыгнуть. Предсказатель совершенно искренне надеялся, что далее русло реки расширится, в противном случае, монстрам, для того чтобы стащить людей с лодок даже в воду заходить не придется. Стоило наемникам отчалить, как в густой прибрежной растительности раздался шорох, сопровождаемый достаточно громким попискиванием. «Уии уии уии, — донеслось с одной стороны реки, после чего похожие звуки раздались уже с другой: — Уии уии уии». Между звуками практически не было паузы. В них не читалось явной угрозы, но было нечто нехорошее. Они чем-то напоминали… — Смех. Смеются, суки, — совершенно не контролируя себя выпалил Верго.Молниеносно обращенные к нему взгляды спутников тут же заставили предсказателя пожалеть о выскочившем комментарии. — А ведь и правда похоже, — дрожащим голосом подлил масла в огонь Марк, побелевшими пальцами вцепившись в края лодки. Интенсивные гребки здорово способствовали быстрому продвижению лодки, уже вскоре беглецы выплыли на крупную заводь, предшествующую вытянутому овальному озеру. Шум в прибрежных кустах утих. Плавательные средства находились буквально в метре друг от друга. Гребцам приходилось прилагать немалые усилия, чтобы в спешке не налететь на своих товарищей. Взбудораженная поверхность озера покрылась мелкой рябью, прерываемой невысокими волнами, что лениво выползали из-под увесистых весел. Туман надежно окутывал лодки, скрывая от их пассажиров неровные очертания берега. В какой-то момент путники углубились в неприветливые воды настолько, что впору было подумать, что каким-то чудом они оказались посреди моря — настолько бескрайним виделся им водоем. — Со слов Рауса это просто заводь. Гребите усердней, здесь уже должен быть приток! — шипел Остин самым громким шепотом что предсказателю только доводилось слышать в своей жизни. Был бы приказ еще немного громче, и его можно бы было без труда разобрать и у самой мельницы. Хлюпанье весел в воде участилось. Нескольких минут хватило гвардейцам чтобы преодолев водную преграду вновь оказаться у берега, на этот раз противоположного. Гребцы направили свои посудины вдоль раскидистого камыша, едва не задевая его листву бортами лодок. — Где?! Лич тебя подери! Ну где же чертово продолжение реки? — негромко проговорил сопящий от напряжения Голдберг, энергично орудуя старым веслом.Три лодки уже успели описать полукруг по канту озера, но ничего похожего на приток или канал так и не было обнаружено. — Нет никакого продолжения… Этот подонок солгал нам, — поникнув, выдавил из себя Остин. Главарь гвардейцев выглядел неважно, он совершенно не контролировал ситуацию и оттого переживал пуще других. Хоть Остин и старался держатся мужественно, подавая своим подчиненным пример для подражания, по скривившимся скулам и потупленному взгляду было понятно, что мужчина подавлен и сбит с толку. — Разворачиваемся и гребем в обратную сторону, попробуем проплыть к руслу. — Опять через те заросли? Да еще и идти против течения… — донесся взволнованный ропот с лодки позади. Ответом на это последовало несколько нелестных комментариев от Остина, достигнув своего адресата они сумели ловко утихомирить вспыхнувшее недовольство. Грязная солдатская ругань была как панацея в такой ситуации. Дополнительная пара крепких словечек от Арчи подбодрила наемников, если не сказать, что подогнала. Верго хмуро вглядывался в прибрежные заросли. Прямо за ними безошибочно угадывалась непроницаемая завеса. Ловушка захлопывалась аккурат за озером, на редкость предусмотрительно перекрывая жертвам последнюю возможность пройти сквозь завесу по воде. «Неужели сила что стоит за этими тварями настолько умна?» — подумал предсказатель, перехватывая у Голдберга весло. Пыхтящий усач выбился из сил, осев на правый борт лодки. С годами он явно не прибавил в силе и выносливости. Вебер поднажал, натужно разворачивая посудину вместе с еще несколькими гребцами. Весла то и дело задевали дно, да только податливый илистый грунт не давал наемникам и шанса оттолкнутся от себя, лишь еще больше мешая их усилиям. Сопровождаемые аккомпанементом из отборнейшей ругани и остервенелого сопения, путники успешно добрались примерно до центра озера, на глаз направляя лодки к каналу из которого еще недавно и прибыли. За создаваемым ими же гомоном они не расслышали негромкого бульканья что донеслось со стороны левого берега. Подозрительная рябь, идущая перпендикулярно водным возмущениям от гребков, тоже осталась вне поля их видимости. Туман надежно скрыл все следы приближающейся угрозы. Гонимые страхом, озабоченные тягучим неведеньем, наемники приблизились к руслу, неоправданно близко подплыв к пологому берегу. Идущая первой лодка неожиданно встала, перекрыв собой весь путь. Два плывущих следом челнока по инерции врезались в образовавшуюся преграду, противным треском взвыв при столкновении. Застывшая лодка даже не шелохнулась, намертво перекрыв собою единственный путь к отступлению. — Какого черта встали?! — начал было возмущаться Остин, но быстро умолк, заметив насколько недвижимой была лодка. Плавающие в воде объекты даже при столкновениях или вхождении на мель не могут быть настолько неподвижны. Течение и небольшие создаваемые гребцами волны обязаны были раскачивать посудину, хоть бы и немного. Но лодка стояла как вкопанная, будучи неестественно зафиксированной на водной глади. Ругань умолкла. Недоумевающие люди удивленно разглядывали странное явление, не находя подходящих слов чтобы описать случившееся или же дать пригодный совет. Может быть молчание и затянулось бы на подольше, но сила припечатавшая суденышко решила внести в ситуацию свои коррективы. Сначала Верго услышал оглушительный треск, сопровождаемый чьим-то воплем, и лишь затем почувствовал холодные водяные брызги, тонкими струйками оседающие на его лице. Силуэт лодки сложился вдвое. Нос судна соприкоснулся с кормой, после чего вся структура, состоящая из гнилых мокрых досок и еще трепыхающихся тел, за считанные секунды ушла под воду, оставляя за собой лишь россыпь пузырей. И те вскоре перестали подниматься со дна, положив конец любым свидетельствам того, что изначально на озере было три лодки. Пассажиры оставшихся суден вцепившись в трухлую древесину своих плавательных средств, дикими, полными ужаса взглядами выискивали своих собратьев в пучине темных вод. Остин не стал дожидаться развязки событий и что есть мочи завопил, приказывая бойцам грести к дальнему берегу. Солдатская выдержка взяла свое, и еще минуту назад трясущиеся от волнения руки уверенно впились в мягкую древесину скрипящих весел, что есть сил отдаляя лодки от страшного места погибели товарищей. Верго уже почти не чувствовал рук от усталости, как его лодку сотряс сильный толчок, пригвоздив судно к месту. Даже удвоив усилия, четверым гребцам так и не удалось сдвинуть челнок с места. До убедившихся в тщетности своих усилий гвардейцев стала доходить вся плачевность их положения. Интуитивно они понимали, что сейчас произойдет. — Покинуть лодку! Все к нам! Быстро! — надрывался в отдалении главарь наемников, беспомощно пытаясь затормозить свое судно чтобы спасти товарищей. Несколько человек, откликнувшись на приказ своего командира выпрыгнуло за борт, их силуэты тотчас скрылись в воде, а тела так и не всплыли на поверхность. Начавшееся внезапно бултыхание так же быстро и затихло. На лодке остались двое: шатающийся от страха Голдберг, что еще десять минут назад признался, что не умеет плавать, и остолбеневший Вебер, тщательно провожавший взглядом каждого скрывшегося под водой бойца. Слегка отступив от борта, предсказатель поднял на манер чаши несколько открытых пузырьков с настойкой, театрально выдавив своеобразный жест, будто чокаясь с невидимым кубком. — Ваше здоровье! — недолго думая ляпнул Верго, опрокидывая содержимое флаконов себе в рот и одним большим глотком направляя их в желудок. В сложившейся ситуации такой жест мог показаться насмешкой, но право слово, предсказатель не имел намерений кого-либо оскорбить. Невинный при почти любых других обстоятельствах тост — это первое что пришло ему на ум. Веберу резко захотелось выкурить сигаретку. После стольких лет воздержания, здесь, посреди проклятого озера он бы с удовольствием оприходовал и пол пачки. Можно было конечно попросить у Барона, помня о его расчудесном вычурном портсигаре, но что толку — все равно жадные до крови водные пучины загасят папиросу еще до того, как предсказатель выкурит и четверть ее длинны. Верго сделал глубокий вдох, с удовольствием вбирая в себя свежий озерный воздух. Что же, по крайней мере перед смертью ему не придется вдыхать смрад мертвечины. Голдберг, казалось, совершенно не разделял философского подхода своего спутника к вопросам смерти. Усач озадаченно крутил головой, переводя взгляд то на предсказателя, то на утихомирившуюся водную гладь. Все застыло в почти абсолютной тишине. Лишь отдаленные крики Остина разрушали чудную идиллию. Печально знакомый хруст — предвестник гибели, ознаменовал собой конец. Деревянные зубы-доски схлопнулись на телах двоих пассажиров. Длинные мясистые конечности, на секунду показавшись из глубин ловко подцепили утопающих, утаскивая их на самое дно. Верго закрыл глаза. Мутное илистое месиво вовсе не тот вид, что предсказатель хотел лицезреть при своей смерти. Экстракт гриба сделал свое дело и Вебер практически не чувствовал удушения, лишь разносящееся по остаткам тела тепло. *** Насколько же это все-таки странное ощущение — внезапно обнаружить себя в самой гуще событий. Сперва предсказатель даже не понял, что за хаотичная суматоха творится вокруг него. Бегающие из стороны в сторону люди то и дело натыкались на стены и приставленные к ним части баррикад, десятки мелких объектов носились по помещению, едва касаясь укрытого чем-то шевелящимся пола. Хаотичные тени, падающая сверху солома вперемешку с темными щепками и стоящий в помещении гомон окончательно сбили Вебера с толку, смазывая общую картину, мешая ему сфокусироваться на чем-то одном. Вот мимо Верго проскочил кричащий Барон, толстыми пальцами вцепившись в облезлого хорька, что вонзил свои зубы в его роскошный пиджак. Дорогое одеяние с двойной прокладкой сумело удержать резцы создания в себе, намертво заключив их в свои объятия. Теперь же Барон изо всех сил пытался отлучить мертвое создание от любимого предмета гардероба. Сразу за Голдбергом, брезгливо морщась, гвардеец Генри (чье имя не так давно запомнил предсказатель), крупным плечом прижал изъеденную опарышами псину к стене, попутно прописывая твари увесистые удары по морде. Буквально в метре, Остин точными взмахами клинка делил прибывающие в дом тела на все большее количество частей. Стоящая обок Арчи, обмотав руки полосками ткани раскидывала подступающую со всех сторон живность, не давая ей подобраться со спины к брату. Телохранители Барона в другом конце дома обступили вжавшегося в стену Марка, пятками ботинок лопая черепушки подползающих грызунов. Для тварей покрупнее у них на вооружении был увесистый тесак и сверкающая в пламени лампы сабля. Измельчая созданий, они расчленяли их суставы, что не давало фрагментам нежити свободно шевелится. Широко раскрытыми глазами застывший Верго созерцал жуткое зрелище, пытаясь собраться с мыслями. Обычно после видения ему требовалось хотя бы несколько минут побыть в спокойствии и тишине чтобы хоть частично прийти в себя и унять тошноту с головной болью. Но в этот раз мертвое воинство решило помочь предсказателю включится в происходящее. Как известно — боль отрезвляет. Резкие болевые ощущение в ключице вырвали Вебера из оцепенения, заставив одернуть руку и несколько раз, со всей дури припечатать прицепившегося к ней грызуна о стену. Когда мутные мозги уже пару дней как мертвого зверька наконец стекли по стенке, а его хрупкие челюсти отвратно развалились, лишившись удерживавших их вместе суставов, Верго смог-таки восстановить циркуляцию мыслей, крепко схватившись за голову. Полное осознание плачевности его положения было даже болезненней недавнего укуса. Мертвое зверье уже напало, а значит времени у него совсем не осталось! Еще каких-то жалких десять минут, а может и того меньше, и громадные чудовища развалят дом, не оставив сражавшимся за свою жизнь людям и шанса на спасение! Наивно предполагать, что за эти несчастные десять минут он увидит еще одно видение. Да и что толку? Он лишь еще один раз испытает предсмертные муки, чтобы бесславно погибнуть в пастях мертвых исчадий ада. Предсказатель израсходовал все свои попытки — больше никто и ничто не поможет ему. В своей алчности и жадности он взял дело что ему не по плечу. Не смотря на все намеки судьбы он не сбежал, пока была такая возможность. Горделиво и свысока смотрел он на встречающиеся преграды. «С моими то силами, все мне нипочем. Со всем справлюсь», — ранее убеждал себя самоуверенный глупец. И вот, на пороге своей гибели, настоящей и бесповоротной, одурманенный наркотической гадостью, он трусливо сжимает в руках столь манящие пузырьки. Он даже не заметил, как его руки самостоятельно забрались в сумку, нащупав там заветные емкости. Верго сжал зубы до звона в ушах. Даже своей храбростью, что позволяет ему сейчас не биться в истерике подобно наследнику, он обязан тем самым настойками. Но кто он без них? Без наркотика и видений? Умеет ли самоназванный предсказатель умело орудовать мечом? Нет. С тех самых пор как он покинул армию, вещицы острее хлебного ножа не касались его руки. Выучился ли он на врачевателя, став тем, кем всегда мечтал быть? Нет. Оттягивая раз за разом поступление в академию он давно закрыл для себя эту дорогу. За напыщенностью, напускной дерзостью и дешевой лестью вышестоящим скрывалась столь неудобная правда — он никто. Просто обманщик, не солдат, не врач, и даже не земледелец, как его родители. И даже храбрецом назвать он себя не может, обманывая свой разум дорогостоящими снадобьями. За все эти годы Верго так и не смог накопить в себе достаточно мужества чтобы показаться на пороге дома своей родной семьи. Его родители, должно быть, похоронили сына в день получение печального известия из армии, давно свыкнувшись с мыслью что он никогда не вернется. Утратив одну семью, он не сумел завести иную. Ни любви, ни ненависти, — только работа. Бесконечная погоня за неутолимой жаждой денег и славы. В том единственном умении, что позволяло мужчине назвать себя уникальным, не было и капли его заслуги. Без чудесных видений он не только не стал бы столь известен, но и попросту не выбрался бы из злосчастного лагеря, будучи сожженным в жуткой яме с трупами. Но теперь даже чудо предсказаний не смогло перевесить его посредственность. Это конец, абсурдный, но закономерный. Наказание за череду непростительных ошибок, что мог допустить только законченный слепец. Сумбурный ворох его мыслей своей хаотичность смог затмить даже кошмарную реальность. Ноги Верго подкосились. Предсказатель осел на пол, прямо в кучу шевелящихся останков, безразлично усевшись на что-то еще трепыхающееся. «И кому я помогаю? Ради чего я здесь? Все это время я работал на убийц, воров и коррупционеров. Спасал их детей, друзей и подчиненный, но зачем? Чтобы в будущем могло пролиться еще больше крови? Прав был Голдберг, мы с ним похожи. Что я, что он, оба всю свою жизнь ищем оправдания своей отвратности. Есть что-то символическое в том, что мы оба погибнем здесь, вместе. Вот уж и правда, если у Бога и есть чувство юмора, то это ирония, — отстраненно размышлял Вебер, безразлично наблюдая за усилиями обреченных товарищей. — Убийцы, торговец оружием, и один очень одинокий обманщик — всем нам тут самое место. Жалко только, что Марк, Блиц и Раус тут погибнут. Они заслуживают лучшего. Даже Раус, пускай он и подвел нас с притоком реки… Нерасторопный идиот… Но даже он…» Мысленный голос Вебера умолк, предсказатель нахмурился, повернувшись в сторону хозяина дома. Сам же Раус все это время настороженно вжимался в подпирающий стены шкаф, всем своим видом стараясь не привлекать к себе лишнего внимания. Мертвечина задорно пробегала мимо него, бросаясь под ноги сражающимся гвардейцам. Проникший сквозь щели и разломы туман к этому моменту уже достаточно загустел чтобы позволять этим созданиям худо-бедно ориентироваться в пространстве. Их когти и клыки более не орудовали хаотично, в слепой попытке зацепить хоть кого-нибудь, но целеустремленно впивались в лодыжки и бедра, еще больше усложняя жизнь обороняющихся. Хозяина дома поток тварей как бы невзначай избегал, то промахиваясь мимо мужчины, а то и вовсе, в открытую оббегая. Верго всем своим естеством сконцентрировался на трясущемся в шести метрах Раусе. Шестеренки в голове предсказателя тронулись, медленно, кусочек за кусочком пережевывая пришедшую ему мгновение назад мысль. Утрачивая свою абстрактность и обретая все более конечную и завершенную форму, мысль красной нитью проходила сквозь все события этого порядком затянувшегося дня. «Деревня была уже пуста, когда мы пришли. Мы были слишком уставшие и заморенные дорогой чтобы это заметить, ведь не было ни следов бойни, ни даже беспорядка. Но их не было как раз потому, что расставившие эту ловушку убийцы заранее готовились к нашему приходу. Раус — одинокий рыбак. На кой черт ему этот достаточно крупный дом, если он живет без семьи? Его хаотичные метания отлично показали его неспособность разобраться в собственном жилище. Он попросту не знает толком что и где лежит. Либо наш новый знакомый фирменный идиот, либо он и сам гость в этом доме. На этом странности не заканчиваются: почему за все свои попытки в видениях я ни разу не видел Рауса ни раненным, ни мертвым? Я был невнимателен? Нет, здесь что-то другое. Мертвые выродки избегают его, это заметно невооруженным взглядом. Почему он, якобы давний обитатель этого места, так плохо знает местность? Случайно ли он отправил нас к несуществующему каналу реки? Не думаю», — мысли проносились роем в голове озаренного Вебера. Ни лязг железа, ни людские крики, ни даже беспрестанно извивающиеся под ним ошметки мертвечины не смогли сбить его с уже вполне себе четко сформированной мысли. Предсказатель молниеносно вскочил с пола, неловким пинком отправив прицепившуюся к ноге тварь в полет. В несколько шагов он преодолел все расстояние, разделявшее его с хозяином дома. Пользуясь замешательством последнего, предсказатель с широкого замаха заехал Раусу кулаком в челюсть. Опешивший мужчина едва успел повернутся в сторону нападавшего, беспомощно наблюдая как вытекающая из носа струйка крови марает его рубаху. Вебер немного промахнулся, зарядив хозяину по переносице, а не по подбородку. Не успел Раус обмолвится и словом, как Верго всем своим весом прижал его к стене, попутно ударив коленом сконфуженного мужчину в пах. — Как это остановить?! — проревел предсказатель прямо в багровое лицо избиваемого. Зажимая кровоточащий нос, Раус попробовал освободится, как заведенный качая головой из стороны в сторону. Почувствовав неприятный укол в районе щиколотки, Верго едва ли не с мясом на клюве оторвал от себя птенца с пробитой грудной клеткой. Со всей дури он прижал барахтающееся создание к щеке лжехозяина дома, но тварь, будто и не замечая живую плоть под собой, все пыталась извернутся чтобы клюнуть в руку своему обидчику.