Сорвавшаяся с потолка холодная капля скопившегося там конденсата плюхнулась предсказателю прямиком на чумазый лоб, пробуждая того от тягостного беспамятства. С трудом раскрыв слипшиеся глаза, Вебер сразу же заметил, что в ширине обзора левый глаз значительно уступал правому. По всей видимости сказывался отек в месте удара. Верго обнаружил себя скованным по отведенным за спину рукам, подвешенным на такой высоте, что его ноги едва касались земли. Он был прикован к вмонтированным в стены толстым металлическим скобам, где-то в темном влажном помещении, хорошо продуваемом шальными сквозняками. О характере тюрьмы предсказателя можно было судить по трем признакам: уходящему вдаль от места заточения Вебера узкому тоннелю, заполненному журчащей темной водой, тянущемуся по полу глубокому желобу, и самое главное, по характерной вони. «Канализация. Ну почему именно канализация?» — подумал Верго, попробовав издать возглас полный досады и отвращения. Вот только из его рта донеслось лишь жалкое мычание. В попытках пошевелить в пересохшем рту языком, предсказатель уперся в надежно закрепленный на его ротовом аппарате кляп. Кожаный ремешок дьявольского приспособления надежно обхватывал его голову, не оставляя даже малейшей возможности издать сколь-нибудь членораздельный звук. Последовавшие попытки освободить руки также не увенчались успехом. Глупо было надеяться, что жалких силенок предсказателя хватит на то, чтобы разорвать стальные оковы, что так плотно обхватывали его запястья. Отказавшись от этой затеи, мужчина попробовал вырвать из стены крепления, стараясь расшатать их, но и тут его ждала неудача. Кто бы его здесь ни заковал, сделал он это с особой щепетильностью. Металлические крепления были нерушимой частью стены, не было и малейшей возможности их оттуда вырвать. Посуетившись с пол часа, предсказатель оставил свои бесплодные попытки, издав недовольное мычание. В одиночку ему было никак не выбраться, это уж точно. Жирная навозная муха села мужчине на нос, заставив того активно замотать головой — в свете последних событий Вебер начал испытывать нездоровый страх перед мелкими насекомыми. Слишком еще свежи были воспоминания о всепоглощающей орде этих созданий, с которой ему едва удалось справится. Пытаясь отвлечься от летающих тут мух, болезненно затекших суставов рук и разбухшего от жажды языка, Верго сознательно удалился в свой внутренний мирок, наглухо захлопнув ставни восприятия жестокого окружающего мира. У него не было и тени сомнения в том почему он был заточен в подземелье. Учитывая вполне себе конкретные реплики убийцы в маске, произнесенные им незадолго до того, как предсказатель потерял сознание, сделать соответствующие выводы было не сложно. «Кассиус каким-то чудом сумел-таки выбраться из-под завалов обсерватории. Вероятно, когда мы еще находились у ее обугленных остатков он воспользовался свой силой не только чтобы прикончить нас. Нет, смысл был в другом: этим он надеялся привлечь внимание отправившихся за ним следом людей. Они то его, наверное, и вытащили оттуда, — мысленно рассуждал предсказатель, устало нахмурив лоб. — Его везли по главному тракту, отсюда и его преимущество в скорости. Вот почему он добрался к Ганое раньше нас. И это только пол беды. То, что я вишу здесь как беспомощная кукла, а не переживаю видение собственной гибели, свидетельствует о том, что он действительно нашел человека что ранее со мной работал. Пекос разузнал что мои видения проявляются только тогда, когда мне или кому-то из моего окружения грозит смерть или увечье. Поэтому он и явился в шатер с твердым намереньем никому пока не вредить. Поэтому я и скован здесь целым и практически невредимым. Он узнал о условии работы моих сил, но вероятно не был уверен в сроках их срабатывания, для того и перестраховался, решив держать меня здесь живым, подальше от моих спутников, и от себя, разумеется. Черт, никогда бы не подумал, что кто-то сможет так меня переиграть. И правда, стоило трепаться о своих силах поменьше. Все виноват мой чертов длинный язык. Вот же редкостное скотство. Мне конец. Если у него есть хотя бы зачатки мозга, а они есть, то мне живым отсюда не выбраться. Учитывая мое положение, тут и сотня видений не поможет. Все равно я ничего не смогу сделать, чтобы я в них ни увидел». Грустно вздохнув, Верго позволил себе пустить одинокую слезу, не столько по плачевности своего положения, сколько от обиды на свою говорливость. Ему виделось что именно она привела его к краху. «Вот же, отец бы сейчас позлорадствовал. Он ведь всегда говорил, что в ином деле, кроме как в деле фермера, мне не преуспеть, что не выйдет из меня доктор. А мать, должно быть, просто посмотрела бы своим укоризненным взглядом мне прямо в глаза, грустно покачав головой. Хорошо, что они меня сейчас не видят. Хотя, все равно для них я уже давно мертв. За мою прошлую смерть им хотя бы пришла компенсация из военной канцелярии федерации. За эту же им ничего не придет, — позволял проникать в себя все более пессимистичным мыслям Верго. — Интересно, им тогда досталась какая-то лицемерно-патриотическая медалька или грамота, свидетельствовавшая о моем самоотверженном героизме, или все-таки федерация поскупилась на почести?» Приглушенный нервный смешок предсказателя отправился бродить по зловонным тоннелям канализации, пугая прогуливающихся по ним облезлых крыс. За ним последовал второй и третий, замещая собою звуки журчащей воды. Не смотря на царившую в канализации прохладу, Вебер весь покрылся испариной, раскрасневшись подобно сваренному раку. Волна тревоги, смешанной с горькой беспомощностью, сотрясла его подвешенное тело, прервав удушающий смех. Ранее он чувствовал себя стоящим на краю пропасти, сейчас же он стремительно несся вниз, с ужасом ожидая противный звук с которым его тело разобьется о самое ее дно. «Заниженные ожидания никогда не приведут к разочарованию, — невольно пронеслась в голове у предсказателя хорошо знакомая ему фраза. — Но разве я многого хотел? Спокойная жизнь в достатке — и это завышенные ожидания? За это я пострадал, или же все дело во всех тех бедолагах, которых я был вынужден оставить позади себя чтобы выжить? Я должен был поставить их жизни превыше своей? Вздор. Чертов бред. Да ответь же мне! Я же знаю, что ты слышишь мои мысли! Ответь мне, в чем моя вина?! Почему я?! Появись, черт тебя побери, появись и взгляни мне в глаза!» Лишь удаляющееся гулкое эхо его собственного заглушенного крика ответило ему. Кого бы предсказатель мысленно ни звал, никто не поспешил к нему. Преисполнившись обиды, плавно перетекающей в бурлящий в груди гнев, Верго резко откинул голову, болезненно ударившись о холодный камень стены затылком. Спустя минуту он повторил странный акт самовредительства. Снова и снова методично колотя стену собственной головой, он остановился только тогда, когда темные пятна заволокли взор, на пару с проступившими слезами мешая смотреть на унылые подземные декорации. Его голова буквально раскалывалась от глухой боли. Отведя голову вниз для очередного удара, Верго остановился, тяжело дыша. Он явственно почувствовал рядом чье-то присутствие. На секунду ему показалось что мрак канализации отступил, пропуская в уходящие вдаль тоннели лучи призрачного света. «Я читал о тебе. Я проштудировал десятки книг и таки выяснил символом чего является якорь. Моряки тысячелетиями отправлялись в дальние плавания не зная вернутся ли они когда-либо еще или нет. На своих кораблях, на своих флагах, и даже на своих телах они оставляли твой символ. Они всегда держали тебя в своих сердцах. Но морем здесь дело не ограничивается. Нищие и богатые, счастливые и несчастные, люди и животные — все они одурманены тобой. Все они хранят тебя, все они живут тобой. Я знаю кто ты», — возобновил свой внутренний диалог предсказатель, будучи уверенным что он будет услышан. Журчание воды притихло, затихли и шуршащие вдали крысы. Вся канализация погрузилась в могильную тишину, едва разбавляемую неровным дыханием подвешенного за руки человека. Краем глаза предсказатель заметил плавное движение: из ниоткуда грациозно выплыла таинственная особа. Словно развеваясь на ветру, длинный и довольно широкий ярко-желтый пояс элегантно обхватывал талию пришедшей гостьи, приятно гармонируя с ее мешковатым девственно-белым одеянием. Одной рукой появившаяся девушка придерживала покрывающую ее голову широкополую соломенную шляпу, увенчанную столь знакомым предсказателю символом — железной эмблемой якоря. Как и всегда, гостья сохраняла единую цветовую гамму своего наряда, пускай и слегка экспериментируя со своим образом. Но отнюдь не ее одеяния приковали к себе взгляд Верго. Мужчина тщетно силился разглядеть ее лицо, предательски расплывающееся перед глазами. «С самого момента моего спасения из лагеря в Као я знал, что за это придется платить… Так чего ты от меня хочешь? Разве я недостаточно сделал для тебя? Сколько душ я спас? Если ты недовольна тем, кого я спас, то почему все еще позволяешь мне пользоваться этой силой? А если довольна, то сколько спасенных жизней еще ты от меня ожидаешь? Я давно уже отдал свой долг, — размеренно произносил слова в уме предсказатель, не отрывая взгляда от явившегося ему образа. — Я устал, правда устал. Я устал умирать в твоих видениях, я устал что меня убивают раз за разом, устал быть съеденным, устал быть разорванным на части, устал быть переломанным и утопленным. Я больше так не могу. Я хочу спокойной и тихой жизни. Я больше не хочу страдать ради призрачного блага других!» Немного склонив голову на бок, девушка протянула свою руку к щеке Верго, но тот резко отдернул голову, впившись в гостью полным боли взглядом. «Мне не нужна твоя жалость. Хватит уже играть в эти игры. Просто объясни, чего ты от меня хочешь», — обратился в мыслях к девушке Вебер. Призрачная фигура неспешно отступила на шаг, убрав руку от предсказателя. С секунду она просто стояла, сомкнув руки у живота, после чего вытянула их перед собой, тем самым протянув мужчине внезапно появившийся странный предмет. В изящных руках гостьи виднелось нечто темное, инородное. В зловещем предмете угадывались очертания хорошо знакомой предсказателю маски. Мужчина нахмурился, напрягшись всем телом. Протянутая ему темная маска Кассиуса Пекоса была окровавлена и исцарапана. Стоило Веберу взглянуть на то место где должны были бы быть прорези для глаз, как его сознание заполонили сотни и тысячи невыносимых криков. Детский плач по утерянным родителям и женский рев по утраченным детям, мужские завываний, пронизанные нестерпимой болью и страхом, — все это, сливаясь в единую какофонию заполонило разум предсказателя, истязая его. Мольбы и просьбы, неудержимый плачь и болезненные выкрики доносились со всех сторон, но тотчас пропали, стоило Верго отвести от маски взгляд. Отдышавшись, предсказатель вновь посмотрел на пришедшую к нему девушку. «Да… Ну конечно. Если он придет ко власти, то утопит княжество в крови. Так значит вот чего ты хочешь. И ты сообщаешь мне об этом только сейчас?» — вопрошал в уме мужчина, непонимающе вздымая к гостье уставшие глаза. Таинственная девушка плавным движением сняла с головы шляпу, позволяя удерживаемым до этого длинным волосам высвободится, обхватив ее плечи. Воздух содрогнулся, наполнившись неуютным звоном, складывающимся в два отдельных слова. Сами слова было не разобрать, но их длинна, как и приданная им интонация, намекнули предсказателю на наиболее вероятное их значение: «Так нужно». Верго устало опустил голову, закрыв глаза, тем самым показав, что их своеобразное общение подошло к концу. Ни одно слово не могло бы описать тот хаос что творился сейчас у него в голове. Когда же он наконец вновь открыл глаза чтобы окинуть взглядом свою тюрьму, гостьи уже не было. «Я не буду твоей игрушкой вечно, — подумал на прощание предсказатель, безвольно обвисая в неудобных кандалах. — Если ты не припасла для меня еще один козырь, то скорее всего здесь я и умру». Не смотря на циркулировавшие в его сознании безрадостные мысли, слабое дуновение надежды все еще чувствовалось им в воздухе. Предсказатель помнил, что его гостья не любила действовать открыто, предпочитая темнить в своих намереньях и планах до самого конца. Много лунных лет назад, когда Верго был больным и обессилившим узником военного лагеря, таинственная незнакомка не спешила исцелять его. Она предпочла дождаться пока Вебер сбежит из-под своего заключения, только после этого избавив его от жуткого заболевания. Впоследствии мужчина не раз задавался вопросом, чего же она тогда ждала? В конце концов, осмыслив известные ему факты и перебрав множество возможных концепций и идей что могли послужить источником ее мотивации, предсказатель пришел к выводу, что она не желала, чтобы кто-то из экспериментаторов лагеря выяснил, что у него появились способности к предвиденью. По всей видимости она не хотела, чтобы через предсказателя федерация воспользовалась дарованными ею силами в своих интересах. С какой-то стороны, для нее это был естественный план. Когда твоей целью является спасение людей, ты явно не захочешь давать безжалостному, ненасытному ко власти государственному механизму возможность заглянуть в будущее. Но значило ли это, что у нее есть план и на этот раз? Стоило ли Верго и дальше хранить в глубине сердца стремительно затухающую искру надежды? Предсказатель не знал ответ. Вися час за часом в удручающих потемках канализации, постепенно ощущая, как сдают свои позиции его почки, наполняясь холодом от склизкой каменной стены, мужчина предался давним воспоминаниям как единственному средству, что могло бы помочь ему скоротать время. Картины давно забытого прошлого предстали перед его глазами. *** Вот он, одетый в приличного вида новехонький жакет, молодой и амбициозный, восседает в пропахнувшем сигаретным дымом кабаке. Приглушенный свет освещает дышащее размеренной деловитостью место ровно настолько, чтобы заядлые игроки в вист могли разглядеть свои карты. Где-то в стороне раздается звук кия, отправляющего крупный бильярдный шар из кости морских титанов прямиком в узкую лунку. Мелодичная, слегка заигрывающая с оживленными посетителями музыка, доносящаяся от стоящего в углу фортепиано, заполняет собой помещение. В воздухе отчетливо считывается острота мимолетного азарта, смешанная со страхом потери. Да, потери. В этом месте можно было потерять многое. Некоторые даже теряли в нем себя. Едва не дрожащий от возбуждения Верго Вебер, мокрой от пота рукой неспешно поднимает со стола крупный наперсток, обнажая слегка потертые игральные кости. Две тройки и единица. Предсказатель запускает свои скрюченные пальцы себе в волосы, едва не вырывая их с корнем от досады. Чьи-то смуглые ухоженные руки, появившиеся прямиком из облака сигаретного дыма, плавным движением утаскивают себе половину его фишек. Дело было плохо. Нил де Голь, сидевший по правую руку от Верго, успокаивающе похлопывает того по плечу. Он что-то тихо говорит, но предсказатель его не слышит — ему легко говорить, это не он только что потерял половину от своих годовых сбережений. Сжав зубы до появления шума в ушах, предсказатель сгребает остатки своих фишек в охапку. Неровным шагом он идет в уборную, ударом распахивая дверь и обливая себя потоком ледяной воды, прямо из-под слегка проржавевшего крана. Он оглядывает себя во вмонтированном в стену серебряном зеркале. Верго мертвецки бледен. Он хочет отыграться, он готов на все чтобы отыграться, но ставки так чертовски высоки… Дрожащими руками мужчина проворачивает на себе галстук, уже затягивая узел. Привстав на умывальник, он цепляет галстук за острые края газовой люстры. Тяжело дыша, он топчется на скользкой керамике, застыв в нерешительности. «Один раз. Только один. Я просто один единственный раз отыграюсь и уйду. Пожалуйста», — пробормотал предсказатель, готовясь спрыгнуть. Что-то останавливает его. Не просто примитивный животный страх, что в последний момент сковывает всех самоубийц, заставляя бороться за свою жизнь. Нет. Это было поистине дурное предчувствие. Сдернув галстук с люстры и спрыгнув на кафельный пол, мужчина крепко выругался, схватившись побелевшими пальцами за горло. «Что если это не видение? Что если я просто умру? Она хочет, чтобы этой силой я спасал жизни, так с чего же ей помогать мне, когда я сам готов отнять свою?» — пронеслась в голове предсказателя устрашающая череда мыслей. Нет, так рисковать собой он не будет. Даже его годовой заработок этого не стоит. Но как на счет того, чтобы рисковать другими? Раньше, когда страдал кто-то из числа тех людей, на судьбу которых ему было не наплевать, все жуткие события всегда оказывалось видением, лишь яркой предварительной демонстрацией грядущего будущего. Может, впервые ему самому стоит стать инициатором своих видений? В кабаке был только один человек, жизнь которого что-то для него значила. Вебер побелел пуще прежнего. Хватит ли у него силы воли чтобы отнять жизнь друга? Убить его только для того, чтобы отыграться самому? «Это будет просто видение. В реальной жизни никто ведь не пострадает? Убийство кого-то из своих видений, сродни убийству воображаемого приятеля — шалость, да и только, — пробормотал ошарашенный своими же мыслями предсказатель, доставая из кармана тонкий канцелярский нож. — У образов в видениях нет чувств, им не может быть больно, ведь они же не реальны. А я реален. Мои проблемы реальны…» Находясь в состоянии близком к исступлению, мужчина покинул комнату, вернувшись в помещение, служившее импровизированным игорным залом. Срывая дыхание, быстрым шагом пошел он в сторону стола, за которым сидел его друг, пряча в кармане правую руку, все так же сжимающую острый предмет. *** «Ну это и гадость», — едва не сплевывает предсказатель, слегка отпив из предложенной ему фляги. «Дело здесь не во вкусе. Ты подожди немного. Позволь настойке сделать свое дело, — деловито проговаривает де Голь, протягивая другу бокал с красным игристым вином, чтобы тот мог смыть неприятное послевкусие. — Это хит сезона. Вне всякой конкуренции, уж поверь мне. Спрос настолько велик, что мне пришлось переоборудовать всю мою грибную ферму только под выращивание Красного Гриба». Верго откидывается на спинку плетеного кресла, позволяя приятному теплу распространится по всему его телу. В голове слегка прояснилось, краски мира стали чуточку ярче. На лице мужчины появилась едва заметная улыбка. «Я слышал, что в медицине экстракт из этих грибов используют как мощный седативный препарат. Если поиграться с дозировкой, то он может быть и отменным транквилизатором. Но я вот нашел ему другое применение. Думаю, ты со мной согласишься, было бы грешно оставлять это чудо только для лечения тела, тогда как душа, подчас, требует лечения ничуть не в меньшей степени», — продолжал говорить Нил, тоже отхлебывая из фляги. «Если у тебя она еще есть…» — с трудом шевелил языком одурманенный Вебер. «Если она у тебя еще есть, — с улыбкой согласился с ним друг, задумчиво окидывая собеседника взглядом. — Знаешь, Верго. Я ведь хотел поговорить с тобой сегодня и о кое-чем важном. Для тебя есть работа. Это хорошие заказчики, я давно с ними сотрудничаю. Ничего сложного — сопроводить конвой, пронаблюдать чтобы с грузом ничего не случилось. Работа на пару дней. Это легкие деньги». «Я… Нет, у меня дела…» — неуклюже облачал свои мысли в слова предсказатель. «Дела? У тебя то? Я так не думаю», — усмехнулся Нил, привставая с кресла и неспешно подходя к раскрытому настежь буфету. «Нет… Нужно…Нужно посетить родню. Я давно хотел. Завтра поезд…» — До Вебера начало доходить что он отхлебнул слишком уж много настойки для первого раза. Он размеренно и неумолимо приближался к состоянию овоща. «Твоих родителей, надо полагать? Нет, тебе это не нужно. Ты же не маменькин сынок? Тебе ведь больше не нужно прятаться за мамину юбку? У тебя нет семьи. У нас ее быть и не может. Но у тебя есть работа. Давай, отдыхай, завтра возьмешься за дело. Я уже обо всем договорился, — мягко, но настойчиво проговорил де Голь, копошась в забитом под завязку буфете. — И еще, в дорогу я дам тебе еще одну склянку настойки, и если сделаешь все как следует — после дела получишь еще парочку. Ну? Что ты на меня так смотришь? Мы же друзья. А друзьям полагается помогать друг другу. Именно поэтому я тебе и помогаю». *** Одетый в одну только длинную конопляную рубаху, маленький мальчик со всех ног бежал вдоль пологого берега пруда. Грязь с пылью липли к ногам ребенка, но тот совсем не обращал на это никакого внимания. Оббежав крупный амбар, справившись с полуметровой оградой и пересекши обширное вспаханное поле, мальчик оказался наконец у порога старого кирпичного дома. Облюбовавший тенистые влажные стены постройки хмель оплетал каменное жилище, укрывая собою стены, извечно находящиеся в тени. Зеленый каменный гигант манил собой ребенка, но тот не спешил пересекать порог. Помявшись у входа, мальчик решился-таки осуществить задуманное и не без труда приоткрыл тяжелые деревянные двери, запуская в дом ласковые лучи столичного солнца. Пройдя мимо гостиной и спальни он остановился на старом потертом ковре, прямо перед входом в кухню. Оттуда доносился неприятный его носу запах кислой выпивки. Чихнув и утерев рукой нос, юный Верго предстал перед сидящим с недовольным видом отцом. Мужчина, чье грубое загорелое лицо закрывала пышная борода, перерастающая в слегка неопрятные бакенбарды, держал в руках полупустой глиняный кувшин, что обычно использовался для заготовок яблочного сидра. «А где матушка?» — выпалил мальчик, словно позабыв за чем пришел. «Ее сейчас нет», — отрезал мужчина, отхлебнув из кувшина.