Все начали оборачиваться. Женщина, стоявшая на входе в зал, подошла и стала ругаться таким же громким шепотом. Аня нашарила в сумке чупа-чупс, и Ида угомонилась. Заодно Аня достала упаковку анальгетиков и положила в рот таблетку, стараясь проглотить ее без воды. Через несколько номеров, после сольных выступлений, Лиля играла в ансамбле. Аня вспомнила было, как трогательно смотрелась на ней привязанная к шее синяя подушечка и как Лиля выводила тоненькое «Мяу» на первом экзамене, но Ида снова сбежала. Женщина у входа поймала ее за шиворот и выдворила из зала. Аня торопливо встала и тоже вышла. – Ида, ну как тебе не стыдно! Ида нашла что-то интересное в кадке с пальмой, и стыдно ей не было ни капельки. – Мама, смотри, там жук, – сказала она задумчиво, а потом обернулась. – А когда папа снова будет с нами жить? Несколько человек, находившихся в коридоре, уставились на Аню, и она застыла, смущенная и застигнутая врасплох. Но в этот момент из зала донеслись аплодисменты, дверь открылась и высыпала куча детей и их родителей. Все громко переговаривались между собой и заполнили пространство коридора, включая промежуток между Аней и кадкой с пальмой, возле которой стояла Ида – полуобернувшись, погрузив в растресканную сухую землю пальцы и обращая в сторону Ани немой вопрос. * * * – Ой, какая кофточка! Ида достала из пакета розовую блузку. – Это моя! – Лиля выхватила блузку, но Аня тут же забрала ее сама. – Она давно тебе мала, успокойся. А Иде большая. Ида, положи, не балуйся. Аня вытряхнула еще один пакет на диван. Пестрая куча вещей рассыпалась по светлой обивке. В воскресенье наконец появилось время разобрать старые вещи. Их было много – весь зеркальный шкаф был забит бесконечными пакетами. Они копились несколько лет, и пора было от них избавляться. – А вот это должно подойти. Иди сюда. – Аня потянула Иду за рукав и натянула через голову зеленую футболку. – Ничего себе, маленькая! Аня растерянно смотрела на Иду, не понимая, когда она успела так вырасти. Эту футболку Лиля носила, когда ей было семь. Ида явно росла крупнее. – Мама, когда ты уже закончишь? – раздраженно спросила Лиля. – Мне заниматься надо. – Ну, так занимайся, кто тебе не дает? – Да вы все орете! Я же нот не услышу. Ида действительно кружилась по комнате, напялив на себя старое Лилино платье, и громко пела: – Отпусти-и-и и забу-у-удь!.. – Кто все?.. Ида, тише!.. Лиля села у пианино и громко ударила по клавишам. У Ани заболела голова. Остро захотелось тишины. Она взяла телефон и посмотрела на экран. Сообщений не было. Аня вздохнула и продолжила раскладывать вещи. – Это в Северск, это в Рязань, это в Арбаж, это… – Она с недоумением посмотрела на рваные трусы. – Это в мусор. Ида тут же схватила эти трусы и надела их на голову. Лиля заиграла на пианино что-то торжественное. Аня взяла следующий пакет и заглянула в него. Там аккуратной стопочкой лежали пеленки и ползунки. Аня села рядом с пакетом и наугад достала одну из вещей. Ей попался бело-розовый чепчик. – Это… Она вдруг перестала понимать, что и куда нужно положить. Слева гремело пианино, справа кружилась Ида с дырявыми трусами на голове, а прямо перед Аней был большой пакет. И бело-розовый чепчик в руках. – Это в Северск, – тихо сказала Аня. Светка была снова беременна, и все эти вещи скоро ей пригодятся. Почему-то Аня была уверена, что ей самой они уже не пригодятся никогда. «Передай Руте, что я не беременна». Она огляделась вокруг, отстраненно созерцая картину домашнего хаоса. Кругом были детские вещи: они лежали стопками в кресле, валялись горой на диване, стояли в пакетах на полу. Каждый из этих пакетов был подобен большой почтовой коробке, в которой лежит отдельный пласт жизни – не только и не столько ее лично. Жизни вообще, будто это пласт грунта, снятого лопатой с поверхности Земли и аккуратно перенесенного в коробку, чтобы плодородная почва появилась где-то еще. Здесь и так уже все распускается и зреет, это готовый сад, который нужно поливать, удобрять и пропалывать, и новые деревья будут появляться, будут тянуться к небу новые кусты. Вот только Аня здесь уже будет ни при чем. – Бам! Бам! Бам! – лупила по клавишам Лиля. – У-у-у-у… – кружилась по комнате Ида. Это были не просто вещи. Это была почва со включениями семечек и ростков, и теперь она сыпалась сквозь пальцы и падала по пакетам. Все в комнате цвело и буйствовало. Аня взяла чепчик в горсть и бросила в пакет сверху. Потом она вышла из комнаты и куда-то пошла, чувствуя себя обедневшей. Прошла полутемным коридором, автоматически проговаривая: «Anaea nessus», «Lieinix lala». Она подумала о том, что где-то далеко так же согнулась над пакетами чужая, незнакомая женщина. И пакетов у нее было гораздо больше, а в них – гораздо больше земли. – Не бойся, – сказала Аня черно-белой бабочке. – Я не стану воровать чужую землю. Аня прошла на кухню, налила в кружку воды и выпила таблетку. Остановилась, замерев и пережидая боль внизу живота. Сейчас, сейчас она вернется в комнату и закончит сортировку вещей, потом искупает Иду и ляжет спать. Они уже лежали в кровати, когда Ида сказала: – Мам, почитай. – Ида, я устала… Давай завтра. – Ну, мамочка… – Ладно. Полстранички. – Ура! Ида села, выражая готовность слушать. Аня взяла книгу. – Так, где мы с тобой остановились… Ага. Страница восемьдесят шесть. – Восемьдесят шесть! Восемьдесят шесть! – запрыгала по кровати Ида. – Эй вы! Отвяжите веревку! Здесь ждет еще один мальчик, и летать он пока не умеет![113] – читала Аня. –  Люди кинулись развязывать веревку, но это было нелегким делом, потому что Пеппи умела завязывать крепкие морские узлы. Она научилась этому у матросов, когда плавала по морям со своим папой. Аня вдруг споткнулась, словно веревку привязали не к дереву, а к ее горлу. – Мам, ну ты чего остановилась? – спросила Ида. – Я… Аня провела по шее рукой и продолжала: – Но вот веревка наконец… снова оказалась в руках Пеппи… – Мама! Я еще слушаю! – …И она спустила на землю второго мальчика… Пеппи осталась одна на дереве. Аня захлопнула книгу. – Все. – Нет, нет! – протестовала Ида. – Ты обещала. – Прости. Мне нужно принять таблетку. Завтра я обязательно дочитаю. – Аня поднялась с кровати. – Можешь пока посмотреть картинки. – На этой странице нет картинок, – сказала Ида, открыв книгу на закладке. – А ты перелистни, – сказала Аня. – Может, на следующей есть. – На следующей тоже нет. – В конце книги точно есть. Листай, – сказала Аня уже из коридора. Вдруг ей показалось, что в дверь постучали. Она посмотрела в глазок, но увидела только пустую площадку. «Послышалось», – сказала она своему отражению в зеркальной двери. Она вспомнила, как шесть лет назад позвонила в дверь, стоявшую на месте этой до ремонта. Как открыл Женька и спросил: – Ой, привет. Ты что-то рано вернулась! А где Влад? – Влад занят. Он трахается, – сказала Аня. – Я вернулась, чтобы сделать аборт. Женька смотрел на нее растерянно, а потом засуетился, пытаясь ее отвлечь. – Да ты что, не говори глупостей! Давай сюда свою сумку. Что ж ты не позвонила, я бы встретил тебя… Хочешь чаю? Я сейчас сделаю тебе чай, проходи на кухню, садись… Тебе зеленого или черного?..