– Я твоё ночное сообщение только потом увидел… – Когда «потом», Платон не уточнил. – И только вчера меня торкнуло – пятнадцать лет. – Да, пятнадцать лет, – едва слышным эхом повторила Ада. – Пятнадцать, – так же тихо поддержал её Илья. – Странно, что на десять лет мы не собирались. Не странно, учитывая, что они старались не говорить и даже не думать об этом эпизоде их общего прошлого. – Я приезжала, – сказала Ада. – Не видел тебя. – А ты приезжал? – удивилась женщина. – Я несколько раз приезжал в октябре… на десять – не помню точно, но в прошлом году был и в позапрошлом тоже. Только я в посёлок не заезжал, даже на дорогу нашу не сворачивал. – Платон усмехнулся. – Я выезжал на старое шоссе и останавливался, зная, что примерно в километре через лес находятся наши дома, сидел и смотрел на деревья. Когда курил – курил, когда бросил – просто так сидел. Один раз – три часа проторчал. – И уезжал? – И уезжал, – подтвердил Платон. – В этот день я никогда в посёлок не приезжал. – Спасибо вам, – тихо сказала Ада, оглядывая мужчин. – Спасибо. – Тебе спасибо, – в тон ей ответил Бархин. – Нужно было в конце концов собраться здесь в этот день. – Но давайте обойдёмся без похоронного настроения, хорошо? – попросил Платон. – Не знаю, как вы, а я – просто помню. Это часть моего прошлого. Мне важно помнить, но рыдать я не собираюсь. – И нужно подумать что мы будем есть, – заметил прагматичный Бархин. – Обжора, – усмехнулся Платон, который был килограммов на пятнадцать здоровее поджарого и подкачанного Бархина. – Ты приготовишь что-нибудь? – осведомился в ответ Илья. – Кстати, не заметил, чтобы ты выгружал сумки. – Готовишь у нас ты, – ответил Платон. – Я могу купить. – Может, пожарим мясо? – Теперь Илья смотрел на Аду. – Шашлык? – Да. – Я не против, но у меня ничего для него нет. – Женщина улыбнулась. – Кроме вина. – Мы всё привезём. – Мы привезём? – удивился Платон. – Твоя машина ближе всех к воротам, на ней и поедем. – А ты? – А я поеду с тобой, потому что без меня ты не сможешь купить приличное мясо. И всё остальное, что нужно. – А что ещё нужно? – Нам придётся что-то есть помимо шашлыка. – Я бы справился. – Не чипсы. – Ладно, поехали вместе. – Не задерживайтесь, – попросила Ада. – Мы быстро. /// Илье не нравилось как водит Платон – слишком быстро и агрессивно, однако садиться за руль Бархину не хотелось, вот и приходилось терпеть. И манеру вождения, и болтовню. – Вино покупать будем? – спросил Платон, когда они выехали из «Сухарей». – Здесь его полно, – махнул рукой Илья. – Да и я привёз. – А коньяк? – Коньяка ещё больше. – Курить хочу. Сигары. – У меня есть. – Слушай, выходи за меня замуж. – Идиот. – У тебя всегда всё есть под рукой. Всегда самое лучшее. И готовишь так, что пальчики оближешь… Слушай, я обещаю быть верным мужем. – Платон выдержал коротенькую паузу и прежде, чем Илья ответил, быстро спросил: – Почему Ада звонила среди ночи? – У неё были глюки, – ровным голосом ответил Бархин. Он не видел причин скрывать от старого друга правду. – Серьёзные? – Повторяющийся ночной кошмар. – Она тут забухала? – Выпивала, но в меру. – Откуда знаешь? – По бутылкам сориентировался. – Она могла выбросить лишние. – Не похоже. – А наркота? – Нет, – покачал головой Илья. И повторил: – Не похоже. Говорить о найденном в шкафу пакетике он не собирался. – Уверен? – Я не видел её нюхающей. – На этот раз Бархин был искренен на сто процентов. – Мне кажется, она просто вымотана и на нервах. – Как у неё с нынешним мужем? – Да вроде нормально. Во всяком случае, не жаловалась. – А на самом деле? – Не жаловалась. – Тогда почему она на нервах? Бархин отвернулся к окну, с полминуты смотрел на пролетающие мимо деревья, после чего сказал: – Пятнадцать лет, Тоша, в октябре она всегда на нервах. – Да. – Платон ответил так, словно извинился на нелепый вопрос. И тут же – совсем другим тоном – поинтересовался: – Что у неё за глюки?