— Может быть, хотите примерить? — предложил Веня. — А можно? — робко спросил Смирнов, вырвавший джинсы из рук Казаряна. — Прошу, — Вениамин широким жестом указал за угол, где к стене государственной палатки была прикреплена согнутая полукругом проволока, на которой висела тряпицей ширмочка. На земле лежал чистый половичок. Смирнов скрылся за ширмой. Оставшиеся на свободе внимательно наблюдали за его ногами: они были видны из-за недоходящей до земли тряпицы. Ноги разулись у коврика, затем встали на коврик. Вниз пали старые штаны, ноги освободились от них, и штаны исчезли. Потом была одна нога в носке. Потом вторая в штанине, и, наконец, стали видны обе новые штанины. За ширмой чиркнула молния, и Смирнов явился на свет. — Ну? — спросил он, топчась на месте, повернулся кругом. — Высокий класс! — заорал Казарян. — Санька, едем к бабам! — Хорошие джинсы, — одобрил Демидов. Темно-серые джинсы и впрямь были хороши. Складные, ловко сидящие. Смирнов осмотрел себя там, где мог, подмигнул Вениамину и спросил у Демидова: — Демидов, можно мы с Вениамином пошепчемся? — Можно, — разрешил Демидов и покраснел. Смирнов и Вениамин отошли к метро — там народу поменьше. Демидов зорко наблюдал за ними. — Сколько я тебе должен? — перво-наперво спросил Смирнов. — Как бы я хотел, чтобы это был подарок! — помечтал Веня. — Подарка не приму. — Да знаю я. Отстегивайте девяносто. Отстегивая девяносто, Смирнов поинтересовался: — Лешка у тебя не появлялся? — Нет, после нашей с вами встречи, — нет. — А он в Москве, не знаешь? — Вряд ли. Первый его визит в Москве — всегда ко мне. — Спасибо, Вениамин. — За сведения или за джинсы? — Какие там сведения! — ответил Смирнов и еще раз осмотрел себя. — Ну, будь здоров. Он пожал Вениамину руку и махнул Казаряну и Демидову. Те подошли. — Держи, — сказал Казарян и вручил Смирнову новый пакет со старыми штанами. — Будьте счастливы, — Вениамин вежливо поклонился троице и поспешил к коммерческим делам. В машине Смирнов вдруг сказал: — Знаешь, Рома, что в последнее время приводит меня в некоторую оторопь? Бывшие мои клиенты, в свое время порядком поднатерпевшиеся от меня, искренне радуются встрече со мной. И никто из них, понимаешь, никто, не напоминает мне, что я в отставке, не у дел. Уж кому, кому, а им бы порезвиться сам Бог велел. Так нет. Зато бывшие мои коллеги вспоминают об этом в моем присутствии даже с каким-то сладострастием. Такой несправедливости Демидов вытерпеть не мог и сказал с возмущением: — Как вы так можете, Александр Иванович? В МУРе помнят вас. А у нас в отделе прям-таки преклоняются перед вами. Перед вами, как живым воплощением лучших и славных традиций московского сыска. — Чего, чего? — Смирнов недопонял витиеватого Демидова. А Казаряна пробил смех, вроде того, что был вчера у телевизора. Отсмеялся и решил: — Теперь ты, Саня, будешь проходить под кличкой «Живое воплощение». — Кличка должна быть короткой и по существу, — проворчал Смирнов. — Живое воплощение, — повторил Казарян и пришел к выводу: — По существу, Саня, по существу. — Я что-то не так сказал? — робко спросил Демидов. — Так, именно так, — энергично успокоил Казарян. — В десятку, в яблочко. Приехали. Демидов остался у подъезда, а Смирнов и Казарян поднялись в квартиру. — Давай, Рома, договоримся на будущее, пока милиции с нами нет, — начал Смирнов, усаживаясь в кресло и лишний раз любуясь новыми джинсами, — если то, что я предполагаю, подтвердится, то у тебя будет серьезное задание. Не посвящая Махова в наши дела, я просто намекну тебе, что пора действовать. — Ты задание излагай, — Казарян скинул башмаки и лег на диван. — Сегодня будешь колоть бармена Дениса. Мне думается, что его связь с твоим Миней не односторонняя. Денис — посредник. Между Миней и кем? Вот первый вопрос. Я догадываюсь, но хотелось бы доказательств. — А если он не расколется? — Если все будет как надо, он расколется, как орех. — Саня, ну, скажи! — взмолился Казарян. Смирнов посмотрел на часы: — Часика через два-три ты и сам все узнаешь. — Шаманствуешь, старый хрен? — обиделся Казарян. — По Денису все? — Не все. Прежде чем ты начнешь его колоть, ты должен его надежно спрятать. Лучше всего здесь, в Алькиной квартире. Сюда они не решатся сунуться. — Могут убрать? — Без всякого сомнения. Учти, если у меня одно дельце не выгорит, Денис — последняя ниточка. — По твоему знаку я отлавливаю Дениса, привожу сюда и потрошу, — уточнил свое задание Казарян. — Так? Может, еще и Миню потрясти? — Если понадобится. Он тоже на несколько концов выходит, которые ой как нам нужны… Но его хрен зацепишь, молчать будет до упора. Хотя со временем должен заговорить. — У меня и сегодня заговорит, — заверил Казарян. — Все? Тогда я минут двадцать придавлю. Казарян имел свойство в любом положении спать малыми дозами. И после таких кратковременных сеансов был свеж, как роза под дождем. Казарян спал на диване, а Смирнов дремал в кресле, когда вернулся Алик. — Подъем! — садистски заорал он. Казарян тотчас, но не открывая глаз, сел на диване, двумя руками пригладил жесткую свою армянскую шевелюру. Смирнов тяжело, как Вий, поднял веки и спросил: — Там что — уже милиция приехала? — Ага, — весело подтвердил Алик. — Значит, сейчас Махов заявится, — Смирнов резко встал. Алик ахнул: — Откуда такие портки, Саня? — О портках после. Не позднее четырех ты поставишь «Ниву» во дворе дома в начале Фрунзенской набережной, где «Гастроном». Ты его знаешь, это через дом от «Фитиля». Можешь меня ждать, можешь машину оставить, у меня же дубликаты ключей есть. Понятно? — От милиции оторваться хочешь? — От всех, — ответил Смирнов и, услышав звонок во входную дверь, заметил: — Вовремя поговорили. Вошел Махов, сказал: — Здравствуйте, Александр Иванович, рабочие прибыли и сейчас приступят. В «Привале странников» было как в шахтерском забое лет шестьдесят тому назад. Отбойные молотки колотили, как крупнокалиберные пулеметы, поднималась тучей снизу непрозрачная пыль, и жарко стало, как в преисподней. — Вы бы водичкой побрызгали, стахановцы, — на пределе прокричал Смирнов. Чтобы его услышать, трое рабочих выключили молотки. Смирнов повторил: — Вы бы водичкой побрызгали. — А что — мысль, — обрадовался возможности прерваться старший. — Витек, сбегай-ка к дворнику, шланг принеси, а мы перекурим пока. Рабочий по имени Витек не спеша удалился. Махов спросил у старшего: — На сколько времени вам эта работа?