– Так откуда ж я знаю, кто у них воин, молодой господин? Брони, как у вас, я ни на ком не видал. – Что скажешь, брат? Стрел у тебя маловато. Машег фыркнул презрительно: – Для этих собак и окрика хватит. – Молодой господин, можно я здесь останусь? – Не бойся, лекарь, – насмешливо произнёс Сергей. – Мы с другом больше, чем кажемся. Лезь на осла, и за нами. У него родился план, как им пополнить запасы. Не соврал дедушка. На маленькой площади в центре селения кушало и выпивало под сотню жителей. Не считая собак. Главенствовал за столом тот самый толстяк, что командовал на похоронах, только уже без кафтана. Оно и понятно: жарковато нынче, да и заляпать жиром дорогую вещь не хочется. Впрочем, жёлтая рубаха на толстяке тоже не из дерюги. – Этот? – спросил Сергей, указывая на толстяка. – Он, – подтвердил дедушка-доктор. На них обратили внимание не сразу. Поселяне были увлечены едой, а их собаки – объедками. Сергей с Машегом простояли молча минуты две, сглатывая слюни. Кушать-то хотелось. Наконец их заметили. Но, к некоторому удивлению Сергея, в фокусе оказались не они, а дедушка. – Кто этого отвязал?! – швырнув на землю недоеденное ребро, которым тут же занялись псы, рявкнул толстяк. – Гордо, Евтим! Привяжите его снова и узнайте, где он украл осла! Сергей удивился. Мягко говоря. Потому что язык, на котором говорил толстяк, был куда больше похож на германский, чем на ромейский. На призыв откликнулась пара здоровяков, один из которых по глаза зарос чёрной курчавой бородой, а вот второй – вылитый нурман, белокурый и сероглазый. Выглядели мужи мощно, но на профи не тянули. Взгляд не тот. – Стоять, чернь! – крикнул Сергей по-германски. – Уши отрублю! Здоровяки остановились. Переглянулись. Были они без оружия (ножи не в счёт), а сабля в руках Сергея смотрелась очень авторитетно. Опять-таки кольчуга, шлем… Заплывшие жиром глазки жирдяя наконец-то сфокусировались на главном, Сергее. – Ты кто таков? – А ты? – Я – Алево! Ага. Сразу все восхитились и прониклись. – Ты обидел свободного человека, Алево. За обиду следует заплатить! Толстяк развеселился. – Это кто ж тут свободный? Этот, что ли? У него только осёл свободный, да и тот – краденый! Вот это уже обидно! Кровь подростка вскипела, и умудрённый опытом воевода не успел «перехватить управление». Здоровяки Гордо с Евтимом шарахнулись в стороны. Это было правильное решение. Полезное для их здоровья. Сергей же оказался на столе, а высокая шапка Алево срублена впритирку к макушке. Ба! И этот оказался блондином. Ещё один взмах клинка… Жирдяй отшатнулся и опрокинулся со скамейки, задрав ноги и приложившись затылком. Зря, кстати. Клинок всего лишь поддел с виноградного листа шмат прожаренного до аппетитной корочки барашка. Сергей поймал его шуйцей, впился зубами, поглядел сверху вниз на Алево, отползающего по-жучиному, на спине, отталкиваясь локтями, такого жалкого, что ярость куда-то пропала… – Я могу взять за обиду серебром, – Сергей спрыг-нул со стола, поставил ногу на затянутый в шёлк живот. – А могу – серебром и кровью. И я возьму. С тебя или с твоей родни. Так даже веселее! Хлопок тетивы, удар воткнувшейся в плоть стрелы. Сергей не обернулся. Мужчины этого невесть как очутившегося в Крыму немецкого селения выглядели сурово. Будь они вооружены и построены, их стоило бы опасаться, но сейчас они без оружия и в растерянности, а за спиной Сергея присматривает Машег. Этого довольно. Сергей убрал ногу с живота. Алево сел, забегал глазами по сторонам… – Не надейся! – белозубо улыбнулся Сергей. – Вас много! – Он повысил голос, чтобы его слышали другие. – Придётся потрудиться, чтобы убить всех! Но мы справимся! Однажды мы вдвоём с моим братом уложили полсотни пацинаков. И все они были воинами, конными и оружными. А таких, как вы, я одним взмахом могу по двое класть. Хотите, покажу? – предложил он чёрно-белой парочке: Гордо и Евтиму. Нет, не хотят. Уже не хотят, потому что это как раз Гордо схлопотал стрелу в правое предплечье и капает теперь кровью на упавший под ноги нож. И жирдяй тоже спёкся. Сергей знал: сейчас, когда Алево смотрит на него снизу вверх, Сергей уже не кажется Алево мальчишкой. Он – великан, который владеет жизнью толстяка. Потому что настоящая власть над вещью или существом есть лишь у того, кто способен это существо или вещь уничтожить. Глава 19, в которой друзья путешествуют уже втроём, что не уберегает их от неприятностей Немцы оказались не немцами, а готами. Об этом поведал спасённый лекарь. Ещё он сообщил, что таких готских селений в Крыму много и с ромеями они более-менее ладят. Даже служат в фемных войсках, хотя христиане они неправильные. И молятся неправильно, и в Христа веруют тоже неправильно. Почитают его не Богом, а человеком[27]. Что, впрочем, не помешало Сергею взять у них весьма приличную компенсацию за «оскорбление». Вероятность же того, что Алево побежит жаловаться на произвол в ближайший ромейский гарнизон, была существенно меньше, если б село было не готским, а ромейским. У самих же готов, как сообщил Сабел, исходивший полуостров вдоль и поперёк, своих больших городов нет, есть только крепости в горах, где схизматики при необходимости укрываются от врагов. – Переодеваемся! Сергей решил: они отъехали достаточно далеко, чтобы сменить имидж. Собственно, менять его надо было лишь им с Машегом. Лекарь и без того выглядел достаточно презентабельно. Понятно, не вся одёжка с чужого плеча сидела на нём безупречно, но прикинут он был весьма респектабельно. Теперь это был не бродячий старик-лекарь, а пожилой мужчина среднего достатка. Достаточно солидный, чтобы на постоялых дворах у него не требовали показать деньги. Звался он теперь не Сабел, а Савел. Савел из Сард. В честь одного из городов в Малой Азии. И был не просто лекарем, а учёным мужем, специализирующимся в области медицины. Сергей и Машег изображали слуг. Посему они спрятали одежду и оружие, оделись попроще и вооружились тоже тем, что попроще. Сергей – тесаком, Машег – простым охотничьим луком. Воины превратились в мальчишек, каких в здешних краях – тысячи. И не важно, что их лица остались прежними. Здесь на лица смотрят лишь после того, как оценят социальный статус, который определяется по одёжке. А одёжка на них сейчас такая, что никто из охотников на беглых воев-русов ими заинтересоваться не должен. Сергея понижение в уровне не напрягало. В жару без брони намного комфортнее. Да и пешком пройтись приятно. Осликов, впрочем, они не продали и не бросили. На одном восседал лекарь, другой вёз имущество. Сергей решил: они будут двигаться по направлению к Херсону, по пути аккуратно расспрашивая о нурманах. А если кто-то спросит, зачем почтенному мужу люди севера, отвечать, что некий важный нурманский архонт пригласил Савла к себе на службу, и учёный муж усмотрел в этом возможность изучить жизнь северных варваров и написать об этом трактат. К сожалению, северяне отбыли в сторону Херсона, однако учёный человек решил так просто не отступаться… В общем, полный бред с точки зрения любого здравомысляшего человека. Но с новым образом медикуса бред этот вполне увязывался и даже должен был внушать к нему уважение. Именно своей непостижимой для обычного человека логикой. В одном из селений они купили лошадей, которых сочли подходящими для путешествия. Сергей гордился: отличную легенду он придумал. Непробиваемую. Её и не «пробили» бы, если бы Сергей не ошибся в своей оценке социальных связей внутри Херсонской фемы. Они и на километр не отъехали от ворот ощипанного ими селения, а в ближайший гарнизон на побережье уже поскакал гонец с жалобой на грабёж и подробным описанием тех, кто его совершил. Реакция на жалобу была незамедлительной, ведь описания преступников полностью совпали с «портретами» тех, кто был виновен в гибели херсонского комита и нескольких десятков военных моряков. – Это они? – Пентарх[28] с сомнением поглядел на пожилого мужчину и пару скромно одетых мальчишек-слуг. – С чего ты взял? – Они подходят под описание, – твёрдо заявил соглядатай. – Трое преступников, один старый, двое мальчишек: один белый, похож на склавена, второй видом из хазар. – Ладно, проверим, – пентарх привычным движением затянул ремешок шлема под курчавой, с проседью бородой, кивнул солдатам «за мной» и неторопливо, с осознанием собственной значимости, направился к тем, на кого указал соглядатай. Ни старик, ни мальчишки не выглядели опасными, однако пентарх был опытным воином и руку держал на мече. – Мне заплатят? – крикнул ему вслед соглядатай.