На другом конце провода был дядя. Петрович сел в постели, сон как рукой сняло. – Ты меня слышишь? – Да. – Филип исчез, а с ним и его семья – жена и сын. Стало жарко. Петрович смотрел в одну точку перед собой, в висках пульсировала кровь. – В смысле, исчез? – В квартире пусто. Никто не знает, как они уехали и где они сейчас. Их не видели уже несколько недель. Зоран Петрович швырнул телефон через комнату, и тот, попав в батарею под окном, разлетелся на тысячу частей. Крик югослава разбудил соседей сверху. 31 Когда Никлас Нурдгрен и Сами Фархан вылезли из машины Малуфа на улицу Мальмшильнадсгатан, на часах было пять утра. Хотя они находились в паре шагов от самого центра города-миллионника Стокгольма, было так тихо, что они слышали свое собственное дыхание. Малуф еще не рассказал приятелям о пропавшем пилоте. Петрович сказал, что он, может быть, еще объявится, и Малуфу не хотелось беспокоить их зря. Город, казалось, вымер. Сегодня выходной, и офисные здания на площади Сергеля будут пустовать, если, конечно, кому-нибудь из сотрудников не понадобится там что-нибудь. Швеция постепенно подстроилась под Европу, и август здесь превратился в медленный разгон перед осенью. Летом коренные стокгольмцы бегут из столицы: если у вас есть деньги на то, чтобы жить в центре города, значит, вы можете позволить себе домик в шхерах или отдых в Греции. И в этом году горожане оставили улицы, перекрытые из-за ремонта дорог, бесконечные пробки и хаос немецким путешественникам, американским пассажирам круизных лайнеров и семьям с детьми с юга Швеции. Через неделю все войдет в свою колею – дорожные работы закончатся, а замещающих на лето сотрудников отправят домой, но пока в городе царило летнее спокойствие. Нурдгрен взял из багажника свой большой рюкзак, в котором были взрывчатка, аккумулятор и детонирующий шнур. Капсюли-детонаторы он, как обычно, положил в карман жилета. Приятели вместе пошли к улице Якобсбергсгатан. Солнце уже взошло, но скрывалось за белой дымкой. В воздухе стоял запах хлорки и разлитого пива, между домами на площади Уксторгет летала заблудившаяся чайка, но площадь Стуреплан не подавала никаких признаков жизни. Мимо проехала уборочная машина с работающими щетками, но стоило ей скрыться за поворотом, снова наступила тишина. Вдруг все трое одновременно заметили полицейский автомобиль, который медленно – со скоростью не больше десяти километров в час – ехал прямо к ним. У друзей, конечно, не было времени обсуждать план действий. Никлас Нурдгрен остановился и присел на корточки на тротуаре, сделав вид, что завязывает шнурки. Сами Фархан ускорил шаг и скрылся за поворотом на Якобсбергсгатан, а Мишель Малуф продолжил свой путь. Теперь вместо подозрительной группы мужчин на тротуаре в пять утра полиция видела троих незнакомцев. * * * Причина, по которой Малуф, Нурдгрен и Сами этим августовским утром оказались на Мальмшильнадсгатан, крылась в тревоге Нурдгрена. По плану они должны проделать отверстие в крыше, чтобы попасть в зал пересчета, где работает Александра Свенссон. Со всем нужно управиться за десять минут, и Нурдгрен пообещал, что на то, чтобы взорвать крышу, уйдет не больше пары минут драгоценного времени. Но на неделе он узнал от сестры Эзры Катинки, что крыша денежного хранилища в Вестберге состоит из трех слоев: внешнего бетонного слоя, балочного настила под ним и стального внутреннего покрытия. Взорвать стальной U-образный профиль еще можно, балочный слой – всего лишь дерево и изоляция, будет достаточно пилы и лома, а с бетоном дело обстоит сложнее… Нужно знать толщину внешнего слоя. Чтобы не опростоволоситься, когда они пойдут на дело, Нурдгрен начал искать дома, построенные подобным образом, и нашел этот почти достроенный дом на пересечении Якобсбергсгатан и Регерингсгатан. Крыша здесь была сконструирована точно так же, как в Вестберге. За лето строители успели возвести фундамент, несущие стены, а также полы и потолки на всех восьми этажах. Теперь Нурдгрену есть, на чем практиковаться, без риска, что кто-то пострадает. Поскольку дом был все еще на стадии строительства, грабителям пришлось встать спозаранку, чтобы успеть до строителей. * * * Когда полицейский автомобиль настиг Малуфа, ему оставался всего шаг до того, чтобы свернуть на пешеходную улицу Якобсбергсгатан. Нурдгрен все еще завязывал шнурки в десяти метрах от него. Он слышал, как проезжает машина, но сумел сдержаться и не поднять голову. Он никогда еще не завязывал шнурки так тщательно. Увидев краем глаза, как сине-белый автомобиль удаляется, он тем не менее принялся завязывать шнурки на втором ботинке и поднялся позже, когда Малуф уже исчез за поворотом. Он воздержался от искушения посмотреть, остановилась ли полиция на перекрестке с улицей Мастера Самуэля, и догнал друзей. * * * – Так никаких нервов не хватит, – заявил Сами. – Да уж, когда у тебя рюкзак набит взрывчаткой, есть из-за чего нервничать, – согласился Нурдгрен. До улицы Регерингсгатан им никто больше не встретился, только вдалеке целовалась парочка: она оперлась спиной о стену дома и порывалась залезть ему на ногу. Где-то все еще шелестели щетки уборочной машины. * * * Ворота на территорию были заперты на замок и обвиты цепью. Нурдгрен достал кусачки – их оказалось достаточно, чтобы перекусить цепь. Они вошли на территорию, и Нурдгрен аккуратно закрыл ворота, повесив цепь так, чтобы проходящие мимо люди ничего не заметили. – Поедем на лифте? Сама мысль о том, что они окажутся запертыми в медленном, скрежещущем и грохочущем строительном лифте, заметные со всех сторон, с рюкзаком, набитым взрывчаткой, вызывала смех. Хотя минутой позже именно это они и сделали. – Это безумство, – сказал Сами. – Конечно, конечно, – согласился Малуф. Нурдгрен не ответил. Через пару минут он попытается сделать дыру в бетонной крыше в самом центре Стокгольма. Он не хотел признаваться в этом, но вся эта затея начала казаться ему сомнительной. А что поделаешь? Все же это лучше, чем, если в нужный момент ничего не получится. Казалось, поездка на лифте продолжалась целую вечность, и когда они наконец выбрались на крышу, вид с нее был не таким, как они предполагали. В машине по пути к зданию они представляли себе, что увидят прекрасную панораму города, но прилегающие дома закрывали весь вид. Легкая дымка на небе говорила о том, что день будет теплым. Нурдгрен осмотрелся, указал на большую гору лесоматериалов, лежащих неподалеку, сказал, что они спрячутся там и начал готовить заряд. Верный себе, для первого раза он подготовил маленькую бомбу. Сами прочитал его мысли: – Сейчас так сделать не получится. Понимаешь, о чем я? Мы стоим на крыше в центре города. Повсюду полиция, понимаешь? Мы же не в лесу, чтобы пробовать сто раз. – Ну да… – засомневался Нурдгрен. Он никогда не пренебрегал осторожностью. – Точно, точно, – кивнул Малуф, – Только один раз, не больше. Один заряд, чтобы… посмотреть, получится ли. А потом уматываем. – Ладно, – пробормотал Нурдгрен и снова полез в рюкзак. Они, конечно, правы. На крыше хранилища точность и аккуратность не будут играть никакой роли. Все, что от него требуется, – сделать отверстие достаточно большим, чтобы попасть на балочный слой. Сейчас нужно проверить, возможно ли взорвать бетон. * * * Никлас Нурдгрен достал из рюкзака маленький желтый пластиковый конус, похожий на те, которые футбольные команды используют для отработки перемещений в стороны. Форма конуса идеально подходит в тех случаях, когда нужно направить волну взрыва прямо вниз. Нурдгрен заполнил конус красным взрывчатым веществом со скоростью распространения 7 800 метров в секунду. Ему хотелось, чтобы получился мощный взрыв, способный пробить бетон. «Семтекс» тоже справился бы, но военная взрывчатка дороже и ее сложнее достать. Нурдгрен прижал коннектор к одному краю. – Ладно, одна попытка. Ни больше, ни меньше. Он зажал клеммы детонирующего шнура на проводах капсюля, и они спрятались за горой лесоматериалов. – Сейчас так рванет, мало не покажется, – деловито сказал Нурдгрен. Малуф и Сами опустились на колени и прижали уши руками, а Нурдгрен приложил металлические пластины детонирующего шнура к полюсам аккумулятора для мотоцикла. Раздался оглушительный взрыв. А потом еще хуже: сотряслось все здание. Нурдгрен встал, и будто земля ушла у него из-под ног – такого он не ожидал: гора строительных материалов развалилась, а последовавший за этим грохот оказался сильнее звука от взрыва. Малуф упал на бок. – Черт! – крикнул Сами. Этаж, на котором они стояли, обвалился, оставив облако каменной пыли. Тут же сработали сигнализации. – Сами! – крикнул Малуф. Глаза застилала пыль.