Да, конечно, модные дома всегда платили за рекламу на страницах журнала, но это не идет ни в какое сравнение с прибылью, которую даст Евин план, когда любую вещь можно будет купить в один клик. Технологию разработал друг Евы из гарвардской бизнес-школы. Вместе они придумали, как наложить модное издание на код интернет-магазина. Ева попросила всех присутствующих достать планшеты, в чем в общем-то не было необходимости — у большинства они и так лежали на коленях. Потом она предложила каждому зайти на Glossy.beta.test под своей фамилией и паролем «Лебедь». — Сейчас покупки онлайн совершают сто шестьдесят семь миллионов человек. В будущем году они потратят на сетевой шопинг на сто миллионов долларов больше, чем в прошлом. Эти сто миллионов только и ждут, чтобы кто-то их забрал. Если вы делаете поиск и приобретение своего продукта суперсложным делом, покупателям будет супертрудно его купить. Имоджин была потрясена тем, как много раз Ева может на одном дыхании произнести приставку «супер». — Мы делаем поиск и приобретение супер простым делом — после того как сегодня утром вы зарегистрировались на конференции, наши операторы создали учетную запись для каждого из вас и на каждый счет мы внесли по сто долларов. А теперь можете позабавиться с сайтом. На экране за спиной Евы появился обновленный Glossy.com. Все стали кликать на обувь с котиками. На черные конверсы с кошачьими мордочками, на бордовые сапоги с крошечными кошачьими хвостиками на каблуках. Над каждым товаром висела яркая лучистая звезда с надписью: «КУПИ СЕЙЧАС». Ева широко улыбнулась. — КУПИ СЕЙЧАС! — выкрикнула она. И все двести человек в зале одним кликом совершили покупку. — Вся необходимая информация о вас уже в системе. Мы передали ее вашему индивидуальному ритейлеру. Мы знаем ваши желания. Знаем, куда отправить покупку. Знаем, какой способ доставки вы предпочитаете. Вам не нужно выходить со страницы. Чек будет отправлен вам на электронную почту. Вы можете продолжать просмотр, зная, что покупка будет отправлена вам в течение восемнадцати часов. Аудитория была в восторге, но тем, что произошло дальше, Ева купила ее с потрохами. Именно от таких вещей у инвесторов слюнки текут. Ева выводила на гигантский экран график за графиком. Самый смак начнется после того, как пройдет год с момента запуска приложения, когда можно будет использовать данные о том, когда, где, почему и как были совершены покупки. Бренды отвалят миллиарды за сбор, хранение и обработку этих данных. Еве аплодировали стоя. Даже Имоджин против воли была потрясена представлением, которое устроила эта девчонка, и ее харизмой. Она была одновременно восхищена и напугана. Покуда у руля «Лебедя» Ева и «Лебедь» горит желанием расправить крылья над «Глянцем», Имоджин не понимала, зачем компании она сама и почему она вообще до сих пор в штате. Рядом с Евой она чувствовала себя чем-то вроде закатившейся под стул кнопки, а ее бывшая помощница превратилась в огромную сияющую звезду, направлявшую свои лучи по залу, полному молодых людей, которые вовсе не испытывали страха перед будущим. Ева любила информационные технологии, а технологии любили Еву. Имоджин продолжала аплодировать и улыбаться. Господи, как же ей было неуютно! Им еще не пора заканчивать? — «Маленькое видео для подростков — громадная сила воздействия», «Жизнь — огонь, свой бренд не проворонь» и «Оргазм — высокоскоростной канал связи между людьми», — читала Ева названия стендов, которые она хотела сегодня посетить, чиркая ноготком по расписанию конференции на планшете. Кое-где она проходила по ссылкам, чтобы посмотреть, кто именно будет выступать. — Буэ! Этот парень — мудила. Реальный мудила. Блин, кто его вообще сюда пустил? Почему стенд дали ему, а не мне? Шнурок бейджика зацепился за волосы, когда Имоджин попыталась снять его через голову. — Не снимай бейджик, — рявкнула Ева, поднимая голову. Хамского тона оказалось достаточно, чтобы Имоджин почувствовала, что она на грани. Никому и никогда не удавалось воздействовать на нее грубостью. Она уже дважды пережила со своими детьми кризис двухлетнего возраста и не имела никакого желания проходить через него в третий раз. — Бейджик только для сегодняшнего дня, а я возвращаюсь в гостиницу, — сказала Имоджин. — И что? Чем больше бейджиков, тем значительнее ты выглядишь, — Имоджин только теперь заметила, что Ева теперь вся увешена разноцветными пластиковыми прямоугольничками, а на руке у нее красуется множество пластмассовых браслетов. Она набрала их, посещая разнообразные станции и кабинеты на конференции. — Ева, я устала. — Вот отстой! Ты должна использовать пребывание здесь по максимуму. Она что, сказала «отстой»? — Я вымоталась, и тут совершенно не моя публика, — постоянная мелочная опека Евы просто достала Имоджин. Поражало, как мало здесь женщин. Имоджин никогда прежде не бывала на мероприятиях, настолько пышущих тестостероном, или среди людей, которые выглядели так, словно предпочли бы оказаться в одиночестве в прохладной темной комнате. Людей было много, но при этом каждый сам по себе. Ева сузила глаза и сжала губы, готовая вновь объяснять, как важно присутствовать на такой серьезной конференции. Потом она повернула голову и воскликнула: — Ой, здесь Джон Бретман из «Модной Бомбы»! Мы списывались с ним насчет сотрудничества. Пойду перехвачу его, — с этими словами Ева устремилась в погоню за кем-то более важным, обеими руками толкнув двойные двери и не потрудившись попрощаться. Когда двери закрылись, Имоджин испустила вздох облегчения и снова попыталась избавиться от бейджиков и именных наклеек. — Имоджин? Она обернулась на оклик, который вполне мог относиться к ней, и увидела ярко-голубую рубашку, которая при дневном свете казалась еще ярче. — Я Рашид. Мы уже встречались. Имоджин удивилась тому, как сильно обрадовало ее знакомое лицо. — Конечно. Привет. Рада снова видеть вас. — Какие у вас планы на остаток дня? — Рашид с выжидательной улыбкой сцепил руки за спиной. — Пытаюсь сообразить, как взять такси и вернуться в гостиницу. Нам завтра рано лететь, — пока Имоджин произносила эти слова, мысль о том, чтобы вернуться в затрапезную комнатку отеля, с каждой секундой становилась все менее привлекательной, даже если оказаться там означало провести несколько благословенных часов без Евы. — Какая жалость! Я надеялся, что вы будете где-то тут. Не хотите немного повеселиться? Есть же «Самое улетное пати»… Имоджин глянула на часы и подумала о звуках, который издает автомат, производящий кубики льда… Что она теряет? — Может, я и составлю вам компанию на часок-другой. А что там делать? — О-о, чего только там ни делать, все будет здорово! Сударыня, я намереваюсь показать вам «ТЕХНОРУШЬ!» во всей красе, — Рашид опустился на одно колено. — Готовы ли вы к этому? Имоджин покачала головой: — Подозреваю, что на самом деле нет. Молодой человек сунул ей в руку нечто, похожее на бумажный пакет молока. — Вот, возьмите для начала пачку воды. — Пачку? — Имоджин повертела ее в руках. — Не так вредно для планеты. Целиком сделано из пригодного для вторичного использования биологически разлагаемого картона на конопляной основе, — надпись на пачке гласила: «Я вам не бутылка воды». Рашид представил Имоджин двух своих коллег. ЭйДжей, главный инженер, самый высокий азиат из всех, кого Имоджин когда-либо встречала, нарядился в линялую футболку с двумя мультяшными картинками на груди. На первой был изображен наклонившийся мужчина, на второй этот же мужчина гладил цыпленка. Над картинками красовалась надпись: «Как цеплять цыпочек». Исполнительный директор, Нейтан, оказался сладкоречивым двойником Оуэна Уилсона[52] с взлохмаченными волосами, усталыми глазами и носом с горбинкой и вмятинкой, благодаря которым этот парень выглядел диковато, но симпатично. В течение следующих трех часов они сделали 3D-селфи в палатке «Глубинных нидерландских технологий», где, как какой-нибудь симпатичный предмет обстановки, топтался без дела неповоротливый голландский паренек со светлыми глазами и волосами. Они съели по конфетке, изготовленной на ЗО-принтере, хоть Имоджин и сжалась от страха, кладя в рот еду, которую только что напечатали у нее на глазах. Конфетка с яблочным вкусом оказалась более сладкой, чем следовало, но в ней все равно было что-то совершенно восхитительное. Они прослушали у одного из стендов лекцию о том, как глобализация в области цифровых технологий помогает детям, живущим в странах, где идет война, использовать смартфоны, чтобы прокладывать по утрам безопасные маршруты в школу. Имоджин сочла это потрясающим, хоть ей и пришлось прибегнуть к помощи Рашида, который перевел ей половину услышанного. Они отстояли длинную очередь, чтобы сфотографироваться с двумя знаменитыми карликовыми кошками: изо рта одной лениво свешивался язык, а другая выглядела перманентно разочарованной. Они отказались от того, чтобы попрыгать в надувном замке Nest.com, но согласились на бесплатный массаж в павильоне туалетной бумаги «Коттонелле». Имоджин прихватила для Джонни и Аннабель парочку черно-желтых худи «ТЕХНОРУШЬ!». — А где же все девушки? Женщины? — спросила она, направляясь от павильона обмена идеями относительно страховки «Шевроле-ЗМ» к «Биореактивам Ylencn#MediaFuture Plaza», где развернулось гульбище с бесплатным баром, живым диджеем и бассейном, полным надувных касаток. Ну кто в таких условиях может отказаться от вечеринки в воде? Пучок волос на голове Рашида качнулся вверх-вниз, когда он помахал парню на сегвее и в шлеме с видеокамерой. — Это скорее такой пацанский мирок. В сфере технологий есть какое-то количество отпадных женщин, но на таких конференциях мужиков всегда гораздо больше. — А почему у меня такое чувство, будто все на меня смотрят? Потому что я им в матери гожусь? — Думаю, на самом деле это потому, что они не привыкли видеть здесь красивых женщин, — он покраснел, и его кожа цвета кока-колы приобрела оттенок пыльной розы. — Вы здесь не самая старшая. Эта конференция еще молода. Сходите на TED,[53] и вы увидите тот же «ТЕХНОРУШЬ!», но в версии для миллиардеров, где Сандра Дэй О’Коннор[54] за крем-брюле беседует с Натаном Майрволдом[55] об археологии, барбекю и вопросах законности цифрового маркетинга. Имоджин подумала с минутку. — Сейчас я очень голодная красивая женщина. Интересно, можно ли в последнюю минуту забронировать столик где-нибудь на Юнион-сквер? — Незачем, — улыбнулся Рашид. — Можно пойти в передвижной ресторанный дворик «Samsung-БЛАСТ!». Прежде чем Имоджин успела возразить, Рашид свернул за угол на большую парковочную площадку, напоминавшую стоянку для трейлеров. Имоджин увидела, что тут во много рядов выстроились передвижные закусочные. — Они съехались сюда со всей страны, — гордо сказал Рашид. — Идея одного из членов моей команды. В очередь за жареным кимчи они успели втиснуться перед здоровенным круглым мужиком в кислотно-джинсовой жилетке поверх бирюзовой застегнутой толстовки, черных джинсах и остроносых черных сапогах из страусовой кожи. Имоджин победно улыбнулась ему. Когда наконец пришло время заказывать еду, Рашид спросил, какой кимчи ей больше по вкусу. — Страшно признаться, но я давно уже не ем жареного, — робко проговорила Имоджин. — Ясно, — начал Рашид, проглядывая меню под комментарии и неприличные замечания очереди, призывавшей поторопиться, — но давайте-ка немножко попрактикуемся со мной в эржэ. — Эржэ? — Это значит «раз живем». — Эржэ, — Имоджин покатала на языке незнакомое сокращение. — О’кей. Возьму самый простой кимчи, который у них есть. — Хорошее решение. Если перестараться с топ-пингами, вкус становится странным, — Рашид обратился к парню за стойкой. — Два простых жареных кимчи, — потом он прижал серый, как пушечный металл, пластиковый браслет к стене передвижной закусочной. — Вам нужна наличка? — Имоджин полезла в кошелек и извлекла оттуда несколько купюр. Рашид засмеялся.