— Посмотрю, какая посуда есть на кухне, — сказала Имоджин и подмигнула собравшимся девушкам. — И никаких твитов о том, что мы выпиваем в офисе, когда еще десяти утра нет. О том, что они выпивают в офисе до десяти утра, твитнули четверо, но Имоджин не обратила на это внимания. Она продолжала неискренне хлопотать вокруг Евы. Около полудня Ева созвала всех в конференц-зал. Она положила руки на стол, и по их движениям Имоджин поняла, что девчонка ищет положение, в котором ее бриллиант сверкнет особенно ярко. — Я хочу поблагодарить всех, кто поздравил меня сегодня утром, — начала Ева. — Не могу сказать, что предложение Эндрю стало для меня сюрпризом. Я уже несколько недель его ждала. В смысле… на самом деле я практически взяла все в свои руки. Поэтому я решила сделать так, чтобы моя свадьба пошла всем нам на пользу. Мы с Эндрю планируем пожениться в течение месяца. В буквальном смысле. Я знаю, что вы думаете: «Как она собирается организовать свадьбу за месяц? Она что, с ума сошла?» — и Ева покрутила пальцем у виска. — Уверяю, я не чокнулась. У меня есть план. Наша свадьба будет транслироваться на сайт в режиме реального времени. Круто же? Все, что читатели увидят на сайте, можно будет купить, начиная от нарядов подружек невесты и кончая одеждой гостей и моим платьем! Они смогут приобрести все это, не сходя с места. Представляете, как круто для какой-нибудь девушки, которая сидит у себя дома в Висконсине, смотрит в экран компьютера и ощущает себя частью изысканной нью-йоркской свадьбы, потом купить реплику того, что она только что увидела. Не хочется себя нахваливать, но это гениально! Имоджин пыталась придумать, что ей сказать. Идея действительно была гениальной. Да, Ева предельно нескромна, но Имоджин не могла не признать, что это умно — подобный трюк сделает приложению отличную рекламу. Конечно, какие-то СМИ непременно раскритикуют Еву, но столь открытая свадьба привлечет к ней кучу внимания. Имоджин в свое время поступила с точностью до наоборот. Тогда они с Алексом тайно бежали в Марокко и принесли клятвы в присутствии Бриджет и брата Алекса Гено в Марракеше, в самом романтическом отеле мира под названием «Ла Мамуния». Имоджин никогда не видела мужчины красивее, чем ее будущий муж, одетый в голубой льняной костюм — последний писк летней моды, который она позаимствовала у Ральфа. Она шла к нему по проходу в потрясающем белом шелковом платье на тонких бретельках от своей подруги модельера Веры Вонг и открытых туфлях на очень высоком каблуке, а единственным украшением служило маленькое бриллиантовое кольцо, антикварное, в стиле ар-деко, некогда принадлежавшее бабушке Маретти. Этот день она провела в райских кущах. Потом, чтобы порадовать маму, Имоджин согласилась на вторую, очень камерную церемонию в лондонской церкви, где собралось около сорока маминых друзей и соседей. Венчание состоялось в старом храме в Челси с увитыми плющом стенами и фантастически веселым священником. А вытянув шею и заглянув за угол, можно было увидеть мамин дом. Имоджин втайне радовалась возможности второй раз надеть свадебное платье. Массимо и Бриджет привезли множество пакетов конфетти. Ее любимая фотография с того дня была черно-белой: повсюду конфетти, и они с Алексом широко улыбаются на крыльце храма. Выкладывать этот снимок в «Инстаграм» не имело смысла: он и так отчетливо запечатлелся в ее памяти. Потом подавали чай и сэндвичи. Приехали родители Алекса, но больше никто из родни не заинтересовался праздником, ради которого требовалось перенести шестичасовой перелет из Квинса в Лондон. Настоящим героем дня стал торт: безе со взбитыми сливками, а сверху сплошной слой клубники. Для Имоджин это был настоящий торт мечты, и они потратили на него больше, чем на все остальные свадебные мероприятия, вместе взятые. Целых двадцать минут он оставался самым красивым тортом из тех, какие когда-либо видела Имоджин: пять ярусов похожего на облака безе, а поверх — самая спелая клубника, какую только можно достать в Англии. Все охали и ахали над ним, потом отвернулись сфотографировать невесту, а когда снова посмотрели на торт, оказалось, что тот просел внутрь, как будто в черную дыру рухнул. Не зря же обычно безе не украшают клубникой — в ней содержится кислота, которая разъедает коржи. И хотя торт растаял прежде, чем новобрачные успели отрезать от него первый кусок, он все равно был съеден — ложками, как суп. Улыбаясь воспоминаниям, Имоджин видела, как хмурится, глядя на нее, Ева. ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ Имоджин пила на кухне утренний кофе и думала, нормально ли следить в «Инстаграме» за человеком, которого ты не знаешь. Тилли, инструктируя ее, сказала, что она может подписаться на кого угодно, даже на незнакомцев, вернее, особенно на незнакомцев. «Инстаграм» Эйрин2006 был восхитительным, и Имоджин никак не могла насмотреться на ее фотографии. К тому же там все было довольно умно устроено. Например, если кликнуть на какой-нибудь из ее снимков, то как по волшебству появлялись имена модельеров, в одежде от которых снята владелица аккаунта. Интересно, как вообще это делается? Что за личность скрывалась за этими тщательно отобранными снимками? Аккаунт определенно принадлежал женщине, потому что половина фотографий сопровождалась тегом #ПД, что значило «прикид дня». Фотограф всегда искусно скрывала свое лицо. Большинство снимков было сделано с большой выдумкой на заднем сиденье такси, скорее всего по пути на работу. Имоджин нравились и фото косметических средств, которые Эйрин2006 раскладывала на фарфоровой раковине в ванной. Радовал ее и другой кадр: на офисном столе выстроились ряды разноцветного и аппетитного с виду печенья «макарон», а рядом список самых деликатесных вкусов, какие только можно было вообразить, вроде соленой карамели, лавандового меда и розы личи. Это сопровождалось тегами #ShoppitОфис и #ПерекусВОфисе. Гугл сообщил Имоджин, что Shoppit — это относительно новая коммерческая платформа, которая пытается конкурировать с «Амазоном» в сфере моды. «Инстаргам» Эйрин2006 походил на ручей с чистой водой, прорезающий толщу предсказуемых фотографий младенцев, котиков, собачек и красиво сервированной еды в ленте Имоджин. Этот аккаунт отличался от всех. У него было пятьсот шестьдесят семь тысяч подписчиков и всего девяносто семь подписок. Имоджин ощутила радостное возбуждение, когда получила извещение о том, что Эйрин2006 на нее подписалась. Ей захотелось выпить еще чашечку кофе, и она мрачно посмотрела на кофеварку «Неспрессо», загромоздившую угол гранитной столешницы Эта машина считалась своего рода «Феррари» в мире кофеварок, ее подарил Алекс, чтобы Имоджин могла по утрам удовлетворять свою потребность в макиато. Но управляться с этим агрегатом было нелегко — проще воспользоваться старомодным металлическим френчпрессом, который мама подарила Имоджин на первое в ее жизни новоселье на съемной квартире. Он служил ей верой и правдой уже почти двадцать лет. А новый агрегат с его подогревателем для чашки, капучинатором и шестью кнопками всякий раз выдавал что-то неожиданное. Имоджин вытащила потемневший старый френчпресс и поставила на плиту чайник. Дожидаясь, пока закипит вода, она прокомментировала один из снимков Эйрин2006, на котором модель держит над головой громадную сумку от Валентино, стоя бок о бок с хоккеистом, поднявшим в воздух Кубок Стенли. «Победители!» — написала она, вполне довольная собой. Она закончила набирать буквы и собралась проверить электронную почту, когда в кухню спустилась Аннабель. Сегодня дочь появилась на пятнадцать минут раньше обычного. Она была одета в один из рыбацких свитеров крупной вязки, принадлежащих Алексу, и школьные брючки цвета хаки. — Это меня полнит? — спросила она. Имоджин, услышав, как ее прекрасная дочь произносит эти слова, ощутила себя так, словно ее пырнули ножом в живот. С раннего детства Имоджин бережно культивировала в дочери позитивный образ тела, ведь когда мама работает редактором модного журнала, усомниться в своей внешности очень легко. Аннабель была объективно красивой девочкой, копией Алекса. Джонни с его белокурыми кудряшками и нежными чертами бледного личика походил на Имоджин, но Аннабель пошла в отца — темного, знойного. И худышкой, как многие девочки в ее школе, она не была, выделяясь на их фоне здоровым атлетическим телосложением — результатом многих лет футбольных тренировок и хорошего питания. — Радость моя, ты выглядишь очень мило. При слове «мило» Аннабель поморщилась. Определенно, десять лет — это слишком почтенный возраст, чтобы считаться милой. Имоджин продолжила: — Ты очень красивая. Хочешь, заплету тебе косу? Аннабель помотала головой, и темные кудряшки взметнулись вокруг лица. — Уверена? Можно сделать красивую круговую косичку, такую, как я видела на прошлой неделе у Селены Гомес[104] на премьерном показе ее фильма. Я специально на «Ютьюбе» посмотрела, как ее заплетать, подумала, что тебе очень пойдет. Аннабель скрестила руки на пока еще плоской груди и скептически посмотрела на мать. Имоджин знала, что мысль о круговой косе показалась ей теперь невероятно привлекательной. Может, самое время попытаться разузнать о Чоткой Конфетке? — Может, хочешь еще о чем-то поговорить? Девочка покачала головой и шлепнулась на табуретку напротив Имоджин. Так она без слов дала понять, что хочет косу. Имоджин с трудом удержалась, чтобы не наклониться и не понюхать дочкины волосы. Она очень любила запах детских головок еще с тех пор, как Аннабель и Джонни были младенцами. Сперва ей казалось, что это пройдет, как только ее дети выйдут из пеленок, но очарование аромата никуда не делось ни когда они сделали свои первые шаги, ни даже теперь, когда Аннабель стояла на пороге подросткового возраста. Сейчас Имоджин запустила пальцы в мягкие кудряшки дочки, стараясь вспомнить, как там плели косу на позавчерашнем видео. Результат оказался на удивление хорош, и Имоджин спросила, нельзя ли ей выложить снимок прически в «Инстаграм». — Лица не будет видно, обещаю. Дочь разом поникла. — Думаешь, я слишком страшная, чтобы показать на «Инсте» мое лицо? — Нет, зайка. Вовсе нет. Я просто не хочу нарушать твои личные границы. Если ты не против, снимем так, чтобы было видно лицо, — кто посеял в дочкиной голове семена этих кошмарных мыслей? Почему она, раньше такая уверенная в себе, вдруг совершенно утратила эту уверенность? — Нет, — ответила Аннабель, — не надо с лицом. Только красивую косичку. Имоджин согласилась и, прежде чем помочь дочери со сборами в школу, сфотографировала свернувшуюся на ее затылке косу. Когда они были уже готовы к выходу, Имоджин заметила, что Эйрин2006 лайкнула этот снимок, оставив в комментах смайлик, и улыбнулась. Сегодня перед работой она собиралась выпить кофе с Рашидом. Он пообещал ей курс молодого бойца по трафику. Именно об этом Имоджин попросила его в эсэмэске. «Можешь рассказать мне про трафик?» «Ты прелесть». Когда Имоджин прибыла, он уже сидел за одним из шести столиков у Джека, поглощенный своим айпадом, но сразу отложил девайс, стоило ей войти. Поднялся, расцеловал ее в обе щеки и заключил в объятия. Имоджин очаровала цветовая гамма его одежды. Сегодня на Рашиде было ярко-желтое шерстяное пальто поверх свитера вроде тех, что носят на флоте, идеально сочетающееся с оливковыми брюками по лодыжку и полуботинками на шнурках. Интересно, он вообще носки носит? Рашид снова уселся. Помимо всего прочего, Имоджин нравилось в нем, что во время встреч он откладывал в сторону электронные устройства, полностью переключаясь на собеседника, в отличие от Евы, в присутствии которой вечно приходилось чувствовать себя помехой, отвлекающей девчонку от ее гаджетов. Имоджин предложила Рашиду угостить его, но тот отмахнулся, давая понять, что уже заказал макиато для них обоих и его можно забрать у стойки. Имоджин снова восхитилась оперативностью молодого человека. И конечно, два кофе с облаком взбитого молока дожидались, чтобы она их забрала. — Рашид, ты знаешь кого-нибудь из Shoppit? — Конечно. Учился в Стэнфорде с их главным инженером. — Это что, вчера было? — поддразнила его Имоджин. Рашид ощетинился, и она вспомнила, что шуточки о слишком молодом возрасте так же невежливы, как и насмешки над старостью. — Шесть лет назад это было, спасибо тебе огромное. Но он-то по-любому такой фрик-вундеркинд, знаешь? — Такой же, как ты? — спросила Имоджин. — Куда мне до него! Эрик поступил в Стэнфорд в четырнадцать и провел там восемь лет, потому-то мы и познакомились. За это время он получил бакалаврскую степень и две магистерских. Имоджин никогда не училась в университете и поэтому не знала, что и сказать. — А почему ты спрашиваешь? — золотые глаза Рашида с любопытством смотрели на нее. — Пытаюсь вычислить кое-кого оттуда. Я на нее в «Инстаграме» подписалась и лайкаю все ее фотки, а она лайкает мои, вот мне и интересно, кого я лайкаю. Рашид кивнул. — Наверно, это Эйрин Чанг. — Да, Эйрин2006. Это ее аккаунт. Кто она? — Она там генеральный директор. А у тебя хороший вкус. У нее изумительный «Инстаграм», правда? Имоджин снова кивнула. — И ей вроде как десять лет? — опять эти шуточки про возраст! — Думаю, она закончила университет в две тысячи шестом году, — ответил Рашид. Имоджин произвела мысленные подсчеты. Выходит, ей где-то тридцать. Тридцатилетний гендиректор! — Она тоже из Стэнфорда, училась на пару курсов старше. Она невероятная. Непременно надо вас познакомить. — Сможешь это сделать как-нибудь на днях? Рашид кивнул. — Конечно. Вы отлично поладите. Она любит моду и модельеров, действительно их уважает, не то что некоторые балованные девочки, которые занимаются онлайн-коммерцией, — Имоджин поняла, что речь о Еве. — И она знаток своего дела. А теперь объясни, зачем ты позвала меня сюда. Ведь не для того же, чтобы помочь тебе в киберслежке за Эйрин Чанг?