– Точной даты не назову. Но до войны – это точно. Слушайте, если вас интересует ее биография, вы обратились не по адресу. Я настолько хорошо ее не знал. – С какой целью она сюда переехала? – Учиться хотела. – Где? – В университете, – раздраженно ответил Гарри, – а где же еще? – В каком университете? – В Рэмси. – Сколько она там проучилась? – поинтересовался Мейер. – Понятия не имею. – Диплом она получила? – Не знаю. – Как стала проституткой? – Не знаю. – Ее родители живы? – Без понятия. – Она состояла когда-нибудь в браке? – Не знаю. – А что ты, черт подери, знаешь? А, Уоллох?! – прикрикнул Карелла. – Я знаю, что она была старой шмарой, и я возился с ней исключительно по доброте душевной. Ясно? – не без запальчивости произнес Гарри. – Бланш была пьяницей и геморроем в заднице. Она получила пулю в голову? Так ведь вроде писали в газетах? Так вот, для нее это был самый лучший вариант. Вот что я знаю! – А ты, Уоллох, добрая душа. – Спасибо, – кивнул задержанный, – вы мне тоже безумно нравитесь. Слушайте, чего вам от меня надо? Если бы не я, она бы сдохла на улице еще год назад. А так я хотя бы приютил ее. Доброе дело сделал. – Само собой, – покивал Мейер. – Да, сделал, а вы что думали? Считаете, она принесла мне золотые горы? Сделала меня миллионером? Да кто с ней вообще трахаться захочет? Признаю, водил ей всякое отребье – вот и все. Ей хватало денег на жилье и еду с выпивкой – так что ей, можно сказать, повезло. Причем деньги она мне давала через раз – в половине случаев мне не доставалось ни цента. Прежде чем я успевал спохватиться, она спускала бабки на бухло. И что я с нее в результате имел? Ни бабок, ни бухла – выпивку она высасывала до последней капли. Считаете, наша жизнь была как сплошной пикник? Вам бы такой пикничок – не обрадовались бы! – возмущенно выпалил Гарри. – Каким образом студентка стала проституткой? – спросил Карелла. – Что-то я не врубаюсь, вы кто: легавый или социолог? – удивился задержанный. – Да в этом городе среди проституток столько бывших студенток – считать замучаешься. Не верите – свяжитесь с полицией нравов, они вам глаза раскроют. – Забудем о полиции нравов, – вмешался Мейер. – Кто ее убил? Какие-нибудь мысли на этот счет есть? – Ни единой. – Тебя послушать, так ты только рад от нее избавиться, – заметил Стивен. – Рад, – искренне произнес Гарри. – Но это не означает, что я ее убил. Слушайте, ребята, вы же прекрасно знаете, что это не я. Чего же мы зря тратим время? – А куда ты так торопишься, Уоллох? – прищурился Карелла. – Снова в кости не терпится сыграть? – Так я вам и рассказал, – ухмыльнулся Гарри. – Тогда располагайся поудобнее, – пожал плечами Мейер, – у нас впереди целый день, торопиться некуда. – Отлично, весь день коту под хвост, – недовольно произнес задержанный. – Вам-то чего переживать – вас налогоплательщики содержат! Давайте, выкидывайте на ветер их денежки! – Тебе-то чего переживать, Уоллох? – фыркнул Мейер. – Ты ни разу в жизни не платил налоги. – Я плачу их каждый год! – с видом оскорбленной невинности вспылил Гарри. – И в федеральный бюджет, и в бюджет штата! Так что не надо песен! – И что ты пишешь в графе «Род занятий», когда заполняешь налоговую декларацию? – полюбопытствовал Карелла. – Вы опять об этом? – Нет. – Стивен покачал головой. – Давай лучше вернемся к Бланш. Ты не знаешь, может, ей кто-то угрожал? – Да откуда мне это знать? – Гарри всплеснул руками. – Клиенты – все разные. Кто-то ведет себя как сопляк, который в первый раз решил улечься с бабой в постель. Есть отморозки, которые любят распускать руки. И вообще, давайте начнем с того, что если парень идет к проститутке, значит, с ним уже что-то не так. – Слушай, – Мейер повернулся к Карелле, – да он не сутенер, а психолог. – Я просто хорошо разбираюсь в шлюхах, – скромно ответил Гарри. – Но вот про Бланш Леттигер знаешь мало. – Все, что знал, – рассказал, – развел руками Уоллох. – Чего еще добавить? – Расскажи про ее привычки. – Например? – чуть склонил голову Гарри. – Например, когда она вставала по утрам? – По утрам? – Задержанный рассмеялся. – Вы что, шутите? – Хорошо, во сколько она вставала? – Обычно она просыпалась в час или в два, после чего отправлялась на поиски бутылки. – В котором часу она проснулась в тот день, когда ее убили? – быстро спросил Стив. – Ай-ай-ай! – Гарри улыбнулся и погрозил детективу пальцем. – Подловить меня решили? – Чего? – Я же вам сказал, что ушел позавчера вечером и с тех пор дома не появлялся, – все так же улыбаясь, напомнил задержанный. – Станете уверять меня, что уже об этом забыли? – Я не пытался тебя подловить, Уоллох, – устало произнес Карелла. – Да ладно вам сказки рассказывать. Все вы одинаковые! Так и норовите подловить таких парней, как я. – Слушай, Уоллох, – вздохнул Стивен, – мы уже поняли, что ты законопослушный гражданин с безупречной репутацией, которого затюкали бессердечные полицейские. Хватит уже тянуть волынку, давай, наконец, делом займемся. А то ты мне уже начинаешь действовать на нервы. – Думаете, вы действуете на меня успокаивающе? – буркнул Гарри. – Да ты вообще, что ли, охренел?! – взорвался Мейер. – Ишь, язык распустил! Еще один такой финт ушами, и я тебе, козлина, башку проломлю! Хорошо меня понял? Уоллох открыл рот, но, так ничего не сказав, закрыл его и с кислым видом посмотрел на Мейера. – Понял или нет?! Не слышу ответа! – рявкнул Мейер. – Понял, понял, – с мрачным видом проговорил Уоллох. – Бланш обычно выходила из дома между пятью и половиной шестого вечера? – Да. – И куда она шла? – У нас рядом завод – вот туда и шла. Иногда работяги после смены не прочь перепихнуться. – Она ходила туда каждый вечер? – спросил Карелла. – Не каждый, но довольно часто. С такой внешностью, как у нее, ей приходилось ловить каждую возможность подзаработать. – Где находится завод? – Угол Кулвер-авеню и Четырнадцатой улицы. – Получается, почти каждый день, между пятью и половиной шестого вечера она выходила из дома и шла к заводу?