Дэвид Артур Коэн, пр. Джефферсона, д. 1142, район Изола – Чего-то до меня не дошло, – покачал головой Мейер. – Тут либо доходит сразу, либо не доходит вообще, – пожал плечами Коэн. – И что, вы целыми днями сочиняете шутки? – спросил Карелла. – Целыми днями, – кивнул Коэн. – И сколько шуток вам удается придумать за день? – Ну-у… – протянул Дэвид, – это как пойдет… Иногда мне удается сочинить за день двадцать, а то и тридцать шуток. А иногда сижу перед пишущей машинкой и ни одной хохмы из себя выдавить не могу. Вдохновение то приходит, то уходит. – И что, все карикатуристы пользуются услугами писателей-хохмачей? – Ну почему, не все… Большинство. У меня есть с десяток карикатуристов, которым я регулярно посылаю хохмы. В данный момент у меня в обороте… так… – Коэн беззвучно зашевелил губами. – Шуток двести, не меньше. Я имею в виду шутки, которые карикатуристы уже приняли и сейчас рисуют к ним наброски для редакторов. Если хотите знать, я достаточно неплохо этим зарабатываю. – Я бы с такой работой рехнулся, – честно признался Мейер. – На самом деле все не так уж и плохо, – отозвался Коэн. – А вам самому нравится то, чем вы занимаетесь? – поинтересовался Карелла. На какое-то время детективы словно позабыли, что явились сюда расследовать шесть убийств. Перед ними был человек, являвшийся подлинным профессионалом своего дела, который согласился посвятить их в тайны своей работы. Его рассказ совершенно заворожил Мейера и Кареллу, также являвшихся профессионалами, правда, совсем в другой области. – Иногда становится скучновато, – склонил голову Коэн, – особенно когда нападает ступор и шутки не идут. Но в целом – да, мне нравится работа. – А сами вы смеетесь над собственными шутками? – полюбопытствовал Стивен. – Практически никогда. – Тогда как вы определяете, удачная у вас получилась хохма или же нет? – Никак. Я просто их сочиняю в надежде, что кто-нибудь сочтет их смешными. – Он пожал плечами. – Насколько я понимаю, большинство моих шуток удачные – иначе я бы в таком количестве их не продавал. Причем их берут у меня лучшие журналы. – Никогда раньше не встречал писателя-хохмача. – Мейер склонил голову вбок. – А я никогда раньше не встречал детектива, – отозвался Коэн, и его реплика словно вернула напарников с небес на землю. Они снова были двумя детективами в маленьком офисе, а перед ними сидел человек, который, возможно, имел какое-то отношение к шести убийствам. Из уважения к только что состоявшейся приятной беседе детективы с полминуты молчали. Наконец Мейер произнес: – Мистер Коэн, что вы можете рассказать нам о спектакле, в котором вы участвовали в тысяча девятьсот сороковом году? – Рассказывать особенно нечего, – ответил Коэн. – В постановке я решил участвовать просто так. Я учился на факультете гуманитарных наук и толком не знал, чем хочу заниматься. Вот меня и мотало. Я пробовал то одно, то другое. В тот театральный кружок я ходил где-то с год. – Занимались актерской игрой? – Я и актерствовал, и скетчи писал, которые мы ставили. – Это когда? – Где-то уже в сорок первом, после «Долгого пути домой», – отозвался Коэн. – А что вы скажете про других участников той постановки? Что вы о них помните? – Э-э-э… – протянул Коэн. – Вы представляете, сколько уже минуло лет? – Может, был случай, когда что-то пошло не так? Может, припомните какие-нибудь драки, ссоры… хотя бы разговоры на повышенных тонах? – Нет, – Коэн покачал головой, – ничего такого я не помню. Все вроде прошло гладко. Все друг с другом прекрасно ладили. – В постановке принимали участие три девушки, – вступил в разговор Карелла. – Из-за них конфликтов не было? – Что вы имеете в виду? – не понял Коэн. – Двое парней влюбляются в одну и ту же девушку… Что-нибудь такое было? – Нет. – То есть ничего, выходящего за рамки обычного, не произошло? – Ничего такого я не помню, – раздраженно ответил Коэн, – это была обычная студенческая постановка. Мы все достаточно хорошо ладили, – он запнулся, – и даже устроили вечеринку после спектакля. – На вечеринке что-нибудь необычное произошло? – Ничего. – Кто там был? – Актеры, – начал перечислять Коэн, – потом ребята, помогавшие нам с постановкой. Наш факультетский куратор, профессор Ричардсон… Правда, он рано ушел. – А вы когда ушли? – Я остался до самого конца. – И когда закончилась вечеринка? – спросил Мейер. – Да я сейчас и не вспомню, – пожал плечами Коэн, – за полночь, это точно. – Сколько человек оставалось, когда вы решили расходиться? – Пятеро-шестеро, – Коэн нахмурил лоб, – вроде шестеро. – Кто были эти шестеро? – Три парня и три девушки. – Что за девушки? – Да те, что участвовали в спектакле, – ответил Коэн, – Элен Стратерс и еще две. – А парни? – Тони Форрест, Рэнди Норден и я. – Ссоры были? – Нет. – Коэн вздохнул. – Слушайте, мы были тогда малолетками. Разбрелись по отдельным комнатам обжиматься. – А потом, мистер Коэн? – А потом мы разошлись по домам. – Хорошо. – Карелла решил сменить тему. – Что вы делали после окончания университета? В армии служили? – Да. – В каком роде войск? – В сухопутных войсках. В пехоте. – В каком звании? – Капрала. – А специальность у вас была? Коэн замялся. – Я… – Он пожал плечами. – Я же сказал. Меня направили в пехоту. – Чем вы там занимались?