– Вы о ком? – прищурился Стивен. – Об Элен и Бланш. Это все они. Они, а не я. Не я! – Что они сделали? – У них не получалось меня в это втянуть, – проговорила Маргарет. – Я не соглашалась, а уговорить меня они не могли. Я знала, что хорошо и порядочно, а что – нет. Мне было всего семнадцать, но я четко это знала. Понимаете, это все остальные! – Вы не желали иметь никакого отношения к тому, что случилось, – вы это хотите сказать? – Да, – закивала женщина, – именно это. – Так почему же, миссис Редфилд, вы не ушли? – Мне не дали. Меня держали. Все они, даже девушки… – Голос Маргарет дрожал. – Одни меня держали, пока другие… Слушайте, я ведь даже не хотела принимать участие в постановке. Я играла буфетчицу Мэг, она была буфетчица, понимаете, не такая, как другие девушки… Моя мать сначала даже не разрешила мне играть в спектакле, потому что там было много таких вот девушек… Я согласилась только потому, что меня уговорил Рэнди. Но я не знала, какой он на самом деле человек, пока не оказалась на вечеринке… когда он был с Элен. Вот с чего все началось: с того, что он был с Элен, а все налегали на спиртное… – Вы были пьяны, миссис Редфилд? – Нет. Да. Не знаю. Скорее всего, я был пьяна. Будь я трезвая, никогда бы не позволила им… – Маргарет остановилась. – Чего? – Ничего. – Она помотала головой. – Миссис Редфилд, если вам неловко говорить об этом со мной, я приглашу женщину, нашу сотрудницу… побеседуете с ней, – предложил Карелла. – Мне не о чем с ней разговаривать! – отрезала Маргарет. – И все-таки я ее вызову, – решительно произнес Стив. – Еще раз повторяю, мне не о чем с ней разговаривать. Я сама виновата в том, что произошло. Я бы никогда… Думаете, это случилось по моей воле? – Мисколо, позови сюда кого-нибудь из сотрудниц, живо! – крикнул Стивен. – Это другие, другие, а не я. Я была пьяной, иначе у них бы не получилось меня удержать, – твердила Маргарет. – Мне было всего семнадцать лет. Я ни о чем таком знать не знала, ведать не ведала – я же была из приличной семьи. Если бы я была трезвой… Они мне всю жизнь поломали. Если бы я знала, что из себя представляет Рэнди, какой он на самом деле мерзавец… и остальные тоже… В особенности Элен… Если бы я это знала… Я бы ни за что не пошла на эту вечеринку, я бы не взяла в рот ни капли спиртного… Да я бы вообще не стала принимать участие в спектакле! Если бы я только знала, что из себя на самом деле представляют эти парни и девушки, если бы я знала, что они способны со мной сотворить… Если бы я только это знала. Но мне же было всего семнадцать, я ни о чем таком не думала! Решила, что это будет милая, веселая вечеринка… Кроме того, туда собирался и профессор Ричардсон… Но они начали выпивать вместе с ним, а потом, когда он ушел, где-то около полуночи, они уже всерьез взялись за алкоголь. А я до этого ничего крепче пива в рот не брала, а они все подливали и подливали… Я и не заметила, что все уже разошлись, а нас осталось только шестеро… Альф Мисколо увидел, как по коридору в сторону инструктажной прошла женщина в полицейской форме, и облегченно вздохнул – развлекать Льюиса Редфилда осталось недолго. Вначале Редфилд быстро просмотрел несколько газет, но вскоре они ему наскучили, и вот теперь он нетерпеливо ерзал на стуле, то и дело окидывая взглядом комнату отдыха, на самом деле представлявшую собой маленький закуток, отделенный перегородкой от канцелярии. Мисколо хотелось, чтобы Редфилд с женой поскорее отправились домой и он смог наконец заняться делом. Женщина в форме скрылась из виду, а Редфилд продолжал снова беспокойно ерзать на стуле, словно подозревал, что его супругу в данный момент терзали в камере пыток. Мисколо был женатым человеком и, желая приободрить толстячка, произнес: – Мистер Редфилд, вам совершенно не о чем беспокоиться. Ей просто зададут пару вопросов – и все. – Она очень ранимая, – промолвил в ответ Льюис, – вдруг ее чем-нибудь расстроят. – Он даже не посмотрел на полицейского, его взгляд был устремлен в коридор. С того места, где сидел толстячок, он не мог видеть инструктажную и слышать, о чем там говорят, но пристально смотрел в ту сторону, будто бы силясь уловить хоть малейший звук. – Вы давно женаты, сэр? – спросил Мисколо, решив завязать разговор. – Два года, – отозвался Редфилд. – Можно сказать, что вы практически молодожены? – расплылся в улыбке Мисколо. – Так вот почему вы так о ней беспокоитесь. Лично я женат уже… – Я считаю, что нас нельзя отнести к категории новобрачных, – возразил толстячок, – мы ведь не зеленая молодежь. – Я вовсе не хотел сказать… – Кроме того, у моей жены это уже второй брак, – добавил Льюис. – Ясненько, – протянул Мисколо и замолчал, не зная, что еще добавить. – Да, вот такие дела, – покивал Редфилд. – Ничего, многие женятся поздно, – неуверенно произнес Мисколо, – и, как правило, в таких случаях брак бывает удачным. Оба супруга готовы ответственно относиться к семейной жизни, остепениться… – У нас нет семьи, – перебил его толстячок. – Простите, что? – не понял полицейский. – У нас нет детей. – Ну, рано или поздно будут, – улыбнулся Мисколо, – если вы, конечно, этого хотите. – Мне очень хочется детей, – признался Редфилд. – С этим ничего не может сравниться, – отозвался Мисколо, которому тема разговора пришлась очень по душе. – Лично у меня двое детей: дочка и сын. Дочка сейчас оканчивает коммерческое училище – будет секретаршей. А сын – в Массачусетском технологическом институте. Это который в Бостоне, ну вы знаете. Бывали в Бостоне? – Нет. – А я там бывал. Давно, правда, еще задолго до Второй мировой войны, когда служил в ВМФ. Вам доводилось служить? – Да. – И где служили? – поинтересовался Мисколо. – В сухопутных войсках. – А у них базы под Бостоном нет? – Не знаю, – коротко ответил толстячок. – Когда я служил в Бостоне, солдат там была тьма-тьмущая. – Мисколо пожал плечами. – А вы где служили? – Долго ее еще будут допрашивать? – неожиданно спросил Редфилд. – Да через пару минут отпустят, – махнул рукой Мисколо. – Так где вы служили, мистер Редфилд? – В Техасе. – И что там делали? – Да ничего особенного, – чуть поморщился толстячок, – обычная пехотная рота. – А за рубеж вас отправляли? – Ага. – И куда? – Я участвовал в высадке в Нормандии. – Да ладно! – ахнул Мисколо. – Ага, – кивнул Редфилд. – Я туда попал на второй день после начала операции. – Видать, досталось вам там… – покачал головой полицейский. – Я, как видите, остался жив. – И слава богу! Целой куче народа повезло куда меньше. – Я в курсе, – кивнул толстячок. – Знаете, если честно, мне даже немного жаль, что меня там не было, – признался Мисколо. – Когда я служил на флоте, никто даже и помыслить не мог, что будет война. А потом, когда она началась, меня не взяли по возрасту. А я был бы рад повоевать за нашу страну. – Ради чего? – спросил Редфилд. – Как это «ради чего»? – на мгновение опешил Мисколо. – Ну как же… Ради будущего. – За демократию и свободу на всей планете? – осведомился толстячок. – Ну да, за это. И за… – За мирное небо для будущих поколений? – В голосе Редфилда отчего-то звучала язвительность. Мисколо изумленно уставился на него. – Лично для меня важно, чтобы мои дети жили в свободном мире без войн, – наконец сказал он. – Для меня тоже, – ответил Редфилд. – Мир во всем мире для ваших и моих детей.