– К чему вы клоните? – Редфилд настороженно посмотрел на детективов. – Вы были прекрасным стрелком на войне. Да или нет? – Так себе я стрелял, не очень, – пожал плечами толстячок. – В таком случае осмелюсь предположить, что с тех пор вы многому научились. – Что вы этим хотите сказать? – напряженным голосом спросил Льюис. – Мистер Редфилд, – вступил в дело Мейер, – что вы делали после того, как ваша жена отправилась выгуливать собаку? – Пошел в душ. – Какой душ? – Что значит «какой»? – опешил Редфилд. – В обычный. – А может, вы отправились на крышу? – прищурился Мейер. – Там ведь тоже лило как из ведра, не хуже любого душа! – Что? – ахнул толстячок. – Лил проливной дождь, мистер Редфилд! Вы поэтому промахнулись и попали в плечо? Вам помешал ливень? – Я не понимаю… что вы… о ком… вы о моей жене? Вы о Маргарет? – Да, мистер Редфилд. Мы говорим о вас и вашей жене. Мы утверждаем, что вы знали, что она пойдет выгуливать пса. Мы утверждаем, что, как только за ней закрылась дверь, вы отправились на крышу, перебрались на соседнее здание, за углом, и, затаившись, принялись ждать. Вот о чем мы хотим вам сказать и к чему клоним! – Я… я не… – Редфилд помотал головой. – Идиотизм какой-то. Большего бреда я в жизни не слышал. Зачем мне… Когда это случилось, я был в ванной. Я же… Помните, я вам дверь открыл… Я же был в халате! Я… – Мистер Редфилд, сколько, на ваш взгляд, нужно времени, чтобы, выстрелив в человека, вернуться домой и прыгнуть в ванну? – Нет, – толстячок покачал головой, – нет. – Да, мистер Редфилд. – Нет. – Мистер Редфилд, – спокойно произнес Карелла, – мы только что пообщались в коридоре с доктором Фидио. Он сказал нам, что вы с миссис Редфилд, после того как поженились два года назад, все время пытались зачать ребенка. Это так? – Да, это правда. – Кроме того, он сообщил нам, что вы ходили к нему на прием в начале апреля, решив, что проблема в вас. – Да, – кивнул Редфилд. – На это доктор Фидио рассказал вам, что вашей супруге Маргарет в ноябре сорокового года была сделана гистерэктомия, и потому она не может иметь детей. Было дело, мистер Редфилд? – Да, он мне это рассказал. – То есть до этого вы об этом не знали? – Не знал. – Но у вашей жены должен был остаться шрам, – промолвил Карелла. – Неужели вы не спрашивали у нее, откуда он? – Спрашивал. Она сказала, что у нее был аппендицит, ей сделали операцию… – Но доктор Фидио рассказал вам, что именно удалили вашей жене в ходе операции. Также он поведал вам и о вечеринке в апреле сорокового года, и о венерическом заболевании, которым вашу жену… – Да, да, он мне все это рассказал, – нетерпеливо перебил его Льюис, – только я не понимаю, какое… – Сколько вам лет, мистер Редфилд? – Сорок семь. – У вас есть дети? – Нет. – То есть вам их очень хотелось? Правильно я говорю? – Да… мне хотелось детей. – Но из-за них это стало невозможно, так? – прищурился Карелла. – Из-за кого? Я не понимаю, о чем вы… – промямлил толстячок. – Из-за тех, кто был на той вечеринке, мистер Редфилд, – сурово промолвил Стивен, – из-за кого вашей жене пришлось сделать гистерэктомию, из-за тех… – Да я не знаю, кто там был. Я не понимаю, о чем вы говорите. – Совершенно верно, мистер Редфилд, вы не знали, кто там был. Однако вам было известно, что после спектакля «Долгий путь домой» устроили вечеринку, и вы, вполне логично, предположили, что туда отправились все участники постановки. Что случилось дальше? Вы нашли у Маргарет программку и стали убивать всех по списку? Толстячок помотал головой. – Где винтовка, мистер Редфилд? – тихо спросил Карелла. – Кого вы собирались убить следующим? – подал голос Мейер. – Я никого не убивал, – упрямо произнес Льюис, – не убивал… – Плащ на стуле ваш? – поинтересовался Стив. – Если да, то вам его лучше надеть. – Зачем? Куда вы меня… – Сейчас мы проедем с вами в участок. – Зачем? Я же сказал, что никого не… – Мистер Редфилд, вы арестованы по подозрению в убийстве, – сухо произнес Стивен. – Убийстве? Что вы несете, я никого не убивал… – А мы полагаем, что убивали. – Коэна вы тоже подозревали, и что?!. – запальчиво промолвил Льюис. – Вы не улавливаете разницы, мистер Редфилд. – И в чем же она? – На этот раз мы уверены, что убийца у нас в руках, – ответил Карелла. Когда детективы вернулись с задержанным в участок, часы показывали два ночи. Редфилд поначалу вел себя вызывающе. Он не знал, что, пока идет допрос, в его квартире ведется обыск. Льюис все отрицал, продолжая утверждать, что, когда его жену ранили, он принимал душ и ни о чем не подозревал. Трагическое известие принес ему Мейер, которому он открыл дверь, накинув халат. «Каким образом я мог быть на крыше?» – вопрошал Редфилд. Кроме того, когда на пороге участка убили Коэна, он, Льюис, был на работе. Каким образом он мог его застрелить? Да, совершенно верно, в половине четвертого закончилась летучка, и после его не видели, и теоретически он мог уйти с работы через черный ход, вернуться к участку и дождаться Коэна. Однако если строить версию на подобных чудовищных допущениях и натяжках, то в убийстве можно обвинить вообще кого угодно. Лично он, Льюис, совершенно непричастен к этим преступлениям. – Где вы были четвертого мая, в пятницу? – спросил Карелла. – Дома, – пожал плечами Редфилд. – На работу не ходили? – Нет, я простыл. – Он помолчал. – Не верите – спросите мою жену, она вам подтвердит. Я весь день просидел дома. – Мы ее спросим, мистер Редфилд, непременно спросим, – заверил его Карелла. – Мы побеседуем с ней, как только она сможет нас принять. – Она вам все скажет, – покивал Льюис. – И то, что вы в Миннеаполис не ездили, она тоже подтвердит? – Да я вообще ни разу в жизни там не был! – возмутился Льюис. – Еще раз вам говорю, я не имею к убийствам никакого отношения. Вы совершаете чудовищную ошибку. И тут в инструктажную вошел патрульный. Его вмешательство, возможно, было лишним, и Редфилд в конечном итоге сознался бы сам. Так получается, что все преступники рано или поздно сознаются. Это происходит в тот момент, когда отчаяние начинает перевешивать надежду. Они остро чувствуют этот миг, когда понимают, что дальнейшие отпирательства бессмысленны. И когда наступает этот миг, они находят спасение в признании, облегчающем душу и помогающем заглушить отчаяние. Одним словом, Редфилд, возможно, все равно во всем признался бы сам. Патрульный, подойдя к столу Кареллы, положил перед детективом вытянутый предмет в кожаном чехле. – Мы нашли это в кладовке в его спальне, – сообщил патрульный.