Работа в зале оперативных дежурных кипела. Лейтенант Гарбер оглядел помещение с мрачной удовлетворенностью. Боже, подумал он, сделай так, чтобы мы их взяли. Я имею в виду мы, а не городская полиция. Центральная диспетчерская В Центральной диспетчерской произошел легкий переполох, когда один из диспетчеров как бы между прочим заметил, по он, кажется, знает, как бандиты собираются бежать. — Они хотят воспользоваться старым туннелем Бича. Это заявление немедленно привлекло внимание всех его коллег. Ради тех из них, кто понятия не имел, что такое "старый туннель Бича", он перекатил сигару в другой уголок рта, чтобы было удобнее говорить, и сообщил следующее. В 1867 году некий Альфред Бич арендовал подвал здания на углу Бродвея и Мюррей-стрит и приступил к строительству первой нью-йоркской подземки. Туннель был чуть более ста метров в длину. Владелец установил на рельсы единственный вагончик, приводимый в движение сжатым воздухом, и объявил, что за скромную плату любой желающий может совершить подземную прогулку. Однако публика интереса к новинке не проявила, и проект заглох. — Местная линия как раз проходит вблизи старого туннеля, — продолжал развивать свою мысль диспетчер. — Эти парни заберутся в него и спрячутся… В этот момент в разговор вмешался пожилой диспетчер, который занимал соседний стол и внимательно слушал все это. — Но ведь этого туннеля давно не существует. Его ликвидировали еще в то время, когда началось строительство первой настоящей подземки в 1900 году. Ты что, парень, не знаешь об этом? — А я разве что говорю? Это была всего лишь идея. Так, предположение… — Давайте-ка лучше примемся за работу, — подытожил пожилой диспетчер. Райдер — Давай немного прибавим скорость, — предложил Лонгмэн. — Не надо, — сказал Райдер. — Держи, как есть. — Мы уже миновали место, где прятались полицейские? — Вполне возможно, — ответил Райдер, следя, как рука Лонгмэна поглаживает блестящую ручку контроллера. — Держи прежнюю скорость. "Вызываю "Пелхэм, 123". Я — лейтенант Прескотт. Вызываю "Пелхэм, 123". Райдер увидел впереди широкую полосу света. Это, должно быть, станция "23-я улица". Он взялся за микрофон. "Слушаю тебя, Прескотт". "Почему вы тронулись с места? Пути еще не очищены, как вы просили, до станции "Саут Ферри". У нас остается еще пять минут. Почему начали движение?" "Небольшое изменение плана. Мы решили побыстрее убраться от всех этих "фараонов", которых вы спрятали там, сзади, в туннеле". "Это вздор, — возмутился Прескотт. — Там не было наших людей. Послушайте, еще немного и вы неизбежно наткнетесь на красный светофор. Я не хочу, чтобы вы обвинили в этом нас". "Мы скоро остановимся и подождем, пока вы освободите линию. Пять минут по-прежнему в вашем распоряжении". "Как пассажиры?" "С ними все будет в порядке. Только без фокусов, и с ними ничего не случится". "Вообще-то говоря, фокусы выкидываете вы сами. Тронувшись с места, вы нарушили наш уговор". "Примите мои извинения. В остальном инструкции остаются прежними. Свяжись со мной, как только путь будет свободен. Конец". Когда Райдер закончил разговор, Лонгмэн спросил: — Неужели они что-то пронюхали? Почему он задавал тебе все эти вопросы? — Вопросы были как раз самые естественные. Думаю, нам удалось сбить их с толку. — Боже! Ты только посмотри на этих идиотов! Как они свешиваются через край платформы! Когда я был машинистом, мне часто снились кошмары, что один из таких вот придурков падает мне прямо под колеса. Вагон въехал на станцию, и до них донеслись крики толпы на платформе. В воздухе мелькали сжатые кулаки. По меньшей мере десяток разгневанных граждан пробовали плюнуть в стекло кабины. Среди пестрого скопища Райдер заметил несколько синих полицейских мундиров. Окружной командир Лимузин комиссара рванул через бордюр тротуара и помчался по Парк-авеню. На заднем сиденье вместе с комиссаром сидел окружной командир. Уже в районе 24-й улицы их автомобилю пришлось снизить скорость. Регулировщик на перекрестке молотил руками, как ветряная мельница, стараясь освободить начальству дорогу. — Пожалуй, подземкой мы добрались бы скорее, — заметил комиссар. Окружной командир посмотрел на него с неприкрытым удивлением. За все годы их знакомства это был первый случай, чтобы главный комиссар полиции отпустил нечто, похожее на шутку. Водитель включил сирену, и это помогло ему вырваться из затора. Регулировщик взял под козырек, провожая лимузин глазами. Окружной командир включил радио и спросил в микрофон: — Они все еще движутся? — Да, сэр, хотя и очень медленно. — Где они сейчас? — В районе 23-й улицы. — Благодарю вас. Комиссар через плечо смотрел в заднее стекло. — Нас преследуют. Это передвижная телегруппа, и за ней, возможно, еще одна. — Дьявол! — сквозь зубы сказал окружной командир. — Мне надо было отдать приказ, чтобы их задержали. Они у меня уже вот где сидят. И он точно указал то место, где сидели у него проклятые телевизионщики. — Что поделаешь, — свобода печати. Нельзя допускать, чтобы они на нас озлобились. Когда это дело будет кончено, нам понадобятся все наши друзья, чтобы расхлебать его последствия. Радио начало потрескивать и доложило: — Они въехали на станцию "23-я улица". Скорость всего около десяти километров в час. — Опять пробка впереди, — сказал комиссар. Голос по радио между тем продолжал: — Они не останавливаются. Сейчас снова скроются в туннеле. — Ну-ка, включай свою сирену, — приказал окружной командир водителю. Инспектор Даниэлс В кабине затемненного головного вагона поезда "Вудлоун, 141" инспектор Даниэлс нетерпеливо дожидался, пока машинист установит на свои места рукоятки управления. Когда все было готово, он спросил: — Теперь-то ты понимаешь, что от тебя требуется? — Следовать по пятам за тем поездом, верно? — Тогда поехали, — приказал Даниэлс. — Не злоупотребляй скоростью. Мы не должны чересчур приближаться к ним.