Машинист двинул вперед ручку контроллера, и вагон резко тронулся. — Чуть-чуть прибавь хода, — руководил машинистом инспектор, — но только самую малость. Я не хочу, чтобы они заметили и услышали нас. — Увидеть — это одно, — рассуждал машинист, — а услышать — совсем другое. Бесшумных поездов пока не придумали. Они проплыли мимо платформы "28-я улица", которая была пуста, за исключением горстки патрульных полицейских. Когда вдали стали различимы огни станции "23-я улица", инспектор сказал: — Притормози-ка слегка. Легче, легче. Смотри в оба, чтобы вовремя заметить тот вагон. Еще легче. Господи, сколько шума! — Послушайте, инспектор, это все-таки поезд. Он не может не шуметь. Напряженно вглядывавшийся через лобовое стекло инспектор почувствовал, что у него начали слезиться глаза. — Видите красный сигнал на соседней местной ветке? Значит, они только что прошли здесь. — Легче, — сказал инспектор еще раз. — Совсем медленно. И постарайся, чтобы твоя громыхалка сейчас не издавала ни звука. — Вы слишком много хотите от этого несчастного старого вагона, — ответил машинист. Райдер Аварийный выход был расположен к северу от станции "14-я улица". Это была обширная ниша в стене туннеля, открывавшая доступ к лестнице, выходившей через люк в тротуаре прямо наружу. Райдер пронаблюдал, как Лонгмэн повернул тормозную рукоятку и вагон встал метрах в тридцати от белой сигнальной лампочки, которой был отмечен выход. — Все правильно? — спросил Лонгмэн. — Блестяще, — одобрительно ответил Райдер. Маска Лонгмэна намокла от пота, и Райдер впервые по-настоящему заметил, как дурно пахнет в кабине. Что ж, подумал он, нам не приходится особенно думать о гигиенических условиях нашей работы. С каких это пор поле боя должно пахнуть маргаритками? Он запустил руку в коричневый саквояж и осторожно достал оттуда две ручные гранаты-лимонки. Затем из походной аптечки им был извлечен рулончик клейкой ленты, который он протянул Лонгмэну, и тот чисто механическим жестом вцепился в него. — Держи крепче, — сказал Райдер и отмотал от рулона две полосы, намотав их затем небрежно вокруг каждой из гранат. — Эти штуки действуют мне на нервы, — сказал Лонгмэн. — Тебе все действует на нервы, — беззлобно заметил Райдер. — До тех пор, пока чека на месте, такая граната безопасна, как теннисный мячик. — А нужно ли это вообще? — спросил Лонгмэн. — Я имею в виду, что они не обязательно будут преследовать нас. — В таком случае, можешь считать, что я принимаю излишнюю меру предосторожности. — Но если они за нами не следуют, на эту мину может наскочить обычный экспресс… — Хватит разговоров, — оборвал его Райдер. — Я хочу, чтобы ты принялся за дело, как только я выйду. Ты должен закончить к моему возвращению, чтобы мы могли сразу же отправить вагон. "Центральная диспетчерская вызывает "Пелхэм, 123". Райдер нажал кнопку передатчика. "Пелхэм, 123" слушает. Путь свободен?" "Не совсем. Нам нужно еще буквально две-три минуты". "Поторопитесь. И никакой полиции по пути нашего следования. В противном случае мы вынуждены будем принять меры, и вы прекрасно знаете, о каких мерах я говорю". "Да, да. Мы точно выполняем ваши инструкции. Не трогайте никого". Райдер повесил микрофон обратно на крючок. — Больше мы не будем им отвечать, — сказал он Лонгмэну. — Он скоро устанет вызывать нас и бросит это дело. Теперь начинай. Он щелкнул замком и вышел из кабины. Уэлком стоял, опершись плечом о стойку в центре вагона. Автомат небрежно болтался через правую руку. Райдер подавил вспышку злости и прошел мимо, не вымолвив ни слова. При его приближении Стивер встал и распахнул перед ним заднюю дверь вагона. — Прикрой меня, — сказал Райдер. Стивер кивнул. Райдер встал в дверном проеме, присел на корточки, легко спрыгнул на путь и, выпрямившись, быстрым шагом пошел между тускло поблескивавшими рельсами. Том Берри Когда главарь выходил из кабины. Том Берри успел заметить, что оставшийся внутри нее самый низкорослый из бандитов достает из чемодана нечто, напоминающее по виду тяжелую металлическую конструкцию. Однако в ту же секунду дверь снова захлопнулась, а главарь проследовал в другой конец вагона. Коротко сказав что-то здоровяку, он спрыгнул на пути и исчез. Ну что, Диди, может быть, теперь он воспользуется отсутствием одного из гангстеров, чтобы пойти на штурм "бастилии"? Нет, Диди, он и на миллиметр не сдвинется со своего сиденья. И вообще, какое право я имею дразнить тебя, Диди? В конце концов, права ты или нет, но у тебя есть хоть какие-то убеждения, хоть какая-то позиция в этой жизни. А кто я такой? Полуполицейский — полудиссидент. Если бы я верил в свой служебный долг, я бы, возможно, был уже мертв, но зато погиб бы с честью. А если бы я совершенно не верил в него, меня бы не снедало чувство вины. Но подумай сама, Диди, разве я виноват, что не пошел на самоубийство? С точки зрения эгоиста, думал Берри, я должен от всей души желать, чтобы бандитам удалось уйти. Тогда мне не придется по-дурацки погибать в перестрелке между ними и полицией. Хотя, конечно, удрать отсюда кажется немыслимым делом. Они блокированы в туннеле, а у каждого выхода их подстерегают сейчас полицейские. И все же логично допустить, что у них есть какой-то вполне реальный план, как закончить все это дело благополучно для себя. Как? Их проблема. Том Берри умывает руки. Инспектор Даниэлс — Тс-с-с… — зашипел инспектор на машиниста. — Тихо! — Я ничего не могу поделать, — пожал плечами машинист. — Поезда не могут ходить на цыпочках. — Тс-с-с… — махнул на него рукой Даниэлс, глядя сквозь переднее стекло и почти касаясь его лбом. Машинист неожиданно нажал на тормоз, и нос инспектора расплющился о стекло. — О, боже! — вырвалось у него. — Вот они, — сказал машинист. — Если вы напряжете зрение, то увидите их там, впереди. — Там, где это слабое свечение? — с сомнением спросил инспектор. — Да, это их вагон, — подтвердил машинист. — Стоит на месте. Радио начало потрескивать, и инспектор услышал, как Центральная диспетчерская вызывает "Пелхэм, 123". Однако похитители не отзывались. — Что будем делать? — спросил машинист. — Останемся на месте? — Мы не можем подкрасться к ним ближе. Они нас заметят. Господи, никогда в жизни не чувствовал себя таким беспомощным! — Смотрите, там что-то на путях, — внезапно прервал его машинист. — Где? — испуганно спросил инспектор, вытаращив глаза в лобовое стекло. — Я ничего не вижу. — Было похоже на фигуру человека, но сейчас я уже тоже ничего не вижу. Наверное, я ошибся. — Значит, сейчас ты ничего не видишь? — Ничего, кроме поезда там, вдали. — И я вижу только тот вагон. Однако продолжай смотреть в оба и немедленно доложи мне, если что-нибудь заметишь. Однако машинист тут же сделался рассеянным и перестал наблюдать за путями. Вместо этого он посмотрел на часы. — Если бы не эта заваруха, я был бы уже дома. Получается, что я работаю сверхурочно, а? Нет, я не жалуюсь, конечно. Но домой хочется… — Хватит болтать. Продолжай наблюдение. Лонгмэн Составные части приспособления, которое они окрестили "болваном", были аккуратно уложены в чемодане. Об этом Лонгмэн побеспокоился лично. Все было так же легко и просто, как на репетициях, только теперь в набор входила увесистая железная отливка, которая накладывалась на ручку контроллера. Да, теперь все было просто, хотя он хорошо помнил, насколько неразрешимой казалась проблема, прежде чем им удалось придумать "болвана". Весь план из-за этого был под угрозой. Лонгмэн готов был опустить руки, однако Райдер, как обычно, подошел к делу спокойно и вдумчиво. — Несколько лет назад, — объяснял ему Лонгмэн, — устройство автоматической остановки поезда было самой обычной кнопкой на ручке контроллера. Нам пришлось бы только заблокировать кнопку куском клейкой ленты и найти способ перевести контроллер в рабочее положение, и поезд пошел бы без машиниста как миленький. Но теперь, когда устройство вмонтировано в сам механизм, это невозможно. Конечно, можно притянуть ручку контроллера проволокой к панели, но тогда нельзя будет повернуть ее и пустить вагон. Вот если бы там по-прежнему была кнопка…