— Знаешь, ты нисколько не изменился за пять лет. Не зря тебя начальник погранзаставы называл "неистовым". Сергей встал из-за стола, потянулся и прошелся по номеру. Уже дважды он перечитал собранные Светой публикации Николая, в основном они были посвящены ухудшающейся с каждым годом экологической обстановке в городе-курорте, но не нашел в них ничего такого, что могло бы послужить поводом для убийства. О каком сенсационном материале говорил по телефону Николай? Что он такое раскопал, если заинтересованные лица пошли даже на преступление, лишь бы это не просочилось в печать? А может, обычная авария? Нет, слишком много случайных совпадений. Сенсационный материал, авария, гибель Ирбе, исчезновение бумаг из редакции, пропажа дипломата и диктофона. Дипломата и диктофона… А если они остались в разбитой машине, например, в багажнике? Надо проверить этот вариант и еще раз просмотреть записную книжку Николая. Ведь он кому-то звонил, прежде чем выехать из дому, с кем-то встречался. Вполне возможно, что именно среди этих людей находится убийца и, вероятно, он не один. Расследование придется вести умно и осторожно. Для всех я прежде всего журналист, приехавший написать статью о прелестях местной курортной жизни… В дверь постучали. Сергей открыл. В номер вошла женщина с ведром и пылесосом. — Здравствуйте. Разрешите я у вас приберу? — Я только вчера приехал, — улыбнулся журналист, — и не успел намусорить. — У нас положено убирать каждый день. — Ну, если положено, то конечно, — Сергей спрятал папку со статьями Николая в дипломат и надел свой кожаный пиджак. — Вы не в курсе, бар на первом этаже уже работает? — Он открывается в семь. Журналист взглянул на часы. Половина десятого. Самое время выпить чашечку кофе. Он спустился в бар. Музыка, полутьма, огромные круглые столы, вращающиеся мягкие кресла и три ниши с низенькими диванчиками, освещенные лишь проникающим сквозь цветные стекла витражей светом. Сергей постучал ребром монеты по стойке. — Есть здесь кто-нибудь? Из подсобного помещения, в белоснежной полупрозрачной блузке с красной бабочкой на груди вышла барменша. — Чашечку кофе, пожалуйста, кекс и стаканчик минеральной воды. — Кекс у нас вчерашний. — Ничего страшного, мне и не такие попадались. Женщина приготовила кофе, положила на фирменную тарелочку кекс и полезла в холодильник за минеральной водой. — Нет, нет, — замотал рукой журналист, — только не из холодильника, а то, не дай Бог, заболею. — А что такого, подумаешь, заболеете. Потом выздоровеете и опять будете здоровым. — Да, кстати, — Сергей перегнулся через стойку бара, — вы, случаем, не знаете, где можно приобрести по сходной цене каску и бронежилет? — Зачем вам? — Видите ли, я тут узнал в редакции, что в вашем городе не очень жалуют нашего брата журналиста. И даже более того… — Это вы, наверное, говорите об Ирбе. — Да, точно. А вы его звали? — Кто ж его не знал. Он всем надоел со своими фельетонами. Ему уже давно говорили, что прищемят его длинный нос, если он не прекратит лезть не в свои дела. — Надеюсь, местные мафиози, прежде чем захотят меня прихлопнуть, тоже сделают предупреждение, чтобы я успел собрать вещички и смыться из вашего гостеприимного городка. Как вы думаете? — А вы не пишите ничего плохого и вам нечего будет бояться. — Знаете, самое интересное, мой шеф именно для этого и послал меня, чтобы я расписал, какой здесь рай для отдыхающих. Похоже, он решил провести свой отпуск в нынешнем году на этом курорте за счет ваших городских боссов. Так что я собираюсь писать только хорошее и, в принципе, мне бояться нечего, но береженого бог бережет. Так вы не подскажете, где мне купить бронежилет? — Ну ладно, — отмахнулась от него барменша, — идите пить кофе, а то он остынет. Сергей поставил на чашку с кофе блюдечко с кексом, взял стакан с минеральной и направился к одной из уединенных ниш. Итак, что удалось узнать? То, что в городе существует группа людей, которым не нравились статьи Ирбе. Ну об этом можно было догадаться и без буфетчицы. Что ему угрожали? Это естественно вытекает из предыдущего. Вот только не верится, чтобы кто-то из-за этих нескольких публикаций пошел на убийство. А может, я что-то недопонимаю? Что же за сенсационный материал раскопал Николай? Журналист отхлебнул глоток кофе и достал из кармана записную книжку Николая. Практически все записи в ней были сделаны одной ручкой и ровным почерком. Похоже, покойный просто переписал их из старого блокнота. Если смотреть по чистым, не успевшим помяться страничкам, этой книжкой Ирбе пользовался неделю, от силы две. Сергей судил по своему блокноту, уже через несколько дней у него начинали загибаться листы и появлялась целая куча разномастных, сделанных на ходу записей, а через месяц его уже требовалось подклеивать, так как он начинал рассыпаться. Отсюда следовало, что все записи, отличающиеся от первоначальных по почерку или по цвету чернил, относятся к последним дням жизни Николая и, вполне возможно, могут иметь какое-либо отношение к его гибели. Сергей перелистал записную книжку. Новых телефонов и адресов было не так уж много. В календаре, которым заканчивалась книжка, 17-е число, день гибели Николая, было обведено кружком, а рядом стояли две буквы "З.П." и время "18 ч. 30 мин.". Что бы это значило? Николаев переписал все интересующие его записи к себе в блокнот. Теперь оставалось найти этих людей, Сергей достал из пачки сигарету и закурил. — У нас не курят. Он вздрогнул и поднял голову. Рядом с его столиком стояла высокая блондинка в белом фартучке. — В баре не курят, — повторила она, — выйдите на улицу. — Извините, я не знал, — журналист захлопнул блокнот и вместе с записной книжкой Николая сунул его в карман. — Вы не убирайте ничего со стола, я сейчас вернусь. Тут у вас, в полутьме и под музыку, хорошо думается. В небольшом, облицованном белым мрамором бассейне, посреди которого бил фонтанчик, медленно, еле шевеля огромными плавниками, плавали золотые рыбки. Сергей присел на край бассейна и задумался. Надо было составить план розыскных мероприятий. Мимо, громко говоря между собой, прошли два молодых человека в "вареных" куртках. — Ты видел, сегодня опять какому-то лоху колеса сняли? — Нет еще. — Стоит посмотреть. Там, за кустом… Николаев вскочил как ужаленный. Стоявшая неподалеку старушка в короткой белой юбочке и с теннисной ракеткой в руке с удивлением покосилась на него. Он совсем забыл о своей "ласточке"! Обойдя кусты, Сергей вышел на дорогу. За припаркованными вдоль обочины чистенькими автомобилями он не сразу увидел свой старый, потрепанный "жигуленок". Машина стояла, странно покосившись, а под ней, вместо новых, с таким трудом доставшихся ему колес, стояли березовые чурбачки. — Вы директор гостиницы? Низенький лысоватый мужчина обернулся и посмотрел поверх очков на стоящего перед ним молодого человека в джинсах и потертом кожаном пиджаке. Станислав Семенович Рехнер был профессионалом своего дела и не зря занимал столько лет директорское кресло. Для него не составляло труда с первого взгляда определить не только платежеспособность, общественное положение, но и профессию клиента. Ошибки здесь быть не могло, перед ним стоял журналист. Эту категорию людей директор гостиницы чуял за версту и не то чтобы побаивался, но всегда был с ними настороже, особенно сейчас, во время разгула гласности и демократии. Ведь когда приходится иметь дело с таким количеством приезжих, всегда найдется кто-нибудь недовольный, не зря говорят старики — всем угодить невозможно. И судя по тону, которым был задан вопрос, разговор с этим представителем мас-совой информации не сулил ничего приятного. А это, перед приездом одного дорогого гостя, ожидаемого с минуты на минуту, было очень некстати. Тем не менее Станислав Семенович постарался изобразить на лице одну из самых приветливых своих улыбок. — Я к вашим услугам. Вы, вероятно, проживаете в нашей гостинице? — Да, я здесь проживаю. И мне хотелось бы, перед визитом в милицию, задать вам, как директору, несколько вопросов. — Ну зачем же сразу в милицию, — многолетний опыт и предчувствия не обманули Станислава Семеновича. — Знаете, здесь в холле не очень удобно говорить, давайте пройдем ко мне в кабинет и все обсудим в спокойной обстановке за чашечкой кофе, — и он сделал приглашающий жест. Минут через двадцать дверь кабинета открылась и из него вышли журналист и директор гостиницы. Последний был сама любезность. — Ну почему вы сразу не сказали, что приехали писать о нашем славном городке, сразу бы отпали все проблемы. Мы действительно достигли довольно высоких, если сравнивать в целом по стране, результатов в обслуживании туристов и отдыхающих. Впрочем, вы сами все своими глазами увидите. — Я уже увидел, — усмехнулся Николаев. — Ну вот, вы опять. Нельзя же так, по единичному факту, судить обо всем курорте и особенно о нашей гостинице. Мудрые философы говорят, что исключение подтверждает правило. Вы только ни о чем не беспокойтесь, все будет хорошо. Начальник милиции мой старый приятель. Поверьте моему слову, завтра ваши колеса будут на месте. И нечего стесняться, мы люди простые, если что надо, сразу ко мне, а пока пользуйтесь моей машиной. Ее здесь все знают, и вас никто не остановит. Ключи я вам отдал? — Да, — журналист подбросил на ладони брелок с ключами от "хонды". — Я вам очень благодарен. При моей работе без машины как без ног, а они, как известно, кормят нашего брата. — Не стоит благодарности. Вы на моем месте поступили бы так же. Не забудьте, ручка вперед — задняя скорость, на себя — движение вперед. Там есть еще одно положение — "крейсерская", но оно вам не понадобится. У нас в городке не разрешено движение свыше шестидесяти километров в час. Все очень просто, автоматическая коробка передач и никаких педалей сцепления. Приятной вам работы и, конечно, отдыха. Наш курорт славится красивыми женщинами. Проводив Николаева, директор подошел к окошечку администратора и спросил: — Кто вчера дежурил? — Нелли. — Она еще не ушла? — Я ее только что видела в буфете. — Найди ее и скажи, что она мне нужна. Я у себя. — Вы меня искали, Станислав Семенович? Я уже домой собралась. — Молодая женщина плюхнулась в низкое кожаное кресло, стоящее в углу кабинета, и закинула ногу на ногу. Ее коротенькая кожаная юбка задралась, и на бедре стал виден огромный синяк. — Ну и ночка сегодня выдалась, ни на минуту не прилегла. Опять эти шведы никому спать не давали. Скорей бы они уехали. За столом сидел уже не тот добродушный улыбающийся толстячок, только что провожавший журналиста до дверей лифта. Женщине вдруг стало не по себе под пристальным взглядом директора, и она, поправив юбку, выпрямилась в кресле. — Случилось что-нибудь, Станислав Семенович? — Кто снял колеса?