– Если я исчезну, тебя задержат за мое убийство! – Им придется найти твое тело, дура! – Я сказала им, где его искать. – Клянусь небесами, они найдут его именно там, где ты сказала им смотреть, если ты не откроешь свой секрет! – Я умру с уверенностью, что ты будешь болтаться на виселице за мое убийство! – Значит, буду болтаться. Говорю тебе, признавайся или умри! – Мне не в чем признаваться. – Четыре минуты истекли! – Делай свое черное дело, я бросаю тебе вызов! – Четыре с половиной минуты! Фриц был уверен, что Уоттс в любом случае собирается убить свою сообщницу. Трагедия вырисовывалась в самой мрачной форме. Оба мошенника были напуганы, и как ни странно, шансы были три к одному, что женщина не признается и что мужчина осуществит свою угрозу. И только четверть минуты вмешались в дело! Это короткий промежуток времени, и тем не менее, когда человек с сильной волей полностью осознает свою важность, он может до многого додуматься даже в течение столь короткого периода. Хармон был уверен, что поднятый нож рано или поздно опустится вниз, и тогда спасать Сильвию будет слишком поздно. Ему бы хотелось рискнуть и дождаться ее признания: даже в самый последний момент, когда нож уже будет опускаться, она могла окончательно испугаться, пообещать признаться и получить удар. Но что если бы она этого не сделала? Увы! Был шанс – только один шанс на то, что она ничего не скажет. Человечность требовала, чтобы детектив не учитывал этот шанс. Женщина, какой бы плохой она ни была, не должна была погибнуть, и опять же, если ее подельник был готов узнать секрет облигаций любой ценой, то сыщик – нет. – Два удара часов! – быстро сказал Уоттс низким тоном, и жажда убийства вспыхнула в его глазах. Сильвия молчала. Неожиданно дверь распахнулась. Фриц, немецкий детектив, стоял на пороге. Дуло его готового к стрельбе пистолета было направленно в сердце потенциального убийцы. – Потише, босс! Это невежливо – так обращаться с дамой! – заявил сыщик. – Ты кто? – изумленным тоном спросил Уоттс. Его жертва встала на ноги. – Время истекло, босс, и мне кажется, ты передумал, – сказала она. Сильвия была достаточно хитрой, чтобы воспользоваться тем, что случилось так своевременно. Она двинулась к дверному проему, за порогом которого стоял детектив. Уоттс внезапно прыгнул к ней, а Фриц скакнул в дверь, схватил женщину и толкнул ее к себе за спину. На ковре стояла керосиновая лампа. Уоттс подошел к ней и быстрым, как молния, движением погасил ее. Это действие было актом хитрого и хладнокровного человека. Темнота сбила сыщику прицел, а вот нож в тени был самым надежным оружием. Но детектив оказался на высоте. Он вытолкнул Сильвию в холл и закрыл дверь, оставшись внутри. Смелый парень решил дать женщине все шансы спастись от убийцы в темной комнате. В результате двое решительных мужчин оказались наедине друг против друга. Это был самый отчаянный поединок между людьми, привыкшими пользоваться оружием и способными прибегнуть к каждому известному способу бороться с выгодой для себя. В тот момент, когда Фриц закрыл за собой дверь, он изменил свое положение – иначе Уоттс имел бы преимущество. И сыщик почти мгновенно убедился в мудрости этого шага. Комнату осветила вспышка, за которой последовал удушающий звук выстрели из пистолета ближнего действия. – Ага! Вот ты где, я до тебя доберусь после следующего выстрела! – пробормотал детектив, услышав, как пуля ударила в дверную панель и раскололась об это препятствие. Уоттс тоже понял, что потерял своего противника и что ему противостоит бывалый человек. – Кто ты вообще такой? – спросил он, в тот же момент меняя свою позицию. – Ах, я кочевник, меняющий свою палатку! – ответил Хармон, тоже переходя на другое место. – Давай поговорим три минуты, честно! – крикнул Уоттс. – Могу ли я тебе доверять? – Можешь. – Если ты попробуешь играть в какую-нибудь игру и промахнешься, твоя судьба будет решена! – Я не буду стрелять, пока не будет сказано «Раз, два, три»! – Хорошо! Включай свой говорящий аппарат! – Что привело тебя сюда? – Я слышал крик женщины. – Как ты вошел? – Это мой секрет, как ты понимаешь – ведь после нашего маленького дела я могу уйти тем же путем. – Тихо покинь этот дом, и с тобой все будет хорошо. – Предположим, я не хочу уходить? – Иди, пока у тебя есть шанс, или ты никогда не уйдешь. – Я отказываюсь от этих шансов. – Громкий свисток принесет дюжину решительных людей в эту комнату! – Не знаю, почему я должен бояться дюжины решительных людей. – Ты нарушитель. – Я? – Ты. – Больше всего нарушил ты. Я останусь! – Тебя не предупреждать? – Никаких предупреждений! – Твоя судьба будет зависеть от тебя самого! – Сильвии ты сказал то же самое. – Переговоры окончены! – Хорошо, кто посчитает? Раздался грохот пистолетного выстрела, за которым последовало замечание: – Это один! Прогремел второй выстрел, после которого тишину нарушили новые слова: – Это два. Первым считал и стрелял Уоттс, вторым – Фриц. Оба не попали в цель, и после двух выстрелов наступила мертвая тишина. Это была щекотливая позиция для детектива. И опасность усилилась еще больше, когда он услышал шаги, поднимающегося по ступенькам и приближающегося к комнате человека. Глава XXVI Фриц плетет паутину Хармон не мог терять время. Он хорошо знал, что должны представлять собой люди, живущие в этом доме. Если бы те, кто поднимался по лестнице, вошли в комнату, все его шансы на побег были бы упущены. В голове у него промелькнул образ устроенного в подвале кладбища. Ему было необходимо сделать решительный шаг, и нельзя было терять ни секунды. Тот, кто поднялся по лестнице, был уже у двери. Детектив открыл дверь и вошел в зал. Сильная рука схватила его за горло. – Кто ты? – прошептал ему в ухо низкий ровный голос. – Тсс, тихо! – ответил сыщик. – И мы схватим его! Рука, сжимавшая его горло, исчезла. Самообладание и присутствие духа спасли ему жизнь. Хладнокровие и готовность, с которыми он произнес эти слова, полностью запутали сообщников Уоттса. Они ворвались в комнату, а наш герой бросился через зал и схватил конец веревки, которую он оставил висящей, предполагая, что у него возникнет подобная чрезвычайная ситуация.