Девушка только что проснулась от крепкого сна. Было около полудня. Открыв свои прекрасные голубые глаза, она увидела стоящего рядом с ней детектива. Эти глаза сияли редким поразившим Фрица умом. Одежда, которая была на ней, когда ее выбросили за борт, говорила о ее принадлежности к более бедному классу, в то время как ее лицо указывало на прямо противоположное. В окно комнаты, в которой поселили гостью, можно было разглядеть ее одежду, сохнущую на веревке на заднем дворе. Добрая хозяйка этого дома выстирала все вещи девушки в свежей воде. Первое приветствие красавицы стало сюрпризом для нашего героя. – Я обязана вам жизнью! – воскликнула она по-немецки. – Но почему вы сказали этим людям внизу, что я ваша сестра? Этот вопрос был задан так внезапно, что несколько секунд Фриц не знал, что ответить. Девушка повторила свой вопрос, и он, наконец, заговорил: – Откуда вы знаете, что я объявил вас моей сестрой? – Я поняла каждое слово, которое вы сказали, – отозвалась его собеседница на превосходном английском. Детектив удивлялся все больше и больше. Ему казалось, что он окунулся прямо в туман какой-то великой тайны. Перед ним была девушка, выброшенная за борт с парохода после попытки кровожадного злодея зарезать ее ножом. Одного этого было бы достаточно для хорошей загадки, но ко всему прочему еще и сама спасенная, несмотря на свою одежду бедной эмигрантки, на самом деле была красивым и на редкость умным и воспитанным человеком. В этом заключалась еще одна загадка, а теперь ко всем прочим странным фактам добавился самый странный из всех – девушка, такая красивая и умная, казалась немкой, но могла говорить по-английски почти так же чисто, как англичанин или американец. – Странная судьба свела нас с вами, – сказал Фриц, – и я рад, что вы героиня такой странной истории. – Да нет, на самом деле тогда, до того, что случилось на пароходе, моя жизнь была самой обычной, – возразила красавица. – Расскажите мне свою историю. – Я не уверена, правильно ли будет, если я вам ее расскажу. Детектив поднялся и, пройдя один или два шага по комнате, остановился возле кровати и снова заговорил, схватив девушку за руку и устремив на нее взгляд своих ясных и честных глаз: – Посмотрите мне прямо в лицо, и скажите мне: я выгляжу как честный человек? – Я могу доверять вашему лицу, и кроме того, вы спасли мне жизнь! – быстро ответила девушка. – Тогда послушайте, – продолжил Фриц, – и я скажу вам, почему вы должны доверять мне, а также объясню, как случилось, что я оказался рядом, чтобы спасти вас. Он стал рассказывать дальше и выложил все напрямую, перечислив все факты, уже известные нашим читателям. – А теперь вы расскажите мне свою историю, – сказал Хармон, когда дошел до выводов, – потому что я уверен, что человек, который пытался убить вас, имел какую-то цель – его целью не было просто убийство. Девушка закрыла лицо руками и несколько минут молчала, а детектив в это время изучающе разглядывал ее. Потом в комнату вошла дочь рыбака, и в ее присутствии Фриц со спасенной пассажиркой заговорили по-немецки. – Я могу вам доверять, и это самая замечательная и необычная вещь – то, что именно вы из всех людей должны были спасти меня, – нарушила, наконец, молчание девушка. – Почему? – удивился Хармон. – Просто потому, что мотивом покушения на меня был грабеж. Я никогда не видела, человека, который покушался на мою жизнь, иначе узнала бы его. Я только бросила взгляд на его лицо, когда он ударил меня своим кинжалом. – Расскажите мне всю свою историю. – Меня зовут Агнес Шарман. – Агнес – не немецкое имя. – Моя мать, на которую, как мне говорили, я очень похожа, была англичанкой. Я много лет прожила в Англии. Меня назвали в честь мамы. – Так вам поэтому так хорошо знаком английский язык? – Да. – Одна особенная тайна объяснена, – пробормотал Фриц. – У моего отца был маленький банк в Германии, – продолжила рассказ девушка. – Папа умер год назад. – И все ваши родственники живут в Америке? – Как ни странно, у меня, насколько мне известно, нет кровных родственников во всем мире. – Это необычно, – заметил Хармон. – Моя мать была сиротой и до того, как мой отец женился на ней, работала гувернанткой в немецкой семье. Она умерла восемь лет назад, и я никогда не слышала, чтобы она говорила о своих живых родственникам. – А ваш отец – у него тоже не было родных? – Мой отец всегда утверждал, что не знает ни о каких родственниках. У него когда-то был брат, который умер в Америке. У этого моего дяди осталась жена, с которой отец переписывался за год до смерти. – То есть у вас есть одна неродная тетя? – Да. – А вы слышали о ней после смерти вашего отца? – Нет, и я приехал в Америку в надежде найти ее, потому что я ничего не знаю о ее нынешнем адресе. – И это вся ваша история? – Вся. – Значит, вы не можете представить никакого мотива, по которому кто-либо мог бы хотеть убить вас? – Нет, только мотив грабежа. – Что же такого есть у вас в собственности, что могло бы спровоцировать грабителя убить вас? Несколько секунд Агнес Шарман молчала, снова прикрыв рукой свои голубые глаза. Она все время говорила очень осмотрительно. Каждое ее слово и движение выдавали тот факт, что она была больше, чем обычной проницательной девушкой. Тот, кто достаточно много путешествовал, приобретает хладнокровие и самообладание – часто это следствие опыта, полученного в пути. Наконец, она произнесла: – Я сказала, что мой отец был банкиром. – Да, – кивнул сыщик. – Он не был бедным человеком, и все его богатство было результатом его сделок. – В какой форме было это богатство? – Мой отец вложил значительные деньги в облигации Соединенных Штатов. Он когда-то жил в Америке и любил эту землю и живущих на ней людей. – И эти облигации были у вас с собой? – Да, в моем багаже. – Были ли у вас какие-либо другие дорогие вещи в виде драгоценностей, в которых вы когда-нибудь появлялись на борту корабля? – У меня были кое-какие чеки банков Нью-Йорка. – И у вас не было опекуна? – Мой отец был сравнительно нестарым человеком. Он умер внезапно и успел только составить завещание, сделав меня своей единственной наследницей. Мне не был назначен опекун, и из-за этого мне пришлось отложить визит в Америку, пока я не достигла совершеннолетия. – Разве суд не назначил вам опекуна? – Назначил, но по достижении мной совершеннолетия его опека прекратилась. – Какова была общая сумма имущества, которое вы получили? – Почти триста тысяч долларов. Фриц вздрогнул, словно ему только что доверили какую-то ужасную личную информацию. Девушка объявила о своем огромном богатстве в самой хладнокровной, обдуманной и неприхотливой манере. Триста тысяч долларов были мотивом убийства! От этого поразительного откровения у детектива почти перехватило дыхание. Но у него не было лишнего времени, чтобы удивляться. Он должен был быть в порядке и немедленно начать действовать. Его активный ум принялся анализировать широкий круг мыслей. Хармона поразило, что, в конце концов, это дело можно было совместить с тем, которое он начал расследовать. В самом деле, он посчитал, что в обоих случаях действовали одни и те же преступники. Не было ничего странного в том, что преступник, совершивший ограбление и убийство в Германии, попытался повторить свое преступление в американских водах после того, как каким-то таинственным образом узнал о величине возможной добычи. Задумавшись над этим вопросом, Фриц вдруг понял, как Агнес Шарман, пытаясь обеспечить свою безопасность, на самом деле только помогла возможному убийце задумать нападение на нее. Глава IV