Все были со своим оружием в руках, не раненые, но вид у них был какой-то ошалелый. Поведение так же казалось странным сослуживцам, которые их знали. Они не сразу откликались на обращения, часто отвечали невпопад. Заметили, что Кривцов часто массирует левый мизинец. Спрашивали его об этом, он смущался и говорил, что во время их странствий сломал палец. Особист долго беседовал с каждым из них, но не обнаружил ничего подозрительного. Рассказы каждого из них совпадали, и он пришёл к выводу, что странности их поведения объясняются длительной голодовкой и тяжёлыми физическими нагрузками. По их рассказу, утратив карту и компас, которые они потеряли, как и большую часть продовольствия при переправе через горную речку, бойцы сбились с пути и попали в глухую, малонаселённую местность. Кривцов долго водил свою несчастную пятёрку по безлюдным местам, как пророк Моисей водил иудеев по пустыне, пока наконец не вышел на более-менее цивилизованное поселение. Особист не был полным кретином, и некоторые обстоятельства этой истории ему казались довольно подозрительными. Например, как они ухитрились утопить сразу и карту и целых три компаса. И ещё, как мог офицер, который служит не первый год, совершенно не уметь ориентироваться по звёздам или по солнцу? Но на беседах вся пятёрка держалась стойко, как триста спартанцев при Фермопилах, и особисту пришлось отступить. Единственное, что он сделал и в этом его горячо поддержал командир части, – отправил их дослуживать в Советский Союз. Проверка Лебеденко и Джамбулаева была очень короткой и ни к чему не привяла. Оба примерно два года назад ушли в мир иной. Лебеденко умер от инфаркта при осмотре Киево-Печерской лавры, рядом с гробницей Ильи Муромца. Видимо, вспыхнувшая зависть к силе покойного богатыря была такой огромной, что разорвала сердце тщедушного Лебеденко. Джамбулаев, проживавший в Баку, утонул в Каспийском море, хотя имел второй разряд по плаванию. Может, правда, он хотел стать мастером спорта, перетренировался, обессилел и утонул. Что-то подобное и констатировала местная милиция, объясняя случившееся с Джамбулаевым. Вообще, детективам ничего не оставалось делать, как лишь взять Кривцова под плотное наблюдение. Друзья не очень переживали за его жизнь, потому что неуловимый убийца или вовсе почему-то не хотел убивать Кривцова или же решил оставить его на десерт, уничтожив вначале всех его помощников. Тем не менее охраняли они его очень тщательно, воспользовались помощью ветеранов КГБ, старых друзей Пелагеи Дмитриевны. Им даже удалось снять квартиру на одной лестничной площадке с Кривцовым. Но ответный ход Кривцова на такую тщательную слежку просто потряс наших детективов. Это был поистине словно ход гроссмейстера в игре с новичком. Однажды утром, как всегда тщательно выбритый и аккуратно одетый, Кривцов вышел на улицу. Сомов, Михаил и Генрих взяли его под наблюдение. Гипнотизёр не спеша дошёл до метро и сел в поезд, совершенно не применяя никаких трюков, типа выскакивания из вагона в момент закрытия дверей, и вышел на станции «Кузнецкий мост». Затем, шагая по-прежнему спокойным размеренным шагом, он привёл детективов ни много ни мало к дверям общественной приёмной КГБ. Потом спокойно, не колеблясь, вошёл внутрь. Друзья остались ждать его на улице. Подождав полтора часа, детективы поняли, что их, скорее всего, обманули. О том, что случилось, удалось узнать Пелагее Дмитриевне. Кривцов обратился к дежурному, ловко изобразив маньяка, помешанного на ловле шпионов. Он рассказал дежурному, что, по его мнению, в одном доме с ним проживает как минимум пять агентов иностранной разведки, а может, даже и не пять, а значительно больше. Дежурный, смеясь в душе, попросил Кривцова изложить всё сказанное им в письменном виде, видимо, для того, чтобы повеселить коллег. Кривцов не стал ломаться и изложил свои предположения аж на шести листах. После написания этой детективной повести Кривцов стал умолять дежурного выпустить его через запасной выход, говоря, что за ним следят сразу несколько человек (и в этом он, конечно, был прав). Дежурный, в душе захлёбываясь от хохота, охотно выполнил его просьбу. Таким образом, Кривцов исчез из поля зрения наших детективов, как исчезает стакан воды, вылитый в полдень в пустыне Калахари. Обыск его квартиры ничего не дал за исключением великолепной коллекции оловянных солдатиков, хотя несколько особо редких и ценных экземпляров Кривцов, видимо, всё-таки забрал с собой. Это удалось узнать от дежурного из приёмной КГБ. Когда при входе металлодетектор запищал, Кривцов открыл маленький чемоданчик, в котором были аккуратно упакованные оловянные солдатики. К сожалению, в глазах дежурного это послужило лишним поводом считать Кривцова ненормальным. Установить, когда и на каком виде транспорта гипнотизёр покинул город, детективам не удалось. Больше того, было неизвестно, покинул ли он вообще Москву или же просто изменил внешность и место проживания. Друзья находились в крайней степени уныния. Видя это, Пелагея Дмитриевна предложила им, перед тем как они уедут домой, сходить в Большой театр на оперу «Севильский цирюльник». Михаил и Генрих согласились. В антракте, когда уже прозвенел звонок, Михаил, выходя из буфета и догоняя Генриха и Пелагею Дмитриевну, столкнулся с человеком во фраке, который извинился на ломанном русском. «Наверно, какой-нибудь дипломат», – подумал Михаил. Но едва он успел это подумать, как дипломат на чисто русском языке негромко сказал: – Завтра ровно в 12–00. Метро «Ленинские горы»[8], в центре зала. Только вы один. Повторив эту фразу, дипломат мило улыбнулся Михаилу и растворился в толпе. Вечером, возвратившись из театра, Михаил ничего не сказал своим друзьям. Он боялся, что они попытаются охранять его, и встреча сорвётся, если незнакомец заметит слежку. «Стоп! – мысль Михаила вдруг прервалась, – а не встречались ли они раньше?» Хотя лицо дипломата казалось незнакомым, но вот глаза… их не изменить, даже сделав пластическую операцию. Словом, Михаил решил твёрдо идти на встречу. Он рассудил, что если бы незнакомец решил его убить, то сделал бы это или прямо в театре или назначив для встречи место, где всегда толпится народ. Нет ничего проще, чем укол шприцом или выстрел из бесшумного пистолета, сделанный в гуще толпы. «Ленинские горы» незнакомец выбрал скорее потому, что там довольно пустынно, всё хорошо освещено и нет никаких закоулков. Словом, для опытного человека хорошая возможность отследить, не привёл ли будущий собеседник за собой хвост. «Нет, цель незнакомца, конечно же, обстоятельно побеседовать со мной», – подумал Михаил, но на всякий случай оставил на своём столе конверт с письмом, где описал все обстоятельства с просьбой вскрыть его не раньше 18–00. Пистолет с собой он не взял, но чувствуя себя без оружия так, как будто ему предстоит ехать в метро совершенно голым, прихватил на всякий случай прощальный подарок от коллег из Интерпола – пишущую ручку, которая стреляла парализующими иглами. Дипломат появился в начале платформы ровно в двенадцать часов. Правда, одет он был на этот раз как простой советский интеллигент: серая шляпа, серый плащ и серые брюки. И тут Михаил вспомнил, где они раньше встречались. Это был его старый знакомый по делу о кровавых иероглифах. – Вижу, вы меня узнали, – слегка улыбнувшись, сказал дипломат. – Да, и теперь мне даже удивительно, как я вас мог не узнать вчера в театре, – тоже, улыбаясь, сказал Михаил. – Просто я умею напрягать отдельно каждую мышцу лица. Это помогает немного изменять внешность, не пользуясь гримом, – ответил он. – Если вы не против, то давайте выйдем из метро и немного погуляем по набережной. Я бы хотел вам кое-что рассказать. Они спустились на набережную Москвы-реки. – Красота-то какая! Люблю здесь бывать, – с воодушевлением воскликнул новый знакомый. – Да, красиво, – сдержанно согласился Михаил. – Мне известно про вашу неудачу в последнем расследовании, и я бы хотел вам кое-что объяснить. Кривцов и его помощники совсем не те люди, как вы о них думаете. – Что вы имеете в виду? – спросил Михаил. – По документам они обыкновенные советские люди. Но вы наверняка тщательно изучали их биографию и знаете, что во время службы в армии, они на некоторое время пропали без вести, – сказал незнакомец. – Так вот, – продолжил он, – во время выполнения задания они попали в плен к страшным людям и подверглись сильнейшему промыванию мозгов с использованием гипноза и различных лекарственных препаратов. В общем, в воинскую часть вернулись совсем не те люди, которые её покинули. Отныне для этих людей не было другой цели в жизни, чем выполнять задания людей, взявших их в плен. Этим они и занимались долгие годы. – А что произошло в последнее время? – спросил Михаил. – Несколько лет назад к руководству тайной организации, завербовавшей пятёрку, пришли новые люди. Они решили ускорить процесс захвата мировой власти. В Советском Союзе их агенты должны были действовать по такому плану: находить людей, близких к руководителям среднего звена, например, к первым секретарям обкомов КПСС, путём гипноза стать для них своими людьми, а затем уже заняться их покровителями. – А что получилось с учительницей? – спросил Михаил. – Один из помощников Кривцова, не из его пятёрки, должен был выйти на первого секретаря С… обкома КПСС через его старую учительницу, которую тот буквально боготворил. Для этого тот нашёл похожую старую учительницу и решил на ней как бы потренироваться с гипнотическим внушением. Но опыт вышел неудачным, и помощник взбунтовался, отказавшись в дальнейшем выполнять указания Кривцова. За это был ликвидирован. Остальные помощники Кривцова уже были ликвидированы нашими людьми. – А почему вы оставили в живых Кривцова? И что значат эти телеграммы с сообщениями о тяжёлой болезни брата? – спросил Михаил. – Мы сумели найти компромат на людей, которых хотели вести наверх помощники Кривцова. Большой карьеры им теперь не видать. А Кривцова мы оставили в живых, чтобы отследить его связи. Найти тех, от кого он получает указания – ответил незнакомец. – Да, но он сумел уйти, применив такой искусный ход, – воскликнул Михаил. – Ход был действительно неожиданный, но от нашего наблюдения он не ушёл, – ответил незнакомец. – Вы хотите сказать, что предвидели такой ход с его стороны? – восхищённо спросил Михаил. – Нет. Вы немного преувеличиваете нашу предусмотрительность. Тут дело совсем в другом. Мы сумели вживить ему датчик под кожу, – ответил незнакомец. – Как это? – озадаченно спросил Михаил. – Ночью. Мы применили одно средство, и Кривцов спал как убитый. Ему в это время не то что датчик вживить, а уши можно было отрезать, не проснулся бы всё равно. Ну вы ещё до таких технологий, слава богу, не дошли, – с усмешкой ответил незнакомец. – Значит, он всё ещё под вашим контролем? – спросил Михаил. – Да. И обещаю вам, мы доведём дело до конца. Не дадим негодяям взять власть, – немного торжественно заверил Михаила незнакомец. – Значит, дело будет закончено без нашего участия? – с досадой сказал Михаил. – Не стоит так сильно огорчаться. Ведь случай с учительницей вы раскрыли, а борьба со злом не закончится никогда, такова уж, к сожалению, природа нашего существования, – сказал незнакомец. – А это вам с Генрихом подарки, – продолжил он, доставая две коробочки. – Что это такое? – удивлённо спросил Михаил. – Как вам сказать… – улыбнувшись, произнёс незнакомец. – Вот у вас в кармане авторучка, стреляющая иглами с парализатором, но её ещё надо достать. А это приспособление крепится на шляпу и автоматически посылает иглы с парализатором, если вы поднимаете руки вверх. Устройство само находит цели, исходя из измерения освещённости иглы. Оно может посылать как спереди, так и сзади. Поверьте, поскольку вы имеете такое хобби, как столкновение с опасной неизвестностью, вам это устройство просто необходимо. – Спасибо за подарок, – поблагодарил Михаил, взяв коробочки. – Но откуда вы догадались, что у меня с собой такая авторучка? – Очень просто. Пистолета у вас нет, иначе я бы это заметил, но и с пустыми руками, я думаю, вы не пришли. Не потому, что не доверяете мне, а скорее в силу привычки по возможности быть вооружённым, – ответил незнакомец. Затем он взглянул на часы и сказал: – Извините, мне пора. Прощайте. – Прощайте, – сказал Михаил. Они пожали друг другу руки. Незнакомец сделал несколько шагов, затем обернулся, словно что-то вспомнил и с улыбкой сказал: – До новых встреч. – До новых встреч, – улыбнулся Михаил. Дело № 5 «Дело о найденной авторучке» Однажды во время большой перемены к Генриху подошла Виктория Петровна, пожилая учительница начальных классов: – Знаете, Генрих, у меня в классе произошёл странный случай. Войдя в класс, чтобы начать урок, я обнаружила на своём столе зелёную авторучку. Сначала я подумала, что ручку кто-то потерял, и дети положили её на мой стол. Но как оказалось, что никто из них ручку не оставлял. Тогда я показала ручку остальным учителям, но никто не признал эту ручку своей. Посторонних в тот день в классе тоже не было. Дальше Виктория Петровна лукаво улыбнулась и продолжила: – Знаю, что вы любите такие загадки, поэтому я и отдаю вам эту ручку… Генрих взял ручку и, поблагодарив учительницу, пошёл к себе в кабинет. В это время урока у него не было, и он мог спокойно подумать над этой загадкой. Сев за стол, он достал лупу и начал внимательно осматривать ручку. Это была обычная чернильная авторучка, правда, очень красивая и с позолоченным или как было принято говорить с «золотым пером». Было только необычно отсутствие надписи о цене (в советское время цена писалась на всех товарах), а также отсутствие названия производителя. Использовали ручку по назначению по всему, видимо, довольно давно. Генрих задумался. Если не дети положили ручку на стол (а третьеклассникам в то время ещё можно было верить на слово) то, кто и зачем положил ручку на учительский стол. Виктория Петровна хотя в какой-то мере не лишена чувства юмора, но так шутить, пожалуй, бы не стала.