— Я хочу узнать мир, — твёрдо сказал Нико. — Ты, дурья башка, даже не знаешь, что на холод нужно одеваться теплее. Какой тебе мир познать? — Я умнее, чем ты думаешь! — Что мне слова, когда я вижу, что ты дурак дураком? Нико промолчал. — Иди грейся, болван заморский. А утром я буду ждать тебя вон там, у того большого дома. Не проспи только. Я задерживаться не стану. За ночь Нико не сомкнул глаз. Он радовался неожиданной удаче и покинул закусильню, когда рассвет ещё не занялся, а хозяин и его помощники только встали, чтобы испечь хлеб. Пару долгих часов промаялся ожиданием, прежде чем появился непонятно откуда прималь. Он выглядел куда лучше вчерашнего и приятно пах мылом. Одежда была выстирана, седые патлы вымыты, расчёсаны и стянуты в гладкий хвост. — Меня зовут Нико. — Какое мне дело, как тебя зовут. Иди за мной да помалкивай. Они вышли из города и долго брели вдоль бурых полей, посеребрённых инеем. Горизонт клубился снеговыми тучами. Вдалеке темнели горные хребты. — Летом тут всё белым-бело было от ромашки, — неожиданно прервал тишину прималь. — А теперь смотри-ка, вся ржавая стоит. Нико промолчал. — Ты хоть знаешь, как становятся прималями? — Я знаю, что устраивают какое-то неприятное испытание для этого. Я готов. — Какое-то? Мужчина хмыкнул. Нико не знал, что ответить. Это было одной из тем, которых Такалам никогда не касался. Он запрещал ученику даже думать о том, чтобы стать пастырем пепла. А причины не объяснял. — Так ты не знаешь об испытании? — Я готов к нему. — Не знаешь. Мужчина сунул озябшие ладони в рукава. — Для начала тебе надо уяснить одну вещь. Вестник мёртвых не должен бояться смерти. — Я не боюсь смерти. Я убивал. — Причём тут твоя похвальба кровавыми делами? Ты не должен бояться собственной смерти. — Мне что надо умереть? — фыркнул Нико. — Почти, — сухо сказал прималь. — Так что подумай хорошенько и сверни с этой дороги, пока не поздно. — Я не отступлю. — Конечно не отступишь. Откуда у тебя ум на такое? И они продолжили идти. Ближе к обеду решили передохнуть в деревушке, встретившейся на пути. Зашли на постоялый двор у околицы. Нико велел принести побольше еды. Заплатил сам. Прималь от угощения не отказался. Ел он неспешно, размеренно. Но Нико заметил, как за показной неторопливостью сквозит голод, как жадно блестят при виде мяса блёклые глаза. Закрапал дождь, и заночевать решили под крышей. Наутро продолжили путь. Прималь больше не пугал Нико испытанием, а начал обстоятельно рассказывать о месте, в которое они идут. — Ты знаешь, как звали самого великого прималя на Большой косе? — Ивва? — Болван. Его звали Маруи. — И что в нём было великого? — нахмурился Нико, размышляя, почему Такалам не рассказывал о столь значимом человеке. — А вот слушай, — Прималь поправил сумку на плечах, прочистил горло и взялся объяснять: Видишь вон те горы? За ними есть озеро. Раньше оно вдвое меньше было. Теперь так разлилось, что конца и края не видать. Лет пятьсот назад стоял у этого озера большой город. Звался Каландул. Слышал о таком? — Не слышал. Мужчина усмехнулся, видя, что Нико не сводит с него восхищённых глаз. Разум юноши оголодал без историй. — Пошли-ка через лесок. Так ближе будет. Под ноги смотреть не забывай. Там в корягах змеи попадаются иной раз. Как выйдем в поле, дальше расскажу. Они сошли с дороги и углубились в чащу. Дубы и берёзы кутались в останки жухлых нарядов. Горделиво зеленели на их фоне сосны. Пахло смолой, грибами, но сильнее всего юношу захватил аромат палой листвы, который с такой любовью описывал Такалам. Нико прежде не доводилось дышать морозным воздухом, выпускать пар изо рта и есть покрытые льдинками ягоды. Мясистые, почти безвкусные плоды шиповника, состоявшие сплошь из косточек. Горьковатую калину, окрасившую пальцы в кровавый цвет. Нико облизал сок и во второй раз уже откусывал, а не отделял её от грозди. Повторяя за прималем, он срывал с веток терпкие ранетки и жевал с удовольствием, как небывалое яство. В Соаху их и скот бы есть не стал, но Нико был в восторге. Он узнавал, каков на вкус Валаар. Настоящий Валаар. Не тот, что предлагали попробовать в закусильне. Тамошние обеды наполовину состояли из привозных продуктов. Картошка с Намула. Соахские пряности. Из местных ингредиентов только солонина и рыба. А ещё сало. Оно здесь было совершенно изумительное. Они выбрались из леса, не встретив ни одной змеи. Нико запоздало вспомнил, что гады хладнокровные и наверняка впали в спячку. Наставник отбросил палку и сказал хмуро: — Ты бы ещё у озера спохватился. Бестолочь и есть бестолочь. Нико проглотил раздражение. Разве он должен знать о таких вещах лучше него? — Рассказывай дальше про Каландул. Прималь взял из его рук ломтик сыра, купленного в деревне, съел и заговорил: — Во всей округе прекрасней города не сыскать было. Величавый. Весь из белого и розового камня выстроен. Получше нашей теперешней столицы. И жил в нём прималь. Звали его Маруи. Тогда ещё вестники мёртвых не скитались, как теперь, а жили там, где родились. Да и называли их по-другому. А после того случая переменилось всё. А может и не так. Легенды есть легенды. Они всё перевирают. Я пятьсот лет назад тут не жил. Но одно было точно. Как есть было. Тут уж не придумаешь, если своими глазами видел. Так вот. Прималь этот — Маруи — был большим человеком в Каландуле. Всё-то он умел, всем помогал. Сам император, говорят, ужинал с ним не раз. Маруи гнал от города бури, менял русла рек, чтобы орошали ближние поля. Видишь, вон там, у подножия горы, ручеёк блестит? Раньше великая река была, больше Лейхо даже. Звалась как-то интересно. Не помню уж. Врать не буду. В общем, Маруи такой силой обладал, что нынешним прималям она только снится. И тут история по двум путям идёт. Одни говорят, что он к концу жизни ходил почти весь из пепла сделанный и был ростом с великана. Чёрное солнце ненавидело его. Потому как из-за Маруи не получалось у него великий город погубить. Всю непогоду рассеивал великий прималь. И тогда чёрное солнце сделало огромный камень и сбросило на Каландул. Хотел Маруи остановить его и обратился к мёртвым. Без них не хватало у него сил. А хитрый прах воспользовался прималем. Впился в остатки живой плоти, выел её, добрался до самого сердца. Так Маруи умер и превратился в статую, а камень ударил в Каландул. Осталась от города одна вмятина. Со временем озеро перетекло в неё и стало как бы двойное. А есть ещё одна история. В ней говорится, что Маруи успел предсказать падение камня, а сам умер до того, как это случилось. И был он не великаном, а обычным стариком. И пепла в себе не носил. Жители Каландула не захотели упокоить великого прималя и предать его затмению. Они замуровали его останки в каменную статую и поставили на площади, чтобы дух мёртвого Маруи никуда не ушёл и продолжал защищать их. Да только это не помогло. Город всё равно погиб, а с ним и почти все жители. Остались только затопленные развалины и статуя Маруи. — Так мы идём к нему?! — выдохнул взволнованный Нико. — К нему, — согласился наставник. — Уж сколько лет статуя делится даром с теми, кто решает стать прималями. И до сих пор сила её не иссякла. Я тоже проходил испытание здесь. — Что мне нужно будет сделать? — загорелся Нико. — Показать, что ты не боишься смерти. — Как? — Не торопись с расспросами, дурень. У меня уже в горле пересохло столько болтать. И он замолчал. В голове Нико метались лихорадочные мысли. История Каландула захватила его. Глупый старик. Как он мог утаить великую историю из-за тяжести испытания? Во всём Соаху не найти юноши крепче Нико! Чем ближе путники подходили к горам, тем больше они открывались. Скоро стал виден широкий скальный прогал. Воображение Нико тотчас посчитало его руслом древней реки. Он восхищался величием природы, давившим со всех сторон. С каждым шагом затонувший город становился ближе. Нико едва сдерживал нетерпение. Ему хотелось сорваться и побежать. Видя это, наставник разрешил юноше идти вперёд. Нико бросился к таинственному озеру, как полоумный. Он тут же сбил дыхание. Горло жгло непривычно холодным воздухом. Трава приятно пружинила под ногами, умаляя вязкость песка. Гладкие камни, обкатанные водой, и обломки ракушек подтверждали догадку. Ручеёк у подножия гор когда-то был зажат каменными тисками и прокладывал дорогу здесь. Наверняка, будучи рекой, он впадал в Медвежье море. Устье заворачивало, и Нико следовал по нему, пока не выбежал на плато. В лицо ударил сильный ветер. Сорвал с головы капюшон. Нико задыхался, но глаза его горели. Необузданный восторг так и плескался в груди. Вот он Каландул! Затопленный город из легенды. Далеко внизу. Наставник не солгал. Озеро было огромным и сдвоенным. Половинки походили на сросшиеся сливы. Правая меньше и почти круглая. Левая крупнее, с рваными краями. В зеркальной глади, не занятой разноцветьем кувшинок, отражались снеговые облака. На скалах деревья побурели, кусты пожухли, а у берегов зеленела нежная трава и рассыпались жёлтыми брызгами цветы. Нико не верил своим глазам. Подошедший наставник сухо пояснил: — Там на дне горячие источники бьют. Вода тёплая даже зимой. Трава не сохнет. И кувшинки чуть ни круглый год цветут. Спускайся осторожней. — В котором из них Каландул? — В круглом. — Теперь скажешь мне, что делать? — спросил Нико, как только они оказались в долине. — Помнишь, я тебя просил купить дюжину мешочков? Юноша с готовностью кивнул. — Собери у берега песок и камни. Наполни их и каждый завяжи. Погоди, я найду тебе нитку. Прималь опустил на землю тяжёлую сумку с ремешками и долго копался в карманах. Он выудил из глубин скарба серый моток и ремень со странной пряжкой. Нико принялся за дело. День клонился к вечеру. Быстро темнело. Он едва управился к сроку. — Теперь пора отдохнуть и выспаться, — сказал наставник. — А завтра утром начнём испытание. Я поем, а ты не ешь. Если хочешь вобрать в себя дух прималя, надо, чтобы тело было пустым.