– Что вы делаете? – спросил О’Рурк. – Раз уж мы отправляемся охотиться на вампиров, то я не хочу оставаться голодным. – Он без улыбки начал помешивать суп. В институте все огни были погашены за исключением южного крыла, где подремывал сторож. Лучан провел их через сад с облетевшей листвой. Повозившись с тяжелой связкой ключей, он отпер дверь в подвал, который, как показалось Кейт, был бы уместнее в каком-нибудь готическом замке, а не в мединституте. Узкий коридор подвала был захламлен поломанными стульями и покрытыми паутиной столами, и пахло здесь крысиным пометом. Лучан взял с собой фонарик-ручку. В одном месте он остановился и открыл заскрипевшую дверь. «Кто там нас поджидает?» – подумала Кейт. Она попыталась перехватить взгляд О’Рурка, но священник, похоже, был слишком поглощен своими мыслями. Комната больше напоминала склад медицинских учебников, если не считать застеленной кушетки, настольной лампы и электроплитки. Кейт почувствовала запах плесени и увидела крысиные экскременты. Заметила она и свежие американские книжки, стоявшие вперемежку с медицинской литературой. – Вы жили здесь? – спросил О’Рурк Лучан кивнул. – Стригои обыскали мою квартиру, припугнули моих друзей и… о родителях я уже говорил. Но институт они осматривали довольно поверхностно. – Он улыбнулся. – Если бы я вернулся на занятия, то, думаю, меня заложили бы не меньше десятка «друзей» и преподавателей… А в этом крыле по ночам пусто. Он выключил свет и повел их дальше по коридору, потом вверх по лестнице. Они преодолели два пролета. В лаборатории Кейт спросила: – Я не понимаю. Эти стригои держат в руках и полицию, и пограничную охрану? – Нет, – ответил Лучан, настраивая микроскоп. – Но в этой стране… и в других, как мне говорили… каждый время от времени работает на стригоев. Они управляют теми, кто управляет. Кейт с трудом могла поверить, что это помещение – рабочая секция лаборатории мединститута: оптические микроскопы довоенных моделей, щербатые мензурки, запыленные пробирки, ободранные кафельные стойки и обшарпанные деревянные табуретки. Место это скорее напоминало убогую лабораторию средней школы где-нибудь в американском гетто, многие годы как опустевшую. Но Лучан сказал, что это и есть лаборатория мединститута. – Чаушеску тоже был стригоем? – спросил О’Рурк. Лучан покачал головой. – Чаушеску… супруги Чаушеску… были орудием в руках стригоев. Они получали приказы от главы Семьи, Воеводы стригоев. – Темный Советник, – сказал О’Рурк. Лучан метнул в его сторону внимательный взгляд. – Где вы слышали это прозвище? – Так Темный Советник существовал? – Да, конечно, – ответил Лучан. Он перетащил на стойку допотопный автоклав и включил его в сеть. – Кейт, поищи скальпели. Кейт огляделась по сторонам в поисках запечатанных упаковок стерильных одноразовых скальпелей, но Лучан сказал: – Да нет, они там в раковине. В выщербленной эмалированной кювете лежало несколько стальных скальпелей. Она взяла кювету и, покачав головой, подала ее Лучану. Тот поставил кювету в автоклав. Прибор загудел. – Этот анализ не имеет значения, – сказала Кейт. – Он ничего не докажет. – Думаю, докажет, – отозвался Лучан. Он опустил светозащитные шторы на окнах и включил свет над микроскопом. – Кроме того, я хочу показать кое-что еще. Лучан присел на корточки перед небольшим холодильником и достал оттуда маленькую чашечку. – Обычная цельная кровь, – произнес он. С помощью пипетки он приготовил три стекла с препаратами цельной крови. Потом достал из автоклава скальпели и вытащил из-под стойки спирт и губки. – Кто первый? – Что же мы здесь должны увидеть? – поинтересовался О’Рурк. – Маленькие вампирские клеточки, скачущие на наших кровяных тельцах? Лучан повернулся к Кейт. – Не желаешь ли пояснить? – Когда Чандра… когда специалисты ЦКЗ выделили вирус Д, – сказала она, – то это значительно упростило выявление в ретроспективе воздействий на цельную кровь и прокультивированные препараты с иммунодефицитом. Вирус Д… в действительности это ретровирус… связывает гликопротеин-120 с рецепторами антигенного маркера хелперных Т-лимфоцитов. – Стоп-стоп, – прервал О’Рурк. – Вы хотите сказать, что можно просто посмотреть в микроскоп на препараты крови и сказать, принадлежит ли эта кровь стригоям? Кейт бросила взгляд на Лучана. – Нет, это не так просто. Но если посмотреть в окуляр, можно увидеть разницу, когда ретровирус Д взаимодействует с кровяными клетками извне. Лучан установил первый препарат. – Вы обнаружили поразительное количество инфицированных клеток? – обратился он к Кейт. – Мы определили соотношение на уровне почти девяноста девяти процентов, – ответила она. – Что это значит? – спросил О’Рурк. Кейт объяснила: – Ретровирус иммунодефицита распространяется в соотношении примерно одна клетка CD4 на сто тысяч. Это много, если вспомнить, сколько миллиардов клеток в крови. Но вирус Д… он просто ненасытен. Он стремится инфицировать все чужеродные клетки, с которыми сталкивается. О’Рурк на шаг отступил от стойки. – Невозможно представить, чтобы это было так заразно… Тогда мы все стали бы вампирами… стригоями… если дело обстоит именно так. Кейт заставила себя улыбнуться. – Нет, это совсем не заразно, насколько мы знаем. Вирус Д вырабатывается в организме хозяина при помощи рецессивно-рецессивной генетической цепочки, действия которой мы еще не понимаем. Это зависит и от болезни, связанной с иммунодефицитом типа ТКИД, которая входит в общую картину. – И что это значит? – Это значит, что вы должны умереть от редкой болезни крови, чтобы приобрести истинное бессмертие за счет этой же болезни, – ответил Лучан, не отрываясь от микроскопа. – Это непостижимо. Хотя нам всем этого хочется. – Он поднял голову. – Кто первый? Кейт сделала приглашающий жест. Лучан состроил гримасу и взял скальпель. Проколов палец, он выдавил достаточное количество крови, чтобы нанести мазок на заранее приготовленное стекло, и подал кювету со скальпелями Кейт. – Не желаете ли оказать честь нашему святому отцу? Кейт протерла О’Рурку средний палец, проколола его, выдавила кровь и приготовила препарат. Затем проделала то же самое со своим пальцем. – Все равно я считаю, что это ничего не доказывает, – сказала она, наблюдая за тем, как Лучан возится с препаратами. – Что ж, во всяком случае это доказывает, что в моей крови отсутствуют маленькие вампирские клеточки. Лучан отодвинулся от микроскопа и уступил место Кейт. Она прильнула к окуляру. О’Рурк отказался от своей очереди. – Все равно я там ничего не увижу, кроме своих ресниц. А зачем вы все это делаете? Следующим на предметный столик легло стекло с препаратом крови Кейт. – Готовимся к анализу на реверсивную транскриптазу, – пояснила она. – Так мы не увидим маленькие вампирские клеточки, даже если захотим? – разочарованно спросил О’Рурк. – Прости, парень, – сказал Лучан и выволок откуда-то центрифугу, сконструированную, как показалось Кейт, в Средние века. – Но этот анализ много времени не займет. – Он достал чистую чашку. – А теперь я хочу взять еще одну пробу. У Кейт мелькнуло желание оглянуться, хотя она и не представляла, что делать, если бы там действительно кто-нибудь стоял. – У кого? – спросила она. – Очень правильный вопрос, – заметил Лучан. Он выключил свет, зажег фонарик и повел их по коридору обратно в подвал, а потом вниз по лестнице – в еще более глубокое подвальное помещение. Кейт первой почувствовала характерный запах. – Морг, – шепнула она О’Рурку.