Ничего нет. А потом вдруг что-то появилось. – Лейн, у нас остались те съемки дрона? – А! – Лейн поспешно переместилась к другому пульту, отпихнув мятежника, который за ним сидел. – Запись Карста? Я… Да, есть. – Переведи ее на пульт связи. – Уверен? Только… – Прошу тебя, Лейн. Обойти изоляцию коммуникации, не подвергая весь шаттл опасности заражения, оказалось на удивление сложно, однако Лейн с кем-то из мятежников создала второй изолированный ящик с данными, а потом подсоединила к системе связи. Холстен представил себе, как невидимое воздействие доктора Керн затапливает новое соединение – и обнаруживает новый тупик. «Доктор Аврана Керн, – подготовил он новое сообщение, – думаю, вам следует пересмотреть свое решение относительно потребности в наблюдателе для вашего экспериментального мира. Когда в прошлый раз наш корабль пролетал мимо вашей планеты, удаленная камера запечатлела там несколько изображений. Думаю, вам стоит их увидеть». Это была авантюра, жуткая ставка, сделанная в игре с теми обезумевшими фрагментами Керн, которые еще обитали на спутнике, но ему к затылку приставили пистолет. И потом – он испытывал некое исследовательское любопытство. «Как ты отреагируешь?» Он отправил сообщение и файл, предположив, что недавнее знакомство Керн с системами «Гильгамеша» позволит ей расшифровать данные. Через считаные минуты со спутника пришло непонятное сообщение – практически одни помехи, – а потом: «Ожидайте дальнейших указаний. Ожидайте дальнейших указаний». «Что вы сделали смогши обезьянами? Что вы сделали смогши обезьянами?» А потом – ничего, полное прекращение передач со спутника, так что в челноке принялись жарко обсуждать, что Холстен сделал и чего он, возможно, добился. 3.6 Dulce et Decorum est[1] В Большом Гнезде нет строгой иерархии. По человеческим меркам паучье общество выглядит как некая работоспособная анархия. Социальный статус – это все, а завоевывается он с помощью вклада. Те сообщества, чьи воины приносят победы в боях, чьи ученые совершают открытия, где имеются самые изящные танцоры, красноречивые рассказчики или умелые мастера, обретают невидимый статус, который обеспечивает им поклонников, подарки, услуги, еще более многочисленные толпы лебезящих самцов, готовых на них работать, просителей, стремящихся внести свой вклад в уже существующую копилку сообщества. Их социум гибок, и способная самка может добиться удивительной социальной мобильности. Или, как они сами это видят, их культура – это сложная паутина связей, которая заново выплетается каждое утро. Одна из главных причин, почему все это работает, – это то, что относительно неприятную работу выполняют самцы, которые в противном случае вообще не имеют права укрываться в Гнезде: они обязаны иметь свое назначение или покровительницу. Тяжелый труд – лесные работы, сельское хозяйство и тому подобное – в основном ложится на колонии одомашненных муравьев, которыми пауки Большого Гнезда манипулируют так, чтобы они работали совместно с ними. В конце концов муравьи работают, потому что такова их природа. Они не обладают склонностью или способностью задумываться над более абстрактными проблемами, а потому такая возможность была бы им ни к чему. С точки зрения муравьиных колоний они неплохо процветают в той особой искусственной среде, в которой оказались. Их колонии не представляют себе, что именно дергает их за веревочки и как их труд похищают, чтобы он служил Большому Гнезду. Все работает без сучка и задоринки. Это паучье общество сейчас нагружено до предела. Приближающаяся муравьиная армия требует жертв, но в отсутствие строгой иерархии некому решать, кто именно будет жертвовать и ради кого. Если ситуация еще сильнее ухудшится, Большое Гнездо начнет распадаться, рассыпаться на небольшие спасающиеся бегством подразделения, так что от взлета паучьей культуры останутся одни воспоминания. Или же может появиться какой-нибудь великий вождь, который возьмет себе всю власть ради общего блага, а позже, если примеры из истории человечества окажутся правомерными ориентирами, ради своего собственного блага. Но в любом случае того Большого Гнезда, которое знает Порция, больше не будет. Это не первая оставленная столица. В своем неуклонном продвижении по континенту муравьиная колония уничтожила сотню отдельных, непохожих и уникальных культур, которых мир больше не увидит, убивая индивидов и перекраивая образы жизни. Но такое всегда творила любая орда завоевателей, следующая своему декларируемому предназначению. Военные подвиги Порции принесли ее сообществу некоторое уважение, однако их главной ценностью сейчас является Бьянка, одна из самых почитаемых и непредсказуемых ученых Гнезда. Она улучшила жизнь представителей своего народа дюжиной различных способов, ибо ее разум способен находить решение проблем, которые незаметно для окружающих им мешали. А еще она отшельница, которой нужно только одно: проводить свои эксперименты (довольно распространенное свойство тех, кто стремится совершенствовать свои унаследованные Понимания), что очень устраивает и сообщество Порции, потому что иначе Бьянка могла бы решить, что ей причитается значительно большая часть общих достижений. Тем не менее, когда она отправляет посланца, ее товарки спешат на зов. Если Бьянке вдруг покажется, что ее недооценивают, ее с радостью примут в любое сообщество Большого Гнезда. Бьянка находится не в самом Большом Гнезде. Истинная наука требует определенного уединения – хотя бы для того, чтобы ее наиболее неожиданные результаты можно было безопасно сдерживать. Народ Порции по своей природе предрасположен решать проблемы и, как правило, перебирает подходы, пока не найдется успешный. При работе с летучими веществами это может стать недостатком. Порция обнаруживает, что нынешняя лаборатория Бьянки находится неподалеку от одного из местных муравейников. Приближаясь к муравейнику по дороге, отмеченной так, чтобы муравьи ее избегали, она и сама ощущает нежелание идти: часто останавливается, а порой невольно поднимает передние лапы и демонстрирует клыки. Установившуюся ассоциацию между муравьями и конфликтом трудно разрушить. Помещение, в котором обнаруживается Бьянка, могли выкопать сами муравьи перед тем, как их изгнали из гнезда, применив определенные запахи. Такие меры предпринимались в прошлом, чтобы защитить поселение от нападения разрастающейся суперколонии муравьев, однако без особого успеха. Муравьи всегда находят какой-то путь, а огонь феромонами не остановишь. Шелк покрывает стены помещения, а к потолку подвешена сложная дистилляционная установка, обеспечивающая исходники для смесей Бьянки. В боковой комнате находится загон с какой-то живностью: возможно, для эксперимента, а может – просто как удобное пропитание. Бьянка следит за всем предприятием с потолка: ее многочисленные глаза следят за всем, педипальпы и топающие лапы отдают приказы подчиненным, если тем требуются ее наставления. От расположенного наверху входа поступает немного света, но Бьянка стоит выше смены дня и ночи и вырастила культуры светящихся желез, полученные от личинок жуков: они сверкают в ткани на ее стенах, словно суррогатные созвездия. Порция спускается в помещение, отмечая, что часть пола также открыта, давая подход к расположенной ниже муравьиной колонии. Сквозь тончайшую шелковую ткань она видит постоянную хаотическую суету насекомых, занимающихся своими делами. Да: они непрестанно, хоть и неосознанно, трудятся ради процветания Большого Гнезда, но если бы Порция взрезала эту мембрану и зашла на их территорию, ее ждала бы та же участь, какую муравьи готовят всем незваным гостям, – если бы у нее при этом не было какой-то химической контрмеры, которая бы ее охраняла. Она приветствует Бьянку быстрыми движениями педипальп, возобновляя их знакомство: этот обмен содержит четко выверенное резюме их статуса относительно друг друга и в сообществе в целом, те различия в опыте и в уважении, которым пользуется Бьянка. Ответ алхимика небрежен, но не невежлив. Попросив Порцию подождать, она обращает взгляд основных глаз на активную работу в лаборатории, удостоверяясь, что все процессы можно на несколько минут оставить без ее внимания. Порция снова смотрит на идущую внизу деятельность – и испытывает потрясение. «Твои помощники – самцы!» «Действительно», – соглашается Бьянка, заканчивая позой, которая говорит о том, что эта тема не нова. «Мне казалось, что они не способны справиться с такой сложной работой», – предполагает Порция. «Распространенное заблуждение. При должной подготовке и нужных врожденных Пониманиях они вполне способны справляться с повседневными задачами. Я раньше приглашала самок, но это приводит к слишком большому количеству статусных конфликтов и заставляет постоянно доказывать мое главенство. Слишком часто меряются лапами друг с другом… и со мной… чтобы продуктивно работать. Так что я остановилась на этом решении». «Но они же должны постоянно пытаться за тобой ухаживать», – недоуменно отзывается Порция. Действительно, чего еще самцам нужно от жизни? «Ты слишком много времени провела в домах лентяек, – упрекает ее Бьянка. – Я выбираю помощников за преданность делу. А если я время от времени и принимаю их репродуктивный материал, то только для того, чтобы сохранить новые Понимания, которые мы здесь получаем. В конце концов, если они что-то знают и я это знаю, то велика вероятность того, что потомство унаследует это Понимание». У Порции такой ход рассуждений вызывает дискомфорт, что видно по изменению ее позы и быстрым движениям педипальп: «Но самцы же не…» «Самцы способны передать своему потомству знания, полученные в ходе жизни: это для меня установленный факт. – Бьянка топает сильнее, чтобы перекрыть своими словами незаконченное высказывание Порции. – Мнение, будто они способны передавать только Понимания своей матери, безосновательно. Радуйся за наше сообщество, что хотя бы я это понимаю: я стараюсь выбирать самцов, вылупившихся в наших яслях, так как они с большей вероятностью уже обладают достойными передачи Пониманиями, а кумулятивный эффект должен усилить и обогатить нашу наследственность в целом. Полагаю, это войдет в общую практику еще до нашей с тобой смерти. Когда у меня появится время, я начну обменивать это Понимание с теми немногими членами других групп, которые способны оценить логичность таких действий». «При условии, что кому-то из нас будет даровано столько времени, – решительно заявляет ей Порция. – Я пробуду в Большом Гнезде недолго, сестра. Чем я могу тебе помочь?» «Да, ты была в Семи Деревьях. Расскажи мне об этом». Порция удивлена тем, что Бьянка настолько хорошо осведомлена о ее перемещениях. Она делает вполне достойный отчет, сосредотачиваясь в основном на военных аспектах: тактике защитников, вооружении врага. Бьянка внимательно слушает, запоминая значимые детали. «Многие в Большом Гнезде считают, что нам не выжить, – говорит Бьянка, когда Порция заканчивает. – Ни одна из групп не хочет заслужить всеобщее презрение, бросив нас первой, но это произойдет. Стоит уйти одной, навести мосты, и начнется всеобщее бегство. Мы уничтожим самих себя и потеряем все, чего добились». «Это представляется вероятным, – соглашается Порция. – Я недавно побывала в Храме. Даже жрица казалась неуверенной». Бьянка на мгновение прижимается к потолку в позе тревоги. «Говорят, послание заражено, что есть другие Посланники. Я говорила с одной жрицей, и та сказала, что почувствовала в кристалле новое послание – в неурочное время и без смысла – просто набор хаотичных колебаний. У меня нет этому объяснения, но это тревожит». «Возможно, то послание предназначается муравьям». Порция смотрит на суетящихся внизу насекомых. Чувственный образ «набор хаотичных колебаний» представляется уместным. «Ты не первая высказала это предположение, – сообщает ей Бьянка. – К счастью, мои собственные мысли относительно послания и Посланника именно что только мои и не мешают мне заниматься спасением нашего гнезда. Идем со мной. Я изыскала новое оружие и нуждаюсь в твоей помощи по его развертыванию». Впервые за много дней Порция испытывает внезапную надежду. Если кто-то и способен найти путь вперед, то именно Бьянка. Она идет за алхимиком в загон для животных – и среди них видит беспокойную группу жуков, размерами с муравья: максимум двадцать сантиметров. Они темно-красного цвета и особенно примечательны усиками, развернутыми в диск из тонких волосинок, словно круглые веера. «Я вроде уже таких видела», – неуверенно говорит Порция замедленными движениями. «Столь выдающаяся противница наших врагов, как ты, скорее всего, должна была видеть, – подтверждает Бьянка. – Это существа с необычными привычками. Мои помощники с риском для жизни спускались в колонию под нами, чтобы их разыскать. Они живут среди муравьев, но тем не менее целы и невредимы. Они даже едят личинок муравьев. Судя по сообщениям моих помощников, сами муравьи считают себя обязанными кормить эти существа». Порция выжидает. Сейчас любые слова с ее стороны будут бесполезны. Бьянка уже распланировала всю их встречу, момент за моментом, до успешного завершения. «Нужно, чтобы ты собрала способных и надежных воинов, наверное, двадцать четыре, – сообщает ей Бьянка. – Вы будете отважными. Вы испытаете мое новое оружие, и если оно не сработает, вы, скорее всего, умрете. Мне нужно, чтобы вы вышли к армии, идущей на нас. Нужно, чтобы вы вошли в самое ее сердце». * * * Теперь уже нельзя проникнуть в колонию, просто взяв головы и вырезанные ароматические железы. Суперколония создала себе защиту: ведущуюся вслепую химическую гонку вооружений хитроумные пауки проиграли. Теперь муравьи используют химический эквивалент шифра, который изменяется со временем и в различных подразделениях расползающейся колонии, и народу Порции не удалось за этим угнаться. Химическое оружие, которое пауки используют, чтобы смутить врагов и разрушить между ними связи, действует недолго и почти незаметно в громадных массах противника. Усилившаяся защита колонии привела к катастрофическим последствиям для целого ряда видов. Муравейники – это обособленные экосистемы, и многие виды существуют в ненадежном соседстве с ними. Некоторые – такие как тля – обеспечивают услуги, и муравьи активно их культивируют. Другие ведут паразитарный образ жизни: клещи, жуки, клопы, даже мелкие паучки. Все они приспособились воровать еду с муравьиных столов или поедать своих хозяев. Теперь большинство таких видов из суперколонии исчезли. В ходе адаптации для борьбы с внешним врагом использованная муравьями усиленная химическая шифровка выявила и уничтожила десятки незваных гостей внутри муравьиной территории. Однако очень немногочисленным видам удалось выжить за счет хитроумия и повышенной приспосабливаемости. Среди них самыми успешными оказались жужелицы-пауссины, которых как раз изучает Бьянка. Пауссины жили в муравейниках миллионы лет, используя множество различных способов, заставляющих хозяев их принимать. Теперь над ними поработал нановирус, и хотя разумностью они уступают Порции, но все же обладают неким хитроумием и способностью взаимодействовать, а свой универсальный набор феромонов используют весьма дальновидно. Каждый отдельный пауссин имеет набор веществ, которые манипулируют окружающими муравьями. Каждый отдельный муравей – слепец, живущий в мире, который целиком построен на обонянии и осязании, – может быть обманут. Выделяемые пауссинами вещества создают для них иллюзорный мир, заставляя завороженные отряды внутри муравейника выполнять их приказы. На счастье Порции и ее народа, пауссины еще не достигли того уровня разумности, который бы позволил им смотреть дальше своего нынешнего существования в качестве эгоистичной пятой колонны среди муравьев. Легко можно представить себе альтернативный ход истории, при котором продвигающаяся вперед муравьиная армия стала бы просто многомиллионнотелой марионеткой тайных жуков-повелителей. Меняющиеся химические коды колонии – постоянная проблема для пауссинов, и жуки непрерывно обмениваются соединениями, чтобы снабдить каждого самыми эффективными ключами взлома и переписывания муравьиного программирования. Тем не менее возможность обеспечить незаметную жизнь среди муравьев дает тайное оружие пауссинов: это усовершенствование их древнего запаха, который был замечен Бьянкой и глубоко ее заинтересовал. Порция внимательно выслушивает предлагаемый Бьянкой план. Предприятие балансирует где-то между опасным и самоубийственным. От Порции и ее сподвижников требуется найти армию муравьев, устроить на нее засаду и пройти внутрь нее мимо множества охранников так, будто их вообще не существует. Порция уже прикидывает варианты: атака сверху со спуском с ветвей или тканого настила, нырок в надвигающийся поток муравьиных тел. Бьянка, конечно, этот момент уже продумала. Они отыщут эту армию, когда она остановится на ночь в громадной крепости, составленной из тел ее солдат. «Я разработала нечто новое, – объясняет Бьянка. – Доспехи. Но надеть их можно будет только перед самой атакой».