Ким, не обращая внимания на его слова, постучала во входную дверь. — То есть я хочу сказать, кому может понравиться спальня, расположенная прямо под кухней или… — Добрый вечер, офицеры, — поздоровалась Вероника, открывая дверь. Казалось, она совсем не удивилась, увидев их на пороге своего дома. Женщина успела переодеться; теперь на ней были аккуратные джинсы и футболка с V-образным вырезом, на нагрудном кармане которой была вышита роза, и домашняя обувь на плоской платформе. Волосы она распустила. В отличие от домов Белинды, в этом царил какой-то мягкий ненавязчивый аромат с мускусным оттенком. — Прошу вас, поднимайтесь, — Вероника указала на лестницу, идущую вдоль гаража на две машины. — Мой кабинет на втором этаже. Поднимаясь по ступенькам, Брайант не переставая цокал языком, хотя слышала это только Ким. На первой лестничной площадке находилось нечто, что инспектор посчитала гораздо большим, чем просто кабинет. Это пространство как бы приглашало вас в теплую атмосферу, созданную разнокалиберной мебелью, относящейся к разным эпохам. Свет через выходящее на юг окно падал на полированную поверхность антикварного стола из красного дерева. Подушки удобных кресел, стоявших перед камином, выглядели потертыми, но в то же время очень уютными. Одна из стен была полностью занята шкафом с книгами в кожаных переплетах. На другой стене висели в рамках кадры из старых фильмов. По всей комнате были расставлены стеклянные емкости с водой и деревянными палочками. Все усилия Ким по сохранению чистого воздуха в ее собственном доме — такие как разбрызгивание «Ньютродола» или электрические ароматизаторы с яблочным запахом — не шли ни в какое сравнение с усилиями хозяйки в этом направлении. И в то же время эта комната была тем, чем она была, — удобным местом для проведения времени. — Это моя любимая комната в доме, — сказала хозяйка, поднимаясь вслед за ними. — Бо€льшую часть дня я провожу именно здесь. — С этими словами она пересекла комнату и распахнула дверь современной, полной света кухни, ничем не похожей на то помещение, в котором они находились. — Могу я предложить вам… — Спасибо, не надо, — ответила детектив. Вероника закрыла дверь и указала на удобные кресла перед камином. Сама она села на то, что стояло слева; таким образом для полицейских осталось только одно свободное место на двоих. Использование же стула, стоявшего возле стола, выглядело бы слишком фамильярным и бесцеремонным. Брайант отошел к полкам с книгами, а Ким задумалась, проводили ли сестры время, сидя рядом в этих креслах, глядя на огонь и потягивая вино из бокалов. — Итак, чем я могу помочь вам, офицер? — спросила Вероника, закидывая ногу на ногу и аккуратно складывая руки на коленях. У Стоун появились подозрения, что этого никогда не происходило, особенно принимая во внимание то, что Вероника уже успела сообщить им о своих отношениях с сестрой. И именно это заставило ее задать свой первый вопрос. — Мисс Эванс… — Вероника, — быстро поправила ее женщина. — Прошу прощения. Ранее вы уже упомянули, что ваши отношения с сестрой… — Прошу вас, офицер, будьте с ними поаккуратнее; многие из них — это самые первые издания… — Вероника повернулась к сержанту. Как пойманный за руку проказник, Брайант отошел от книг. Ким вновь поразилась тому, что они натолкнулись, по-видимому, на человека, который был по характеру ближе ей, чем Брайанту. — Вы говорили, что были не так чтобы очень близки… На лице Вероники появилось некое подобие улыбки. — Говорила я не совсем это, но вы недалеки от истины. Да, Вероника сказала, что они не переносили даже вида друг друга. — И тем не менее вы постоянно общались по телефону, судя по журналу ее мобильника. — Конечно, — согласилась Вероника. — Мы же сестры. — И при этом вы не любили друг друга? — Вы правы, офицер. Но я не могу понять, к чему вы клоните. Во что было сложно поверить, глядя на эту умную, образованную женщину. — К тому, Вероника, что родственники, которые не любят друг друга, обычно идут каждый своим путем и стараются как можно реже общаться друг с другом. — Еще Ким хотела добавить, что они не одеваются одинаково, не ездят на одинаковых машинах, не живут на расстоянии короткой прогулки друг от друга и не разговаривают по телефону по двадцать раз на дню. — У нас никого не осталось после смерти родителей. — И это вас сблизило? — Стоун искренне пыталась понять Веронику. — Вовсе нет. В детстве никто не сказал бы, что в будущем мы будем близки. — А почему, можете объяснить? — Не могу, потому что это не имеет никакого отношения к случившемуся и ничем не поможет вам в раскрытии преступления. — Почему вы так в этом уверены? Разве вы не готовы сделать все от вас зависящее, чтобы помочь нам поймать негодяя, поступившего так с вашей сестрой? — уточнила инспектор. — Если б я считала, что события полувековой давности могут помочь в розыске преступника, то с удовольствием поделилась бы с вами. Но это, увы, не так. То легкое любопытство, появившееся у Ким где-то глубоко внутри, теперь превращалось в настоятельную потребность выяснить, что же произошло между этими двумя женщинами, чтобы потом можно было решить, поможет это в расследовании или нет. — Вероника, честное слово, я… — Офицер, вас должно интересовать только, где я находилась во время убийства Белинды; я полагала, что именно в этом цель вашего визита, и лишь поэтому пригласила вас в дом. В момент ее смерти я находилась здесь, в этой комнате, и говорила по «Скайпу» с редактором «Дейли телеграф»[18]. В этом вы можете убедиться, сделав всего один телефонный звонок. После того как вы получите это подтверждение, наши с вами отношения закончатся. — А могу я поинтересоваться, с чем был связан звонок по «Скайпу»? — Тринадцать по горизонтали и одиннадцать по вертикали. — Простите, не поняла. — Кроссворд, офицер. Это моя работа. Я придумываю кроссворды для газет. Моему редактору показалось, что два из заданий были слишком сложными, с чем я не согласилась, но он настаивал на их замене. — Женщина встала. — Если у вас больше ничего нет… — Как ни странно, есть, — ответила Ким, не пошевелившись. — У вашей сестры в шкафу обнаружена дорожная сумка. Не знаете случайно, куда она собиралась? — Черт побери, мы же договорились… — Она заметила удивленное выражение на лице хозяйки. — Договорились о чем, Вероника? — Не важно. Простите, офицер, но я не имею ни малейшего понятия, куда собиралась моя сестра. Ким никогда не любила, когда ей лгали на голубом глазу, а Вероника сейчас занималась именно этим. — Может быть, вы знаете, зачем ей был нужен солидный запас презервативов? — продолжала настаивать детектив. — Еще раз прошу прощения, инспектор, но я не собираюсь отвечать на ваши вопросы и хочу, чтобы вы покинули мой дом. Прямо сейчас. Будь проклято упрямство этой женщины… Но у Ким не было никаких причин продолжать давить на нее. То, что Вероника лгала ей прямо в глаза, по закону не считалось достаточным основанием для давления. Инспектор встала, коротко попрощалась с хозяйкой и стала спускаться по лестнице. Вероника не стала провожать их, и Брайант захлопнул за ними входную дверь. — Черт побери, закончилось все достаточно быстро, но узнали мы не так уж много, — заметил он, пока они шли к машине. «Совсем наоборот», — подумала Ким, вспомнив, что женщина сказала о кроссворде и о своих собственных мыслительных способностях. Ее не покидала мысль о том, что они натолкнулись на любительницу повыпендриваться. Глава 17 Сидя за столом, Пенн постарался продышаться, чтобы избавиться от ощущения усталости, не имевшего никакого отношения к тяжелой физической работе. Целый день, проведенный в зале суда, выбил его из колеи больше, чем полноценное двенадцатичасовое дежурство. Безделье убивало мозг, а тело наполнялось не имеющей выхода энергией. После заседания он позвонил боссу, которая велела ему отправляться домой. Пенн хотел было возразить, настаивая на том, что он тоже может чем-то помочь, но Стоун посоветовала ему поберечь силы. Пенн хотел сказать ей, что берег силы весь день, но она уже дала отбой. Поэтому он с удовольствием согласился на предложение Линн выпить по чашечке кофе. Так же, как и Дуг, — хотя Пенн не был уверен, что приглашение распространялось и на него. — Ну, и что ты обо всем этом думаешь? — спросил Дуг, ослабляя узел галстука и доставая телефон. — О чем именно? Тот кивнул в сторону Линн, которая ставила на поднос три обезжиренных латте. — О ее новой машине. Кожаный салон, навигация в базе, легкосплавные диски… — Но она совсем не новая, Дуг, — Пенн улыбнулся. — Просто не такая старая, как ее предыдущая. — Ну да, вы, сержанты, любите пустить пыль в глаза, ставя всем выпивку и покупая новые машины… Пенна так и подмывало посоветовать ему самому подать заявление на очередное звание, но он вовремя вспомнил, что Дуг уже делал это и благополучно провалил экзамен. О таком, наверное, не стоит напоминать лишний раз. Да и вообще, повышение в зарплате не такое уж и большое… — А ты видел ведро с гайками, на котором езжу я? — спросил он, снимая чашки с подноса, поставленного Линн на стол. — Ты опять ноешь по поводу моей машины, Дуглас? — поинтересовалась Линн, называя Дуга полным именем, зная, что он его ненавидит.