Когда Брайант вошел через входную дверь, в руках у Ким уже был перколятор. На пути сержанта возникло непреодолимое препятствие, машущее хвостом. — Ну-ну, собачка, — сказал сержант и протянул яблоко в виде входной платы; это был кратчайший путь к сердцу Барни. — Не могу заснуть, — пояснил он, усаживаясь на барный стул возле кухонной стойки. — Но ведь сейчас нет еще и девяти часов, — Ким улыбнулась. — Ну что ж, тогда это все объясняет. — Тебе надо расслабиться. — Пытался, — Брайант пожал плечами. — Скука смертная. — А как? — уточнила Ким, поворачиваясь к нему. — Как именно ты пытался расслабиться и почему Дженни не нашла тебе никакой работы по дому? Обычно жены радуются, когда мужья помогают им по хозяйству. — Мне велели заняться прополкой палисадника. Как тебе такой вариант? Зная, насколько сержант ненавидит все, связанное с садом, Ким поняла, что он дошел до точки. — И?.. — Я-то думал, что мы платим за это какому-то юнцу, который работает в свободное от учебы время. Ким улыбнулась — в этом была вся Дженни. — Потом я включил стиральную машину. И, как оказалось, зря. Потому что у нас уже развешено белье в ожидании глажки. Ну кому может прийти в голову, что стиральные машины и утюги должны работать только по определенным дням недели? — Брайант, ты уделяешь всей этой ерунде слишком много внимания. — Ну да, именно это и сказала Джен, прежде чем отправить меня к тебе. Ким рассмеялась в голос. По правде говоря, она любила Дженни почти так же, как и Брайанта. Дженни никогда не позволяла себе вмешиваться в отношения, которые за все эти годы сложились между Ким и сержантом. Работа без сна и отдыха, бесконечные ночные вызовы, полное погружение в особо сложные дела, когда ни на что другое не остается ни сил, ни времени, — все это она понимала и принимала. И просто наслаждалась любовью своего мужа. — Понимаешь, у нее проблемы с адаптацией, — продолжал меж тем Брайант, пытаясь раскрутить на ребре подставку под стакан. — Неужели? — Ким со значением взглянула на него. — Ну да. Знаешь, я часто слышал разговоры парней о том, чем они занимаются в перерывах между рабочими сменами. Посещают родителей, встречаются с друзьями… Все эти «ночи свиданий» — что бы это ни значило, — игры с детьми, уборка, готовка… я всегда думал, как здорово было бы принять участие во всем этом. То есть пожить нормальной жизнью… — Ну так вот у тебя и появился шанс. — Он мне не нужен, командир… то есть я хотел сказать, Ким, — сержант вспомнил о правиле: «Дома только по именам». — И мою семейную жизнь это тоже никак не расцвечивает. — Это ты сейчас шутишь? — Стоун подвинула ему чашку кофе. — Мы никогда такими не были, — сержант покачал головой. — У нас никогда не возникало потребности всегда быть вместе. У Дженни есть ее подруги на работе, ее книжный клуб, пара-тройка школьных друзей, а у меня — регби… ну, и… работа… — Боже мой, Брайант, и, поскольку регби ты сейчас почти совсем забросил, ты оказался в плачевном положении… — А разве это не так? — Ты никогда не говорил мне, почему решил отказаться от регби. То есть я знаю, что в большинстве игр тебе здорово доставалось, но ведь в этом нет ничего нового. — Да, и у меня не было какой-то одной причины, — ответил Брайант, и по его лицу пробежала тень. Если Ким правильно помнила, то окончательный разрыв с регби произошел во время их последнего крупного расследования… Она внутренне содрогнулась и постаралась избавиться от этих воспоминаний. — То есть я хочу сказать, что некоторым парам требуется как можно больше времени проводить вместе. Возможно, это определяется их психологией и физиологией… — Дженни что, ударила тебя? — Ким постаралась скрыть улыбку. — Швырнула в меня пультом от телевизора, когда я выключил «Эммердейл»[20] и предложил ей прогуляться. — Мне кажется, что тебе надо найти каких-то друзей-мужчин, — инспектор рассмеялась. — Или продолжать работать так, как я работаю вот уже… — Прости, но у меня приказ. Ты же знаешь, что Вуди совсем с ума сошел после того, как прочитал этот отчет о моральном выгорании сотрудников. — Поколебавшись, Ким продолжила: — То есть я хочу сказать, что ты у нас никогда не торопишься, и о твоем выгорании и речи не идет, но… — И тебе спасибо, Ким, — сержант провел рукой по волосам. — … руки у меня связаны. — Вуди же можно ничего не рассказывать. Например, после того, как работа заканчивается, мы могли бы продолжать отсюда… — Не пойдет. Во время последнего расследования команда уже сидела у нее в доме круглыми сутками, и ей вовсе не хотелось повторения этого. — Вся проблема в том, что Белинда Эванс никак не идет у меня из головы. И перед глазами у меня все время она, сидящая на этих качелях, с колючей проволокой на кистях рук, с вывернутыми в коленях ногами… Неуклюже свисающая с цепей, совсем как тряпичная кукла. — Да. Я тебя очень хорошо понимаю, — согласилась с ним Ким, делая большой глоток кофе. Это видение стояло перед глазами и у нее — с того самого момента, как она переступила порог своего дома. — А ее сестра? Готов спорить, что между ними есть нечто извращенное… — При этом Вероника наотрез отказывается говорить с нами об их детстве. Интересно, смогла ли Стейси… — Инспектор замолчала и взглянула на своего коллегу. — Ты, конечно, хитер, Брайант, но больше ни слова. Уверена, что все эти разговоры во внерабочее время считаются работой. — Черт побери, — сержант тяжело вздохнул. — Знаешь, в моем возрасте приходится по максимуму использовать свое серое вещество, потому что не за горами тот день, когда… — Или мы говорим с тобой о погоде, или проваливай. — Боже, Ким, и с каких это пор ты такая законопослушная?! Ее саму это удивляло. Обычно она следовала правилам очень выборочно — и это в лучшем случае… Но не тогда, когда это касалось благополучия членов ее команды. — Так вот, ливень, который прошел сегодня днем… — Не выйдет, — сказал Брайант, слезая со стула. — Не собираюсь сидеть здесь и обсуждать погоду. Я исчезаю. Ким улыбнулась ему в спину. — Отлично. Отправляйся домой и расслабься. — Я и так, твою мать… расслаблен! — выкрикнул он в ответ, прежде чем захлопнуть за собой дверь. Неожиданно Ким пришло в голову, что эта неделя будет бесконечно долгой. Глава 20 — Ладно, ребята, гляди веселей, — сказала Ким, оглядывая своих сотрудников. Пенн изучал свой телефон, Стейси рассматривала что-то на улице, а Брайант сидел с той же самой гримасой, с которой был и вчера. Да уж… Команда просто заново родилась после дополнительного времени на отдых. Со своей стороны, Ким ощущала себя так, как будто не видела их вот уже много дней. Сама она твердо придерживалась правил, чтобы подать им личный пример. В участок вошла не раньше 7.45, чтобы в 8.00 быть готовой к ежеутреннему брифингу. При этом никому не сказала, что последние полчаса провела в ожидании в машине. — Пенн, у тебя есть что сказать, прежде чем ты отправишься в суд? — Как раз проверяю, нужно ли мне туда идти, босс, — сержант отложил телефон в сторону. — Не совсем понятно, что там происходит. — Но ты же говорил, что дело очевидное… Ким надеялась, что Пенн освободится и вернется к делам в конце недели. Ей не очень нравилось то, что опросом соседей занимается инспектор Плант со своей командой. — Вчера исчез свидетель защиты. Полиция его ищет, но пока никаких новостей.