Глава 48 На парковке Брайанту удалось втиснуться между мусоровозом и фургоном клининговой компании. На подъезде ко второму дому Белинды Ким заметила припаркованную машину Вероники. — Быстро она, — заметил Брайант. — Да, черт побери, — согласилась Ким. — Они разрешили доступ в дом всего пару часов назад. Такое впечатление, что она держала всех этих людей на низком старте в конце улицы. Митч прислал ей информацию о том, что эксперты закончили в шесть вечера, так и не найдя ничего, что связывало бы дома с местом преступления, находившимся в нескольких милях от них. Ким двинулась по тропинке к дому, а навстречу ей прошли двое сотрудников клининговой компании, тащивших коробки с мусором. — Нет, нет, — услышала инспектор, подходя к двери. — Вычищать нужно каждую комнату по очереди. Вероника стояла посреди гостиной на очищенном клочке пола площадью в один квадратный метр. На ней были светлые джинсы и зеленая футболка. То есть рабочая одежда, которую она вовсе не собиралась пачкать. Увидев детективов, женщина нахмурилась. — Уборка в полном разгаре, мисс Эванс, — заметила Ким, проходя в центр комнаты и стараясь не наступать на красочные журнальные обложки, закрывавшие пол. Она не знала, сколько Вероника платит за уборку, но видела, что за некоторыми кучами мусора уже появляются стены. — Знаете, я уверена, что вы гораздо быстрее нашли бы убийцу моей сестры, если б оставили меня в покое. — А может быть, это произошло бы, если б вы были с нами пооткровеннее… — Вы, черт побери, о чем сейчас? — Вероника осмотрела полицейских. — Птичья клетка, — произнесла уборщица, только что вытащившая из кучи мусора стопку старых простыней. — Ее можно выбросить, но не трогайте коробку справа. Пометьте ее как «требующую поверки». Было очевидно, что Вероника желала убирать комнаты поочередно для того, чтобы иметь возможность лучше контролировать процесс. А может быть, Ким ошибается, и Вероника хочет быть уверенной, что не пропустит личные вещи сестры или нечто, что захочет сохранить на память. — Здесь коробочка с драгоценностями, — уборщица невысокого роста протянула Веронике коробку. Та открыла ее. — Карнавальные украшения Белинды из восьмидесятых. Она обожала подобную ерунду. И, закрыв коробку, бросила ее в ближайший мешок для мусора. «А может быть, и нет», — подумала Ким, чувствуя, что вот-вот выйдет из себя. Какое-то время она молча наблюдала, как Вероника распоряжается рабочей силой. Несмотря на свою эмоциональную ограниченность и на проблемы, связанные с ней, инспектор часто ощущала эмпатию по отношению к членам семьи, потерявшим своих близких, к тем, у кого эти потери оставили зияющую пустоту в душе. Ей было жаль людей, которым теперь придется полностью перестроить свою жизнь вокруг этой пустоты. Эту эмпатию она ощущала потому, что сама знала, что такое терять любимых. Но у этой женщины эмоции, казалось, отсутствовали напрочь. Иногда Ким думала, не прячет ли Вероника их так глубоко лишь для того, чтобы вообще о них не думать. Ведь после всех этих лет, прожитых в столь тесном контакте, теперь дни будут казаться ей пустыми. И тем не менее это желание как можно скорее стереть память и о сестре, и о том, что она вообще существовала, убивало Ким. Белинда явно заслуживала большего. Ни в одном из расследований, которые она провела — а их было не меньше сотни, — ей не приходилось сталкиваться с таким равнодушием со стороны родственников. — Не эту, — неожиданно воскликнула Вероника, отвлекая Ким от ее мыслей. Речь шла о коробке, полной старых бумаг, учебников и тетрадей. Схватив коробку, Вероника придвинула ее ближе к себе. — Мисс Эванс, мы знаем, что вы заняты, но… — Вы можете говорить, инспектор, пока я наблюдаю за ними. Я плачу этим людям почасовую зарплату. Ким пришло в голову слово «неумолимая». Да, эта женщина ни при каких обстоятельствах не уступит никому ни пяди. — Мисс Эванс, мы бы хотели, чтобы вы отвлеклись от вашего занятия на пару минут. Или, если хотите, мы можем поговорить в участке. — Вот именно, — сказала женщина, не моргнув глазом. — Так что встретимся там в конце недели. А если вам невтерпеж, то лучше задавайте ваши вопросы, инспектор. Я вполне могу заниматься несколькими вещами одновременно. Ким взглянула на Брайанта, чтобы понять, не является ли ее желание придушить эту суку на месте чем-то из ряда вон выходящим. Судорога, пробежавшая по его лицу, сказала ей, что нет, не является. — Мисс Эванс, мы знаем, куда ваша сестра собиралась уехать на пару дней, и мы уверены, что вам это тоже известно. Вероника начала было возражать… — И не стоит нас недооценивать, мисс Эванс. Вы знали все о планах и поездках вашей сестры. Вы и чашки чая не могли выпить, не посоветовавшись друг с другом. Прошу вас объяснить, почему вы решили скрыть от нас эту информацию. Если Веронику и удивила перемена в тоне Ким, она ничем этого не выдала, продолжая наблюдать за действиями уборщиков. — Вы же понимаете, что чем больше вы хотите что-то от нас скрыть, тем сильнее я буду копать, — продолжила Ким, решившая любым способом донести до женщины свою мысль. — Поэтому, что бы вы ни думали… — Я сказала ей, чтобы она туда не ездила, хотя и не понимаю, какое вам до всего этого дело. И я не скажу вам ничего, что позволит вам узнать хоть что-то о нашем прошлом. — Как детективы, расследующие данное дело, мы будем сами решать, до чего нам есть дело, а до чего нет. А так как Белинда — ваша единственная родственница из известных нам, то вы могли бы с бо€льшим энтузиазмом помогать нам искать убийцу. Ким была на грани того, чтобы надеть на Веронику наручники за препятствие отправлению правосудия. — Вам надо больше внимания уделить поискам психа, заманившего ее в парк, чтобы убить, а не заниматься перетряхиванием… — Чего именно? — уточнила Ким. — Да так, ничего, инспектор. Я вас слушаю… — Для чего она ехала на это мероприятие? Что ее интересовало? — То же, что и всегда, — возможность учиться. Нет ничего более поразительного, чем мозг взрослого человека, заключенный в детское тело. Она ехала наблюдать, изучать, общаться. Это все, что мне известно. Закончив, Вероника сжала челюсти. Она вовсе не думала и не собиралась извиняться перед ними за то, что ничего им не рассказала, и никакие действия со стороны Ким ничего не изменили бы. — Мисс Эванс, мы проверили ваш разговор по «Скайпу» с редактором «Телеграф», и получается так, что он закончился гораздо раньше, чем вы сообщили нам. Вероника пожала плечами — казалось, это не произвело на нее никакого впечатления. — Я же сказала, что все книги и журналы можно выбрасывать, — крикнула она кому-то за спиной Ким. Одна из женщин замерла со стопкой книг в руках. — Но ведь любой из благотворительных магазинов… — В мусор. — Вероника явно не хотела, чтобы оставалось хоть что-то, напоминавшее о ее сестре. — Мисс Эванс, где же вы были в понедельник вечером между половиной одиннадцатого и одиннадцатью утра? И поточнее, пожалуйста. Наконец Вероника повернулась к Ким своим каменным лицом и посмотрела на нее немигающим взглядом. — Детектив-инспектор Стоун, вы не зачитали мне мои права, я не нахожусь под арестом и не собираюсь отвечать на этот вопрос. Прошу вас покинуть мой дом, а если вы этого не сделаете, то я буду вынуждена направить официальную жалобу вашему руководству. — Вероника, да что же вы… вашу мать, пытаетесь от нас скрыть? — не сдержалась Ким. Женщина достала мобильный телефон. — Я прошу вас немедленно покинуть этот дом и оставить нас в покое, — решительно потребовала она. У Ким не было других вариантов, кроме как развернуться и выйти из дома, размышляя при этом, почему Вероника употребила местоимение нас. Глава 49 Прежде чем войти, Пенн заставил женщину помучиться добрых двадцать минут.